Ради дружбы - Элизабет Бэйли

Тимотия испуганно вжалась в постель. Только не это!

– Как твоя лодыжка? – спросила гувернантка, подойдя к кровати. В ее руках была свежая ночная рубашка.

– Лодыжка? – Только сейчас Тимотия поняла, что как раз лодыжка-то болит не так. сильно, как раньше. – Стало получше.

– Ну вот, не все так плохо.

После этого все стало совсем плохо. Надо было умыться, переодеться, перестелить постель. Эдит с Полли подняли Тимотию и усадили на стул. На звонок прибежала горничная, которую тут же отправили с кувшином за горячей водой. Затем занялись постелью.

Как только Тимотия опустила ногу, ее задергало так, что только благодаря Эдит она смогла умыться и надеть свежую рубашку. Но вот наконец все кончилось, и Тимотия, умытая и причесанная, с облегчением легла, чувствуя прохладное прикосновение чистой рубашки и хрустящих простыней, и погрузилась в сладкую полудрему. Ничего не хотелось, кроме покоя, но тут Полли принесла поднос с завтраком, и Эдит потребовала, чтобы она обязательно поела.

Пришлось подчиниться, и после неизбежных болезненных приготовлений Тимотия с аппетитом съела два запеченных яйца и несколько кусочков хлеба с маслом. Она пила уже вторую чашку кофе, когда боль заставила ее откинуться на подушки.

Было около девяти, как удалось выяснить у Полли, когда та убирала поднос. Эдит отправилась завтракать, убедившись, что с ее подопечной все в порядке.

Девять часов… и до сих пор никого нет! Эдит не в счет, но почему другие не идут? Под “другими” подразумевался Лео. Может, надо было пригласить его через Эдит? Тимотии не терпелось увидеть кузена, и в то же время при мысли об этом ею овладевала непонятная робость. Почему, интересно? Потому что он не проведал ее вчера вечером? Не может быть, чтобы он не зашел сегодня узнать, как у нее дела. Кроме всего прочего, она вроде бы гостит в его доме. Он уже нарушил правила гостеприимства, не удосужившись прислать ей по крайней мере записку с пожеланиями выздоровления. Ни слуху ни духу с тех пор, как отправился гулять с Дженни Пресли.

Тимотия как раз размышляла о том, что Лео, судя по всему, увлечен Дженни, когда снова появилась Полли. В ее руке белела сложенная бумажка, которая почему-то привела Тимотию в крайнее волнение. Вместо того чтобы протянуть руку и взять записку, она вцепилась пальцами в край простыни. Сердце ее часто забилось. Это наверняка от Лео! Но почему он пишет? Чего хочет?

– Не возьмете? – удивилась Полли.

– Нет! – Тимотия закрыла лицо руками. С чего она так разволновалась? – Сейчас, подожди мину-ту!

Снова послышался удивленный голос девушки:

– Что случилось, мисс Тимма? Это же просто записка.

Просто! Тимотия отняла руки от лица и посмотрела на служанку.

– От кого?

Полли пожала плечами.

– Я не знаю, мисс Тимма. Мне ее дал мистер Крифф.

Тимотия непослушными пальцами взяла листок и, увидев написанное на нем имя, уронила на одеяло. Никаких сомнений – это была рука Лео. Тимотия никак не могла заставить себя развернуть записку, хотя ужасно хотелось узнать, что в ней.

В устремленных на нее глазах горничной читалось недоумение и даже испуг, не случилось ли чего у хозяйки с головой.

– Спасибо, Полли. Можешь идти. Служанка сделала неуклюжий реверанс.

– Может, вам нужно еще что-нибудь, мисс Тимма?

– Ничего не нужно, спасибо. Хотя нет, постой. Ты можешь попросить миссис Салкомб, чтобы сделала мне ромашковый отвар? У меня ужасно болит голова, а он мне вчера помог.

Полли скрылась за дверью, а Тимотия уставилась на записку. Волнение пропало. Она не могла понять, что с ней происходит. Подумаешь, записка от Лео! И все-таки девушка никак не могла решиться развернуть листок.

Что-то неясное промелькнуло у нее в мозгу, какое-то туманное воспоминание, что ли. Тимотия откинулась на подушки и взяла записку.

Она была не запечатана, что означало – в ней нет ничего сугубо личного. Это ее ободрило. Тимотия развернула листок. От того, что прочли ее глаза, настроение, и без того не слишком хорошее, резко упало.

В записке было всего несколько строк. Извинения, непонятно по какому поводу. “Мне остается лишь попросить у тебя прощения”. За что? За то, что не приходил? Далее сообщалось, что сегодня он вынужден отлучиться из дома… по делам. По каким делам? Связанным с поместьем или каким-то другим, которые он не счел нужным назвать? Небось тут не обошлось без одной рыжеволосой девицы. А это что? “Я буду иметь честь посетить тебя завтра, если пожелаешь, и мы это обсудим”. Что обсудим? Он будет иметь честь… Что это за церемонии такие? Что он хотел этим сказать? Последняя строчка имела бы смысл, если б она поняла, о чем идет речь: “Лишь дай мне знать”.

И подпись. Ни одного теплого слова, ничего. Недоумение – вот все, что Тимотия чувствовала. В высшей степени странная записка. Она читала ее снова и снова, но смысл не прояснялся. Ужасно то, что, даже если б она захотела увидеть Лео немедленно, это бы не получилось. Он ведь написал, что уезжает по делам. Вот так-то, уехал, даже не зайдя к ней! Если хотел что-то сообщить, мог бы прийти и сказать. Почему же он этого не сделал?

Какое-то неясное подозрение ворочалось в мозгу. Записка на что-то намекала. Но на что?

Тимотия обрадовалась, когда пришла миссис Салкомб со своим снадобьем. Она вдруг сообразила, что у нее можно что-нибудь выведать.

– А мистера Виттерала нет дома? – как бы между прочим спросила Тимотия, беря стакан с подноса.

– Мне кажется, он поехал в северный лес, мисс Тимма. Там какие-то дела, и он решил сам разобраться.

Да уж! Лео занялся тем, что за него обычно делает Бьюли, – это же просто неслыханно! С чего это вдруг его понесло в северный лес? Тимотия знала, что это олений заповедник и единственным, что могло потребовать вмешательства, были поваленные бурей деревья. Она посмотрела в окно. По-прежнему моросил дождь.

– Он что, поехал верхом в такую погоду? Миссис Салкомб бросила взгляд на улицу.

– Да, мне тоже показалось, что это ни к чему. Но, по словам Криффа, мистера Лео невозможно было отговорить.

У Тимотии упало сердце. Все ясно, Лео ее избегает! Чувство, будто она что-то забыла, что-то очень важное, становилось все сильнее. Ах, эта коварная память! Ну почему она никак не может ухватиться за ниточку? Тогда стала бы понятной и таинственная записка Лео. Необходимо разобраться, в чем дело!

Тимотии пришлось отпустить миссис Салкомб, которую ждали дела. Она внутренне сжалась, когда та напомнила ей, что скоро должен прийти врач. Нет, Тимотия ничего не имела против доктора Пресли, но если он снова привезет с собой свою дочь…

Первой, однако, приехала Сюзан Херст, поразив Тимотию до глубины души.