Дом духов - Кристофер Мур

– Ты садись. Пятьдесят батов, – сказал он, открывая заднюю дверцу.

Она жестом пригласила Кальвино садиться первым.

– Нет, отсюда я могу дойти домой пешком.

Кико повернулась к Винсенту.

– Я не хочу ехать домой одна.

Он вспомнил, как поцеловал ее до того, как ему позвонил Пратт. Вспомнил, как в последний раз они занимались любовью и как ее волосы рассыпались по подушке после того, как она уснула.

Она ему нравится. Он решил, что она ему очень нравится.

– Значит ли это, что у тебя до сих пор сохранилась моя красная зубная щетка?

В первый раз после ужина она рассмеялась.

Глава 13

Астролог с Чао Прайя

Из-за герметично закупоренного окна утро казалось лишенным воздуха, безветренным. Волны жара катились по сетке улиц и зданий внизу. Окна были похожи на иллюминаторы самолета. В квартире Кико на пятнадцатом этаже высотного здания он чувствовал себя так, словно совершает последний спуск в тропическое утро Бангкока. Кальвино потихоньку выскользнул из кровати Кико, почистил зубы красной зубной щеткой и посмотрел в зеркало на мешки под глазами. В чужом зеркале лицо выглядело так, будто принадлежало другому человеку. На второй день после драки синяки начали приобретать противный зеленовато-желтый цвет. Он поднял брови и скорчил сам себе гримасу. Время тоже оказывало свое действие, оставляя следы, морщины и борозды – небольшие указатели на то, что дорога впереди никогда не будет такой же, как оставшаяся позади.

На кухне Винсент приготовил себе чашку кофе. Затем сел за стол и подумал о том, что привело его в квартиру Кико вчера ночью. Вид изрезанного тела Тик? Нет, это не так, подумал он. Неоконченное дело Бунмы и Вичая?

Он не говорил о них с Кико. Укол Пратта насчет того, что он был пьян и ему привиделось, будто он убил катои в «Американской Королеве»? Нет, его не в первый раз обвиняли в том, что он напился, и не в последний, подумал Кальвино. На улице, рядом с Кико, чувство глубокого, постоянного одиночества охватило его, испугало, нашептало ужасную тайну череды этих убийств: можно цепляться за край жизни в одиночку, но невозможно возродить ее одному. На одну ночь ему захотелось такого возрождения; и сейчас, сидя в одиночестве на кухне, Винсент почувствовал, как его охватило чувство вины. Он вернулся, чтобы спасти себя. А когда увидел себя в зеркало, то понял, что это не сработало. То, что от него осталось, спасти уже нельзя.

Кико бесшумно вошла за его спиной, нагнулась и поцеловала его в щеку.

– У тебя задумчивый вид, – сказала она, кладя руки на его плечи.

– Да, я размышлял. У меня назначена встреча с миссис Лин, гадалкой. Она живет на противоположном берегу реки. Я найму лодку у Восточного пирса. Астролог с Чао Прайя. По-видимому, она гадала Бену Хоудли по звездам. Только пропустила черную дыру.

– Черную дыру? – Кико обняла его руками за шею.

– Ту, которую оставила пуля тридцать восьмого калибра.

– Когда мы едем? – спросила она.

Она наблюдала за ним взглядом кошки. Налила себе кофе и села за стол. Винсент считал, что это неудачная идея. Еще один закон Кальвино гласил: когда кто-то убивает шлюху, чтобы запугать тебя, а ты не реагируешь на послание, второго послания не будет. Он открыл вчерашнюю газету

– Твой гороскоп говорит, что тебе следует оставаться дома. Слегка вытри пыль, немного почитай, составь букет из цветов. В таком роде. – Он сделал вид, что читает газету.

– То было вчера, – возразила Кико. – Сегодня мой гороскоп говорит: не дай обмануть себя частному детективу со взглядами сексиста. Постарайся немного исправить его. Помоги ему пойти на встречу.

– Вчерашний гороскоп мне нравится больше, – ответил он, складывая пополам газету.

Кико допила кофе, отнесла чашку в мойку, сполоснула ее и поставила в подвесной шкафчик.

– Разве тебе не надо в Клонг Той?

Она покачала головой, изящно вытерла руки полотенцем.

– Поехать с тобой на встречу с миссис Лин важнее.

Зазвонил телефон, и Кико сняла трубку на втором звонке. Улыбка исчезла с ее лица.

Звонил Пратт. Кальвино подмигнул ей.

– Ланч, конечно, почему бы и нет? – произнес он.

– Послушай, Вини. Я провел рутинную проверку Даенг, – сказал Пратт. Сыщик следил за Кико, она ходила по комнате и слушала. – Три года назад ее арестовали за контрабанду антиквариата.

– Бирманская кухня. Хорошая идея, – сказал Кальвино. Кико плыла по кухне в мыльном пузыре домашней гармонии, тихо напевая себе под нос.

– И мы установили личность Джона Доу. Его звали Джордж Синклер. Он приехал из Бирмы в ночь перед убийством.

