Пешком по Москве - Михаил Юрьевич Жебрак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мясницкая ул., 37, стр. 1
Когда вышел манифест об освобождении крестьян, московский простой люд долго не понимал, что к чему. И поговаривали, что это, мол, Солдатёнков на все свои деньги крестьян выкупил. Такая слава была у купца. Козьма Солдатёнков с первых дней поддерживал Румянцевский музей деньгами, выделил средства на перевозку коллекций из Петербурга в Москву, в дом Пашкова. Завещал Румянцевскому музею свою книжную коллекцию и картины, их оценили в 500 000 рублей. Также он завещал 2 000 000 рублей на строительство городской больницы. До революции больница носила имя создателя, после революции была переименована в Боткинскую. Именно дом Солдатёнкова в годы Великой Отечественной войны был выбран для размещения ставки Верховного командования. И с тех пор принадлежит военным. Отсюда и непроницаемый забор, за которым дома не видно.
Мясницкая ул., 42
© Ovchinnikova Irina Shutterstock.com
Напротив классики авангарда – Центросоюза – стоит классика Матвея Казакова. Знаменитый зодчий закончил в 1802 году дом Ивана Барышникова (Мясницкая ул., 42). Дом практически не изменился за 200 лет. Также возвышается центральная часть, украшенная фронтоном. В большинстве же допожарных дворцов крылья со временем поднимали еще на этаж, чтобы они сравнялись в высоте с центральным ризалитом. В этом доме около года прожил Грибоедов, как раз когда работал над «Горем от ума».
Малый Харитоньевский пер., 4
С Мясницкий мы повернем в Малый Харитоньевский переулок. Вслед за Лариными: «Проходит час-другой, и вот / У Харитонья в переулке / Возок пред домом у ворот / Остановился…» в 1877 году в Москве было учреждено Политехническое общество, объединившее выпускников Императорского Московского технического училища. Общество помогало выпускникам и своей альма-матер. В 1902 году появилась идея построить для этой организации свое здание по подписке. Представляете, вы приходите на встречу выпускников, а там предлагают скинуться и возвести в центре Москвы здание? Вот и тогда идея показалась несбыточной, правда, председатель общества – инженер и управляющий крупной компании Константин Абакумов, внес первую сумму – 9 рублей 50 копеек. Но дело завертелось: в конце концов было собрано почти полмиллиона рублей и на них построен дом (Малый Харитоньевский пер., 4).
Первый этаж был отведен для контор, на втором расположились залы для совета и собраний Политехнического общества, столовая, библиотека, а квартиры в верхних этажах сдавались внаем. Здание стилизовано под английскую готику, архитектор Александр Кузнецов так объяснил свое решение: «При проектировании фасада приняты в руководство архитектурные мотивы Англии – страны, давшей нам первую паровую машину, паровоз, пароход и ткацкий станок». На фасаде множество говорящих деталей. Принадлежность здания Политехническому обществу была отражена в гранитных инициалах «П» и «О» над входом. Дата на здании «1905» – год закладки дома. Между вторым и третьим этажами помещены изображения реторты, станка, электромотора и паровоза. В этом доме был один из самых удобных залов для собраний в Москве, поэтому после революции здание Политехнического общества занял комсомол и провел в нем свой первый съезд.
Еще одно интересное здание в переулке – Филаретовское женское епархиальное училище (Малый Харитоньевский пер., 5). Училище было основано в 1832 году по инициативе митрополита Московского и Коломенского Филарета для «воспитания девиц духовного звания». В училище принимали не только дочерей священников – здесь, например, училась младшая сестра Антона Чехова. В 1925 году здание училища отдали Военно-морскому флоту. Главное здание в глубине участка построено в 70-е годы XIX века, а вот шестиколонный портик, отсылающий к московскому ампиру, сооружен, как ни странно, на рубеже 1920–1930-х годов, когда здание уже принадлежало военному министерству. Автор этой советской классики старший из братьев Голосовых – Пантелеймон.
Малый Харитоньевский пер., 5
© Ovchinnikova Irina Shutterstock.com
© URRaL Shutterstock.com
Из Малого Харитоньевского переулка мы повернем в Огородную слободу. Название переулка напоминает о стародавних временах, когда за стеной Белого города располагались огороды и сады. По этому переулку из служебной квартиры при училище живописи и ваяния в Бобровом переулке семья Пастернаков ходила в гости к чаеторговцу Высоцкому. Высоцкие жили открытым домом: каждую неделю приемы, концерты.
Особняк на отдельном участке построен московским архитектором Романом Клейном в 1901 году (Огородная Слобода пер., 6, стр. 1). Зодчий хорошо чувствовал заказчика: Ивану Цветаеву – музей, словно античный храм, Мюру и Мерилизу – магазин в готическом стиле, московскому купечеству – торговые ряды, словно резной поставец. Для европеизирующего купца Давида Высоцкого Клейн строит здание, напоминающее французский замок. Более скромная пристройка в глубине со стороны сада – чаеразвесочная фабрика и склад. Производство простое, не шумное, можно ставить возле собственного дома, как и поступало большинство чаеторговцев.
Огородная Слобода пер., 6, стр. 1
Высоцкие попросили сына своих друзей – Бориса Пастернака позаниматься со старшей дочерью – Идой. Впоследствии в книге «Охранная грамота» Пастернак писал, что сам не знает, что это были за уроки. Разговоры о литературе и истории. Общее развитие. Но они привели к взаимной влюбленности. Ида Высоцкая – первая любовь Бориса Пастернака. Молодые люди взрослели и понимали, что отношения рано или поздно надо упорядочить. Когда Борис учился в Марбургском университете, путешествующая с сестрой и компаньонкой по Европе Ида Высоцкая навестила его, и они объяснились. Пастернак описал это событие в стихотворении «Марбург»: «Я вздрагивал. Я загорался и гас»…
После революции собственность чаеторговцев Высоцких была национализирована. Но столь велика была известность чая Высоцкого, что появилась советская присказка: чай – Высоцкого, сахар – Бродского, Россия – Троцкого.
Московский дом Высоцких отдали городскому дворцу пионеров и школьников. В 1930-е годы роскошный особняк обветшал. Наборные паркеты, лестница, лепнина требовали ремонта, а денег не было. И тогдашний руководитель Москвы Никита Хрущев, как писали в газетах, «смело поставил вопрос о том, что купеческое безвкусие советским пионерам не нужно». Стены побелили, полы перестелили, от былого внутреннего убранства практически ничего не осталось… После строительства нового комплекса на Воробьевых горах здесь продолжали заниматься ребята, но уже на районном уровне. В 1970 году перед районным дворцом пионеров поставили памятник «Ленин-гимназист» работы Владимира Цигаля.
