Черный кот на рояле, или В возбуждении уголовного дела отказать - Григорий Башкиров

– Тебя и не узнать сразу, – продолжал он, – я еще, когда вещи принимал, засомневался, ты это или не ты. Вроде, раньше по кабакам ночью не ходил…

– Взаимно, – высвобождая руку из цепкой потной ладони, прервал Валерин словесный понос Петр. – Не ожидал тебя тут… увидеть. Давно трудишься?

– Уже полгода. Если помнишь, я по собственному желанию уволился. Восстановиться хотел. Отказали, сволочи. Хочу на прием к министру записаться, – вполне серьезно размышлял Спицын. – Прикипел я к органам. Сглупил тогда конечно. Надо было побороться, а я сразу рапорт на стол.

От удивления Петина челюсть поползла вниз. «Ну, наглетура! Тебя ведь сажать тогда было надо. Навстречу руководство пошло. Конечно, в первую очередь чтобы самому не подставляться, но все-таки…Истинные мотивы последнему милиционеру известны. Все управление гудело, как улей от твоей шалости. А ты восстанавливаться хочешь! Не выйдет ничего, парень, зря стараешься. Хотя…, кто его знает. Найдется корыстный доброхот, со связями в верхах. И заимеют органы вновь «ценного» работника и большущую головную боль…»

– Да уж, – покачал головой Бритвин, – ну и как работается?

– Пока все путем. Народ идет, «капуста» шелестит. Вот Иваныч, – Спицын кивнул в сторону напарника, с любопытством слушавшего их разговор от входной двери, – в курс дела ввел, объяснил, что к чему. Кстати, он тоже из наших. На пенсии сейчас…

– Кх – кх – м… – отрывисто закашлялся старый мздоимец. Подав таким образом звуковой сигнал не в меру разговорившемуся коллеге, скрылся в гардеробе.

«Стыдно, видать, стало. Самое время свои бабки назад вернуть», – подумал Бритвин, но сразу же отказался от своей затеи. – «Пусть подавится!».

– Как вы там, – продолжал доставать Спицын. – Как дед, Воробей…?

– Да мы-то нормально, – Бритвин демонстративно посмотрел на часы. – Слушай, Валера, я вообще-то временем в данный момент не особо располагаю. Ждут меня. В другой раз, время будет, зайду – пообщаемся. Пока.

Изобразив подобие улыбки, Петр протянул руку несколько опешевшему Валере и направился к выходу. Спохватившись, повернулся. Необходимо было как-то объяснить Марго свою задержку.

– Да, Валерка, чуть не забыл, не в службу, а в дружбу, там на столе коньяк остался, принеси, если не трудно, а то я одетый, не удобно как-то…

– Какие вопросы, сейчас сделаю, – Спицын ушел в зал и быстро вернулся с непочатой бутылкой армянского коньяка.

– Спасибо, но моя вроде как неполная была.

– Не бери в голову, потом сочтемся, – отмахнулся Валера, открывая перед Петром дверь. – Привет ребятам.

Сунув бутылку во внутренний карман, Бритвин вышел на улицу.

Маргарита, глубоко спрятавшись в шубу, пританцовывала на месте, периодически постукивая ножками, затянутыми в модные сапоги на толстой платформе.

– Я уже тебя заждалась. Подумала, обманул наивную девушку, – сказала она, слегка касаясь его согнутыми в локтях руками, прижимающими распахивающийся на ветру ворот шубки.

Петя добродушно усмехнулся и притянул Риту к себе.

– Куда же я от тебя денусь?

– А все-таки? – осторожно поинтересовалась Марго.

Бритвин не ответил, оставив довод с коньяком про запас. Подхватив девушку под локоть, помог спуститься по скользким, обледенелым ступенькам крыльца.

– Куда идти?

– Здесь совсем рядом, – тихо ответила Рита и, ухватившись за галантно подставленную Петину руку, повела по заснеженной, плохо освещенной улице.

Бритвин послушно побрел рядом, стараясь ступать твердо, что было довольно затруднительно. Сказывалось значительное количество употребленного внутрь спиртного, а также наличие под мягким слоем снега ледяной корки, на которой ноги в модельных туфлях предательски проскальзывали и разъезжались в стороны. Чтобы сохранить равновесие, пришлось идти мелкими семенящими шажками, что со стороны, должно быть, выглядело весьма забавно. Образовавшуюся паузу прервала Рита.

– Петя, расскажи что-нибудь.

– А что тебя интересует?

– Ну, там… смешное…

«Клоуна нашла! Вот доберется до тебя Галевич, что вполне вероятно, тогда от души повеселишься и заодно массу нового про себя узнаешь. Интересно, какой разновидностью парнокопытных он тебя классифицирует. Но пока развлекать придется мне. Ничего не попишешь – конспирация, легенда…»

– Анекдот пойдет?

– Вполне.

Бритвин свободной рукой потер лоб, вспоминая что-нибудь подходящее. Как назло, на ум ничего дельного не приходило, за исключением пары весьма скабрезных историй.

– Это можно. Только он немного неприличный.

– Давай, не стесняйся.

Петя осторожно, по возможности сглаживая особо непристойные моменты, изложил суть. Получилось весьма пресно, но к удивлению, Рита громко рассмеялась.

