Западный зной - Чингиз Абдуллаев

— По-моему, мы сходим с ума, — призналась она, — я даже не знаю, что со мной происходит. Как ты думаешь, такое бывает в нашем возрасте?

Вместо ответа он протянул руку и быстро привлек ее к себе. Если бы его попросили потом описать свои ощущения, он бы честно ответил, что это было все, что угодно, только не обычный секс. Им было хорошо друг с другом. Так ласкаются молодые влюбленные, еще не искушенные в любви. Когда обоим бывает хорошо даже от одного прикосновения, одного взгляда, дыхания существа, которое ты так любишь.

— По-моему, ты торопишься сделать ребенка уже сейчас, — невозмутимо сказала она через час, когда он, тяжело дыша, откинулся на подушку.

— Я тороплюсь быть с тобой как можно больше, — признался он. — Мне кажется, что мы потеряли много лет. Мы могли бы встретиться лет двадцать назад.

— Нет, не могли, — рассудительно ответила она. — Если бы встретились тогда, то наверняка не понравились друг другу. Я была нервной истеричкой, молодой и, надеюсь, красивой, которая презирала всех мужчин вокруг себя, и особенно таких, как ты. Не забывай, что ты старше меня лет на пятнадцать. Любое проявление твоих симпатий я бы расценила как грязные приставания тридцатипятилетнего старика. В двадцать лет мы все бываем максималистами.

И ты наверняка тоже был «хорош». Закомплексованный офицер КГБ, или как вас там тогда называли. Двадцать лет назад?

Кажется, так и называли. Вы были организацией, которую все боялись и немного презирали. Такой орден верных меченосцев нашего полусумасшедшего государства. Нет, я думаю, что тогда у нас бы ничего не вышло. Это сейчас я научилась ценить сдержанных и воспитанных мужчин. Это сейчас тебе начали нравиться женщины в постбальзаковском возрасте, когда мы многое знаем и умеем и еще хотим каких-то отношений. Нет, Тимур, нам не стоило встречаться двадцать лет назад. Нам нужно было встретиться именно сейчас. И мы с тобой встретились. Я думаю, что все правильно. Это судьба.

— Как твой сын чувствует себя?

— Гораздо лучше. Он молодой, а у них кости срастаются лучше, чем у нас. Надеюсь, ты не собираешься ломать себе ноги в ближайшие тридцать или сорок лет?

— Я столько не проживу, — сказал он достаточно серьезно. Она поняла, что он не шутит. Повернула к нему голову.

— Давай сразу договоримся, — сказала Элина, — я собираюсь жить еще столько же, сколько прожила. Значит, мне исполнится через сорок лет с хвостиком примерно восемьдесят с хвостиком. Придется и тебе прожить этот срок. Сколько тебе будет? Девяносто шесть. Прекрасный возраст. Поставь его себе как мечту, к которой нужно стремиться. А если ты еще раз мне скажешь, что не доживешь до какого-то срока, я сразу тебя брошу. Зачем мне такой старик?

— Элина, — так же серьезно сказал он, — я меняю место работы. И хотел предупредить тебя об этом.

— Неужели ты уходишь в конкурирующую нефтяную компанию? — всплеснула она руками. — «Безенчук и нимфы», так, кажется, именовались конкуренты?

— Так. — Ему нравилось, что она всегда вспоминает именно это произведение Ильфа и Петрова. — Но дело не в конкурентах. Меня попросили вернуться. Вернуться туда, где я был «хорош», — пояснил он, обращаясь к женщине, — и я хочу, чтобы ты об этом знала. Там сложная работа, Элина, и человек не всегда принадлежит сам себе. Ты меня понимаешь?

— Вполне. Ты решил самоутвердиться и снова вернуться к себе в КГБ. Или они уже называются как-то иначе? Можно узнать, зачем тебе это нужно? У тебя маленькая пенсия? Или не хватает на жизнь? Судя по твоей квартире и по тому, как ты снимаешь номера в «Астории», ты человек явно не бедный. Иначе бы я с тобой просто не встречалась. Так в чем дело?

— Это мое осознанное решение, — сказал Караев, — я хочу, чтобы ты об этом знала. Возможно, иногда я буду занят на работе. Там человек не всегда принадлежит только самому себе.

— В таком случае я буду возить тебе на ночное дежурство пирожки с картофелем. Они у меня хорошо получаются. Ты любишь пирожки с картофелем? Или тебе больше нравятся с мясом? А может, с капустой?

— Мне понравится все, что ты мне приготовишь. Я не думаю, что там будут такие частые ночные дежурства, но нечто подобное вполне может быть.

— Ты еще не взял меня в жены, а уже предупреждаешь, что будешь уходить по ночам, — улыбнулась Элина. — Тебе не кажется, что я должна сто раз подумать, прежде чем соглашусь?

— Я тебе все сказал, — вздохнул Тимур.

