Мертвые воды Московского моря - Татьяна Гармаш-Роффе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет, но если вы не захотите отвечать, я стану вас подозревать.
– В чем? Что это я убийца?! Что я прилетела в Москву и убила Афаназия? А потом улетела обратно и снова прилетела сейчас? Так это, к вашему сведению, легко проверить! Билеты продаются по паспорту! Вам стоит только навести справки!
– Я уже навел, – невозмутимо ответил Кис.
– Значит, уже знаете, что я не прилетала! К чему тогда эти вопросы?
– А в Австралию вы не летали, случаем, в прошлом апреле?
– В Австралию?!
– Где находится ваша мама сейчас? – сыпал вопросами Кис.
– Понятно… Вы уже все о маме знаете… Тогда зачем спрашиваете?
– Где, Жюли?
– В сумасшедшем доме, вот где! И, если вы это знаете, зачем вы меня травите?!
– Так что насчет Австралии? Вы там были в прошлом апреле?
– Почему я должна там быть?! Идиотизм какой-то, я не верю своим собственным глазам! Правильно говорил Афаназий, что в России лучше не жить!
– Тогда каким образом ваша мама могла получать от вас открытки из Австралии?
– Вы бредите! Моя мама… – Она вдруг умолкла на полуслове. – Вот оно что… Я совсем забыла… Это по моей просьбе. Я три года назад отдала одному приятелю десять открыток: пять на Новый год, пять на день рождения… Чтобы он отсылал маме.
– И зачем это, Жюли? – куда мягче спросил Кис, сраженный тем, что в ответах Жюли все безболезненно сходится с информацией, полученной от Реми. Неужто и эта его догадка, мыслишка-газелька, не стоит и гроша ломаного?
– Мама все равно не понимает ничего… Она совсем больная. У нее маниакально-депрессивная шизофрения, она живет в каком-то ином мире… Ей все равно, навещаю я ее или нет, шлю открытки или нет… С ними я придумала для отчима. Чтоб не искал меня. С тех пор как мама заболела, он начал ко мне приставать… Пришлось бежать из дома. И подальше. Поэтому я придумала с Австралией…
У Жюли на глазах появились слезы, а Кис почувствовал себя извергом. Но уже ничего нельзя было изменить, сценарий придется доиграть до конца. Сейчас зазвонит телефон, и…
И он зазвонил, его мобильный. Извинившись, Алексей вышел из гостиной в коридор, притянув за собой дверь.
– Спасибо, дружище, – сказал он тихо в трубку. – Можешь отключаться. Я поболтаю сам с собой.
Дружище по имени Серега, с которым Алексей работал еще на Петровке, отключился, и Алексей принялся подавать реплики на средней громкости в выключенный мобильник.
Александра меж тем вступила в свою роль.
– Как я поняла, вы во Франции родились?
– Да, – рассеянно ответила Жюли. Слезы еще не просохли на ее глазах.
– J’aime la Françe, – продолжала Александра. – J’aime la langue française. Je n’ai pas tellement d’occasions de pratiquer mon français. Cela ne vous ennuie pas si je profite maintenant de cette occasion? [5]
Весь последующий диалог продолжался на французском. Александра расспрашивала о Дижоне, в котором никогда не бывала, о достопримечательностях и ценах в гостиницах, если туда вдруг поехать, – в общем, незначительный треп, призванный заполнить паузу. Жюли отвечала скупо, но отвечала.
Вернувшийся Кис положил конец этому трепу. Извинился за причиненное беспокойство, сослался на срочность дел и, подхватив Александру под руку, покинул расстроенную Жюли.
Машина не хотела заводиться. Кис был зол, а когда он злился, машина на него обижалась. Она любила ласковое обращение.
– Это совсем не то, чего ты ожидал, да, Алеша? – спросила Александра.
– Совсем, – скупо ответил он, сосредоточившись на ключе зажигания.
«Нива» наконец изволила завестись. Впрочем, это совсем не ее вина была, а хозяина – нечего было так нервно дергать ключ!
– Ты мне не все подробности рассказывал, но, как я поняла, ты рассчитывал, что эта Жюли – самозванка и что она не сумеет ответить на твои вопросы… Да?
– Да, Саша, – ответил Кис, выруливая со стоянки.
– Но ведь можно допустить, что она просто хитрая самозванка. И что, взяв себе имя другого человека, она предварительно все разузнала о нем.
– А Австралия?!