– Еще!

Приободрившись, Бритвин выдал еще пару сюжетов на извечную тему командировочного мужа и неверной жены, которая только и ждет подходящего момента, чтобы наставить суженному рога. Марго смеялась не переставая. И тут Петю понесло. Его память заработала, как швейцарские часы. Анекдоты и шутки посыпались, как из рога изобилия. Девушка была на грани истерики. Войдя в раж, Петр уже не подбирал литературные синонимы, а резал все открытым текстом, как и должно звучать в оригинале. В заключение представления он разразился витиеватым трехэтажным матом и недвусмысленным движением тела продемонстрировал финальную сцену, в которой были заняты дикий горец и его любимый барашек.

– Все! – выдохнул Бритвин, – еще парочку хочешь? Я тут вспомнил. Слушай. Приходит, значит, один педераст в баню…

Марго, раскрыв рот, уставилась на рассказчика. Ничего похожего на прежний восторг в ее удивленно разинутых глазах уже не наблюдалось. «Что, получила!» – в душе злорадствовал Бритвин. – «Какие мы нежные, оказывается!»

– Оля, что случилось? – наивно спросил он.

– Нет, ничего. Просто, это уже слишком.

– А я что? Сама ведь напросилась. Анекдот вещь такая. Тут, как и из песни слова не выкинешь, – развел руки опер. – Ладно, забудем, не сердись.

Рита молча кивнула и вновь взяла Петю под руку. Некоторое время они брели не разговаривая. Воспользовавшись моментом, Бритвин быстро оглянулся. Улица за ними была пуста. Его пробил неприятный холодок. «А если прозевали? Да не может этого быть», – тут же успокоил он себя. – «Если дед вцепился, то уже не выпустит».

– Вот, уже почти добрались, – проговорила Петина спутница, когда они поравнялись с большим кирпичным домом «сталинской» постройки пятидесятых годов.

– Куда сейчас идти? – Спросил Бритвин, украдкой осматриваясь. Они стояли возле узкого прохода в виде вытянутой вверх арки, соединяющей смежные дома. Его настороженность не осталась незамеченной. Женщина подняла удивленные глаза.

– Ты что, боишься?

– Откуда ты взяла?

– Да так, показалось, – Ритины глаза смеялись. – Я часто поздно возвращаюсь.

– И не страшно?

– Нисколько. Тем более ты рядом. Такой большой и сильный. Сумеешь же защитить слабую женщину?

– Было бы от кого, – проворчал Петя. – Пошли что ли?

Пройдя несколько метров по абсолютно темному арочному пространству, они оказались в большом, заросшем высокими, поскрипывающими на ветру мощными тополями, дворе. Рита потянула Петра направо в сторону одиноко светящегося тусклой лампочкой над дверью подъезда.

– Вот и пришли. Петя, я только тебя попрошу, когда зайдем в квартиру, не шуми. Соседка – бабка склочная. Смертельно больную из себя изображает, хотя всех, наверное, переживет. Разбудишь ее, потом неделю мне житья не даст.

– Ага, – опер согласно кивнул. Он и не прислушивался особо к тому, что несла бандитка. Обычный расслабляющий треп, рассчитанный на то, что клиент развесит уши. Внутренне сконцентрировавшись и готовясь к любой неожиданности, в том числе и отражению нападения превосходящих сил противника, Бритвин вслед за Марго твердо переступил порог. Прямо от входа вверх вел пологий и длинный лестничный проем, заканчивающийся узкой площадкой. Лифт отсутствовал.

Бритвин, к своему изумлению, не испытывал не малейшего волнения. Получалось, как в боксе, которому было отдано почти десяток лет. Весь предстартовый мандраж и колотун куда-то исчезали, как только он пролезал сквозь канаты на ринг. Перед ним, абсолютно спокойным и невозмутимым, находился соперник. Пусть он был выше классом и объективно сильнее. Это Петра совсем не интересовало. Впереди был бой, единоборство, а это вовсе не праздная демонстрация техники и тактики. В первую очередь, это борьба характеров. И обычно победителем выходил тот, у кого он сильнее.

Бритвин вспомнил забавный случай. Это было на чемпионате города. С жеребьевкой откровенно не повезло. В первом же бою ему, молодому перворазряднику, предстояло биться с многократным чемпионом. Петя до сих пор помнил фамилию – Харитонский. «Не повезло», – похлопывая по плечу, констатировал Витька Перепелкин, тяжеловес из «Трудовых резервов», где тренировался и Бритвин. «Это еще посмотрим кому», – проворчал Петя, тщательно бинтуя руки. Витька оказался прав – везение закончилось на двадцать седьмой секунде. А не повезло именно Харитонскому, сломя голову попершему вперед, намереваясь одним ударом покончить с наглым новичком. (Кто-то из доброжелателей довел Петины слова до адресата непосредственно перед боем, что до крайности возмутило последнего). Все закончилось весьма печально. Пропустив Петин коронный встречный удар правой в подбородок, чемпион впал в глубокий нокаут. Хотя в полуфинале Бритвин и проиграл, но если и расстроился, то не очень. Кстати, Харитонский после этого боя с боксом завязал.