– Понял. Спасибо.

– Если речь шла о ланче, то я – Джули Эндрюс[18]. – Кико налила себе большой стакан апельсинового сока, захлопнула дверцу холодильника и вернулась к столу.

– Планы изменились, – произнес Кальвино.

Его рука автоматически потянулась к рукоятке револьвера. Он быстро опустил ее, повернулся к ней и попытался улыбнуться. По ее лицу он видел, что улыбка не поможет.

– Прости, я не хотела заставить тебя подскочить.

– Кто подскочил?

– Винсент Кальвино подскочил.

Кико была права. Он действительно подскочил – и, похоже, будет подскакивать при виде каждой тени в обозримом будущем. Винсент пытался лихорадочно вспомнить, бывал ли Джефф Логан в Бирме. Волосы у него на затылке стояли дыбом. Он встал и прошел через кухню.

– Рановато для ланча! – крикнула она ему вслед.

Сыщик вышел из спальни уже в пиджаке. Кико вошла следом за ним, когда он заряжал две запасные обоймы по восемь патронов в каждой, считая в уме. На сей раз сыщик взял пистолет «Кольт Дельта Элит» калибра.40, то есть 10 мм «авто». Кико стояла в дверях и смотрела, как он считает патроны.

– Ну, что там? – спросила она.

– Где – там? – спросил Винсент вместо ответа, плотно сжав губы и не оборачиваясь к ней.

– Что сказал Пратт?

Кальвино сунул заполненные обоймы в пиджак и обернулся. Он даже не пытался улыбнуться. Его вид испугал ее своей собранностью и решительностью.

– Вини, почему ты это делаешь?

– Насчет вчерашней ночи. Это была ошибка. Мне не следовало приходить сюда. Я связан с проституткой в Патпонге. Это Бангкок. Такие у меня отношения. Я хочу сказать, с женщинами. Я плачу им за ночь. – Его холодный тон ошеломил ее. Он достал банкноту в пятьсот батов из пиджака и положил на ее туалетный столик.

– Ты шутишь? – Ее руки медленно поднялись и прижались к губам.

– Это похоже на шутку? Это звучит как шутка? Так это работает. Послушай, прошлая ночь была замечательной и все такое. Никого в Бангкоке деньги не оскорбляют. Это одно из моих правил.

– Вини… – начала она дрожащим голосом.

– Мне надо идти. – Он протиснулся мимо нее и вышел.

– Ты говнюк! – крикнула она ему вслед.

– Мне это говорили на шести языках.

* * *Позже, сидя в такси с опущенными стеклами, Кальвино сгорбился в горячем, спертом, отравленном выхлопами утреннем воздухе. Шофер поехал не в том направлении и застрял в плотной пробке. Им пришлось пережидать поезд. Наконец такси заехало на заправку. Во время поездки вкус и запах воздуха напоминал воздух в барах трущоб на старой Бауэри[19]. Кальвино открыл «Бангкок пост» и нашел заметку об американце по имени Джордж Синклер, который умер от передозировки наркотиков в частной гостинице «Ди Джейз». Заметка не привлекала внимания – ее задвинули на последние страницы насущные политические темы. Шла борьба за власть между военными и гражданскими службами. Рабочие угрожали организовать марш к Дому правительства с требованием поднять минимальную дневную зарплату до четырех долларов. Статья о росте моды на игру в гольф в Таиланде. Членство в Редвудском загородном гольф-клубе продавали за сорок тысяч долларов. Цена одноразового билета на игру в гольф была эквивалентна оплате двадцати дней тяжелого труда на строительной площадке, и это при условии, что минимальная зарплата действительно выплачивалась, что весьма сомнительно.

Существовало тайское выражение для того, как он чувствовал себя, отбросив газету: кид мак мей ди. Плохо думать слишком много. Смысл был в том, что размышления вызывают головную боль и очень портят настроение. Лучше сосредоточиться на пустоте, не бороться, не задавать вопросов, не сомневаться. Плыть по течению, как раньше проповедовали хиппи.

Такси в конце концов свернуло налево с Нью-роуд и направилось к Восточному пирсу. По обеим сторонам улицы разъездные торговцы продавали фальшивые «Ролексы», дешевые подделки под фирму «Келвин Кляйн» и пиратские кассеты всех поп-групп мира. Он вышел из такси и пошел к пирсу. Зазывалы и торговцы набросились на него, как стая голодных псов, заметивших мусорный бак, полный тушеной говядины. Он подпустил их к себе вплотную. Кальвино прибег к одному гарантированному способу справиться с зазывалами и торговцами. Он притворился невидимым. Он сделал вид, что он невидим, а это требовало особых способностей: смотреть прямо на них так, будто их тут нет, будто его глаза не подтверждают их присутствия. Это неизменно срабатывало. Через несколько шагов они пугались. Его маска отстраненного, хладнокровного безумия отпугивала их. Даже если он не безумен, то ненамного лучше – он крутой. Местный фаранг, который знает, что делает, который умеет так смотреть.