Она приподнялась и залеза на него. Лежа на нем, она взглянула ему в глаза.

— Даже если ты захочешь от меня уйти, у тебя ничего не получится, — улыбнулась Элина. — Я немного ведьма, умею колдовать и привораживать. И тебя я приворожила на всю оставшуюся жизнь. На долгую жизнь, Караев. Поэтому будь готов встретить свою старость рядом с молодой и красивой женщиной. Это я говорю про себя.

Она поцеловала его, прижимаясь к нему всем телом. Он обнял женщину. В такие мгновения ни о чем другом не хотелось думать. Он подумал, что в организации не будут возражать против его возможной женитьбы. Хотя наверняка начнут проверять и семью Элины, ее мужа, сына, родственников, друзей. Судя по тому, как они работают, эти люди не признают никаких компромиссов. Собственно, они и создали свою организацию в противовес тем компромиссам, которые царили в девяностые годы. Тогда казалось, что страна не просто рухнула, развалившись на части и навсегда проиграв гонку за лидерство. Тогда все представлялось в несколько ином свете. А сейчас страна уверенно возвращала себе лидерство в мире, и не только за счет своих устаревших ядерных боеголовок.

— О чем ты задумался? — поинтересовалась Элина.

— О нас с тобой, — ответил Тимур. — Придется жить на два города. Немного романтично.

— И очень непрактично, — возразила она. — Я думаю, что мы будем жить в одном городе и в одном доме. И нам необязательно бегать по городам. Пусть дети приезжают к нам, так будет правильно и справедливо.

— Хорошо, — согласился он.

— Который час? Господи! Уже седьмой час утра! — Она вскочила с постели и бросилась одеваться.

— Что случилось? — поднял голову изумленный Тимур. — Куда ты торопишься?

— В восемь должна приехать медсестра и сделать сыну укол. Обычные витамины, чтобы он быстрее поправлялся. А сейчас уже двадцать минут седьмого. Мне еще нужно вернуться домой и привести себя в порядок. Извини. — Она торопливо одевалась.

Он взглянул в окно. Там было уже светло. Уже конец мая, скоро начнутся белые ночи, вспомнил Караев. Здесь бывает как-то по-особенному печально и красиво. Как воспоминания о днях, которые растягиваются на сутки и иногда заканчиваются.

Элина надела платье и, поцеловав его на прощание, выбежала из комнаты. Он знал, что внизу стоит такси, на котором она и поедет домой. Но на всякий случай подошел к окну и поглядел вниз. Она так и сделала, забрав дежурное такси. Он вернулся в постель. Теперь можно немного поспать. А потом он спустится вниз и продлит свое пребывание в отеле еще на сутки, чтобы вернуться в Москву ранним утром в понедельник. Ведь она может захотеть приехать к нему и на следующую ночь. Он улыбнулся. И, устроившись поудобнее, заснул.

Сан-Франциско. Штат Калифорния. США. 28 мая 2006 года

По утрам в воскресенье перед зданием отеля «Сен-Френсис» появляются старушки, которые кормят голубей. Мимо проходит, спускаясь сверху, знаменитый трамвай. Но людей в эти выходные дни бывает гораздо меньше обычного. Многие магазины закрыты, люди выезжают за город, чтобы побыть на природе. Вышедший из отеля канадский бизнесмен Йен Модлинг сидел на скамейке в парке, когда к нему подошел его молодой секретарь и уселся рядом.

— Ну и как у нас дела? — поинтересовался Модлинг.

— Не очень, — сказал Энтони, глядя куда-то вдаль. Они говорили по-английски, но достаточно тихо, чтобы их никто не услышал.

— Почему «не очень»?

— Там охрана, — пояснил Энтони. — Одна машина стоит прямо у дома, а другая внизу, перед выездом на трассу. В каждой по двое сотрудников. Я, правда, не узнал у них, откуда они приехали. Из ЦРУ или ФБР?

— Это ты так шутишь? — недовольно уточнил Модлинг.

— Нет, это я радуюсь, — усмехнулся Энтони. — Я думаю, что они оборудовали и его дом прослушивающим устройством. Но самое неприятное не это. Я звонил в его фирму, и мне сообщили, что мистер Скобелев завтра улетает в Европу. Вот так. У нас в запасе только сегодняшний день.

— Все понятно, — кивнул Модлинг, — скоро начинается лето, и он наверняка повезет семью в Испанию. У него там своя вилла.

— В Испании хорошо, — вздохнул Энтони. — Может, нам переехать в Испанию?

— У тебя сегодня игривое настроение, — недовольно сказал Модлинг. — Нужно решить проблему уже сегодня. К его дому можно подъехать с другой стороны дороги?

— Нет. Его дом стоит на холме. Можно проехать только по дороге, но для этого нужно будет миновать обе машины охраны. А если он сегодня не выйдет из дома и завтра улетит в свою Испанию? Может, устроим засаду по дороге в аэропорт?