Редкостная Золушка (СИ) - Руж Роксэн

Паша посмотрел на мою бровь. На долю секунду позволил своим эмоциям выйти из под контроля.

— Ублюдок, — сказал он, наклоняясь ко мне и прижимаясь губами к верхнему веку того самого пострадавшего когда-то глаза, заплывшего и отсвечивающего всеми цветами радуги.

Закрыла глаза, принимая мужскую ласку. Позволила вновь притянуть себя ближе. Обняла Пашу в ответ, прижимаясь к нему всем телом.

Я гладила его по спине, ощущая подушечками пальцев бугры, впадины, неровно зарубцевавшиеся края. Сердце сжималось от осознания того, что он должен был перенести…

Паша в очередной раз поразил своей проницательностью. Я даже не успела задать вопрос, когда он заговорил:

— Это было давно. Я и половины не помню. Меня оглушило взрывом, — тихим голосом сказал Павел, прижимая меня к себе еще крепче. — Я очнулся уже в подвале, где меня и продержали до тех пор, пока не освободила спец группа.

— Долго, Паш? — спросила я, понимая, что более емкий вопрос не смогу вытолкнуть из себя, не сорвавшись опять в слезы.

— Пять дней, — ответил он.

— Это там тебя так?

— За меня требовали выкуп. На журналистов в то время велась настоящая охота. Убивать было запрещено.

Убивать… Меня словно током прошибло с головы до пят. Убивать не убивали, но издевались. Господи, пять дней…

— После этого ты и лежал в коме?

— Алина? — спросил он.

— Эммм, нет.

— Врушка. — Паша замолчал на некоторое время. Я не стала торопить с ответом, продолжая водить пальцами по его спине. — Я не помню ничего до того момента, как очнулся в больнице.

Мне показалось, что он специально не стал рассказывать подробности тех ужасных событий. Не хотел, видимо, меня пугать.

Да, знай я эту информацию ранее, быть может, с большим пониманием отнеслась к поступкам его мамы. Наверное, я бы тоже всеми правдами и неправдами старалась удержать сына…

— Паша, твои командировки, они… Это очень опасно?

— Нет. — лаконично ответил Павел.

В воздухе повисла какая-то недосказанность. Паша словно отгородился, отстранился от меня, устремляясь мыслями далеко за пределы этого гостиничного номера. Надеюсь, не в тот подвал, где он провел пять дней…

— Паша… — позвала я, стараясь вернуть внимание к себе. Павел меня обнял, возобновляя поглаживания и успокаивающие покачивания. — Паш, поехали домой, а?!

— С радостью, — ответил мне он, с готовностью выпуская меня из кольца своих рук. Будто только и ждал, когда я предложу убраться отсюда.

Поднялась.

— Не могу не отметить тот факт, что этот образ тебе очень идет. — Паша все еще сидел на полу и думается мне, что с такого ракурса ему были видны все мои стратегически важные места.

Я была рада тому, что мы сменили тему. Серьезных разговоров на сегодня было достаточно.

Наклонилась, поднимая флоггер с пола.

— И даже так? — спросила я, ударяя плеткой по своей ладони.

— Так особенно.

— Хорошо, значит берем его с собой. — Я подошла к раскрытому чемодану. Укомплектовала флоггер. Перевела взгляд на пол, на котором все еще лежали выпавшие ранее девайсы. — Зажимы? — спросила я, поднимая бдсм-игрушку.

— Зажимы чего?

— Ну… — я крутанула колесико на девайсе. Две смыкающиеся половинки начали медленно раздвигаться. — Наверное, будет проще показать. — Чуть опустила корсет, выпуская грудь. Приложила зажим к набухшему соску. Закрутила колесико. — Зажимы для сосков.

— Берем, — тут же ответил Павел, глядя на меня потемневшим взглядом.

Я деловито покрутила колесико против часовой стрелки, разжимая две плоскости зажима. Подтянула ослабший корсет на место. Отправила зажимы к флоггеру.

Профессионал, елки-палки. Без году неделя.

— А это? — Подняла я с пола девайс, схожий с остроконечной пирамидкой в миниатюре.