– Алеша, хитрые люди тем и отличаются, что быстро соображают, как можно выкрутиться. Ты сам допустил оплошность – не подстроил ловушку! Я понимаю: ты начал ей верить, когда увидел, что ее ответы совпадают с тем, что ты узнал от Реми… И сказал ей об открытках. Во множественном числе. Она – я не утверждаю, что так было, но это вполне возможно, – она быстро нашла решение и рассказала тебе, что три года назад оставила готовые открытки приятелю. А вот если бы ты ее спросил только об одной , последней открытке – она, как знать, преподнесла бы тебе другую версию… О том, что просила приятеля отправить одну открытку, к примеру.
Алексей вдруг затормозил и встал у обочины тротуара.
– Ты что-то нащупала, да?
– Не исключено, – улыбнулась Александра. – Но я не уверена. С какого возраста Жюли живет во Франции, не знаешь?
– По сведениям Реми – с пяти лет.
– В таком случае акцента у нее не должно быть.
– А тебе показалось, что есть?
– Да, показалось . Но мое мнение об этом недостаточно компетентно. Я сама говорю с акцентом – даже если французы хвалят на все лады мой французский – и могу ошибаться… Надо спросить у Ксюшки. Выучить язык с учителем – это одно, а вырасти в стране носителей данного языка – это совсем, совсем другое. Кроме того, существуют диалектная фонетика. На юге Франции, к примеру, говорят не так, как в Париже. Слово «утро» звучит на юге как «матэнь», а в Париже как «матан». А я училась классическому произношению, за которое принят столичный, парижский выговор. Как в России: фонетической нормой является московское произношение, прочие варианты считаются диалектами… Хотя в Москве уже большинство говорит на диалектах, – хмыкнула Александра невесело. – Короче, Алеша, я могла принять диалектный выговор за акцент. Но Ксюша, живя во Франции, должна куда лучше разбираться.
Алексей, который даже притормозил в предчувствии важной информации, казался ужасно разочарованным. Он снова тронул «Ниву».
– Ты же понимаешь, что я не могу сюда вызвать Ксюшу, чтобы она послушала Жюли… – обронил он.
– Так и не надо. А вот это зачем существует?
С этими словами Александра торжествующе вынула из кармана малюсенький цифровой диктофон.
– Сашка! Ну, ты даешь! Какая же ты умница! А я вот сам не додумался!
– Я не умница, я просто журналистка. Профессиональная привычка, – усмехнулась она. – Сейчас перегружу запись в компьютер, отправлю ее Ксюшке, и через несколько часов мы с тобой узнаем окончательный диагноз. Она сумеет отличить носителя языка от того, кто этот язык выучил в школе или с учителем, пусть даже очень хорошо.
– Сашка-а! – простонал Алексей. – Я просто… Ну, слов нет!
Он потянулся ее поцеловать, но Александра отстранилась с легким смехом.
– Смотри на дорогу, Алеша, ты чуть не проскочил на красный!
Глава 23
В остаток дня детектив решил назначить отдых мозгам. Правда, они, как последние отщепенцы, пытались что-то крутить и выкручивать, тщась объяснить факты. «Цыть! – прикрикнул на них Кис. – В отсутствие информации можно накрутить только бред! А ну, по местам!»
Он ждал ответа от Ксюши. Но отчего-то ему не верилось, что она подтвердит впечатление старшей сестры. Нет, он никоим образом не подозревал Сашку – умную, проницательную Сашку, лишенную всякого «бабства», в том, что она могла отнестись к Жюли отрицательно из женских сопернических чувств. Саша всегда была выше этого, всегда. Она просто рассуждает, стараясь помочь Алексею, – и рассуждает правильно. Ее кажущееся впечатление необходимо проверить мнением младшей сестрицы, все логично.
Проблема была отнюдь не в Александре, а в нем самом: он поверил Жюли. И ее непосредственные реакции, и информированность исключали подвох. Если бы она была самозванкой, она бы не знала столько о «своей» семье и не реагировала бы так естественно… Или она была ОЧЕНЬ ХИТРОЙ, как предположила Александра?
И все же детектив почему-то верил Жюли. К своему большому несчастью. Потому как в таком раскладе и недавняя версия-газелька ускользала у него из рук. А ведь она являлась его последней надеждой…
Ксюшка, как назло, молчала. Куда-нибудь, зуб даю, думал Кис, умотала: Сашина младшая сестрица развила в Париже активную общественную деятельность и вела бурную светскую жизнь, давая Реми немалые поводы к ревности. Впрочем, тот, кто ревнив по натуре, поводы всегда найдет…
Ему ужасно хотелось позвонить Александре, но это было полностью лишено смысла: он знал, что, как только Саша получит информацию, она перезвонит Алексею немедленно сама.
Промаялся детектив таким образом до второй половины дня, когда наконец раздался звонок. Но отнюдь не от Александры, отнюдь не от Ксюшки, нет!
Звонок был от Жюли, и голос ее поверг детектива в трепет. Он казался потусторонним.