— И это у нас?..

— Это у нас анальный плаг, — ответила я профессорским голосом. — Демонстрировать его в действии я сейчас не буду. — Потому что и сама его ни разу не опробовала, но название и форма вполне были себе информативны.

— Резонно. — Паша проследил взглядом за девайсом, который направился в чемодан к собратьям. — Иначе домой мы поедем не скоро. — Улыбнулась в ответ, наклоняясь за следующим девайсом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ну, и… — подняла я с пола дрожащий всеми латексными складками огромный фаллос. — Гвоздь сегодняшней программы…

— Нет, — отрезал Паша, вставая с пола. — Как-нибудь без помощников обойдусь.

Да кто ж спорит то… Только это была бы не я, если бы не воспользовалась ситуацией, чтобы лишний раз не подтрунить над Пашей.

— Уверен? — Я встряхнула фаллос, который снова пришел в движение. Блин, холодец на палочке, не иначе.

— Более чем, — ответил Паша. Подошел к тумбочке, на которой лежали его очки и часы. Опять эта неуловимая, но уже такая узнаваемая метаморфоза, когда перед тобой стоит тот же мужчина, но уже как будто другой.

Бросила фаллас на кровать. Быть может, кому нибудь в хозяйстве пригодится.

— Я сейчас. — сказала, пересекая номер.

Так, по всем архитектурным законам уборная должна располагаться здесь. Точно.

Открыла дверь и вошла в ванную комнату. Посмотрела на себя в зеркало. Почему-то совсем не удивилась, увидев в отражении панду. Всю мою дымчатую стервозность смыло на нижнее веко, делая и без того оттекшие от слез глаза очень выразительными. Образ дополнял совсем уж грустный и поникший конский хвост.

Да, Паше повезло, как никому. Он единственный, кто удостаивался чести видеть меня такой.

Распустила волосы, после чего воспользовалась предоставленной гостиницей косметикой. Смыла весь оставшийся смоки.

Когда я вышла из ванной комнаты, Паша уже был одет.

И вновь передо мной был он — мой очень серьезный мужчина…

За гранью безумия

Мы вышли из ресторана, оставив услужливому официанту щедрые чаевые. Паша не позволил мне оплатить аренду гостиничного номера, как и отказался принимать от меня деньги за чемодан с девайсами. На мои слова: "А как же — я за тебя плачу, я тебя и танцую?" лишь улыбнулся и ответил: "Хорошо".

Хорошо что? Платит и танцует? Или я его? Хотя, имеет ли это какое-то значение, если оба остаются в выигрыше…

Мы неспешно шли к парковке, освещенной яркими фонарями. Интересно, сколько прошло времени с момента начала нашего недоэкшена? Наверное много, так как вечер стремительно сдавал свои позиции под натиском ночи.

— Замерзла? — спросил Паша, снимая с себя пиджак, даже не дожидаясь моего ответа. У меня, конечно, зуб на зуб не попадал, но не от холода. Я не замерзла, а словно вся внутри замерла в каком-то томительном ожидании продолжения сегодняшнего вечера.

— Спасибо. — Приняла пиджак, запахиваясь в него, вдыхая такой знакомый аромат мужского тела.

Боже, как я вообще прожила эти три недели без Паши…

Мы уже практически дошли до кроссовера, когда по парковке прокатился сигнал клаксона. Мы с Пашей одновременно повернулись на звук, замечая машину желтого цвета с горящими противотуманными фарами. Когда же лампочки погасли, стало ясно кто сидит за рулем. Узнала того самого водителя, из чьей машины месяц назад меня выкорчевывал Паша.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Махнула рукой в приветственном жесте, улыбаясь. Да, нынче я иду на своих двоих, а не на Пашиных. Да еще и без аккомпанемента матершинной песни. Прогресс…

Паша кивнул водителю. Тоже узнал.

— А мы знамениты. Даже на улицах узнают, — засмеялась я, садясь в машину. На эти слова Паша лишь улыбнулся, закрывая мою дверь. Обошел кроссовер и сел за руль.