Таинственная любовница - Виктория Холт

Я лишь снисходительно посмеивалась.

— Вы должны понять: мой брак не будет похож ни на один из известных вам союзов. Так что не ожидайте от меня того, чего положено ожидать от стандартной невесты.

Но в конце концов они забывали о своих опасениях. Готовили всякие вещи в приданое, говорили о предстоящем свадебном приеме, переживали, что наш коттедж слишком мал для этого, а прием, согласно традиции, всегда проводится именно в доме невесты.

Я могла сколько угодно посмеиваться над ними, но чувствовала, что им не по себе. Они, конечно, не хотели, чтобы я ждала целый год из-за общепринятых правил, но все же считали, что время позволит мне все хорошо взвесить. Дело в том, что сначала они ведь выбрали мне в мужья Оливера, затем — Эвана. Но кандидатура Тибальта вообще не обсуждалась…

Доркас простудилась — когда она тревожилась о чем-то, неизменно заболевала. Тогда ее простуды нужно было тщательно лечить, иначе они переходили в бронхиты.

Однажды Тибальт пришел к нам, в Радужный. Глаза его возбужденно сверкали, когда он взял меня за руки. Я было подумала, что он просто рад меня видеть. А потом узнала, что на то были совсем иные причины.

— Произошло волнующее событие, Джудит. Это недалеко отсюда. В Дорсете. Рабочий копал траншею и обнаружил фрагменты римской мозаики. Это значительная находка. Очень возможно, что она приведет к серьезному открытию. Я получил приглашение приехать и высказать свое мнение. Так что я уезжаю завтра же. И хочу, чтобы ты поехала со мной.

— Великолепно! — воскликнула я. — Расскажи подробнее!

— Я пока очень мало знаю. Но эти находки такие увлекательные! Никогда нельзя точно предсказать, что земля таит в своих недрах.

Мы гуляли по саду и разговаривали. Он не мог оставаться надолго: нужно было возвращаться в Гиза-Хаус и готовиться к отъезду. Я пошла сообщить тетушкам, что завтра уезжаю. И была потрясена тем, что они были категорически против.

— Джудит, дорогая! — воскликнула Элисон. — О чем ты думаешь? Как можно?! Незамужняя женщина едет с мужчиной!

— С мужчиной, за которого она собирается выходить замуж.

— Но ведь вы же еще не женаты! — прохрипела Доркас.

— Это неприлично, — твердо заявила Элисон.

— Милые тетушки, — сказала я. — В мире Тибальта такие условности не имеют значения.

— Мы старше тебя, Джудит. И хорошо знаем, что девушки предвосхищали свои свадьбы, а потом горько расплачивались за это. Девушка верит своему жениху, едет с ним — а потом оказывается, что свадебные колокола не зазвонят в ее честь.

Я вспыхнула.

— Сначала вы предполагаете, что Тибальт женится на мне из корысти, а потом — что он планирует соблазнить и отвергнуть меня. Какой-то абсурд!

— Ничего подобного мы не предполагаем, — твердо возразила Элисон. — И если у тебя на уме подобные мысли, Джудит, тебе следует остановиться и хорошенько задуматься. Ни одна невеста не должна предполагать, что ее жених на такое способен.

Как можно было с ними спорить? Я пошла в свою комнату паковать вещи. Вскоре ко мне постучалась Элисон. Лицо ее было озабоченным.

— Меня беспокоит Доркас. Думаю, нам срочно нужно позвать доктора Ганвена.

Я сказала, что тотчас схожу за ним. Когда врач пришел, он определил, что у Доркас бронхит, и мы весь вечер провели в ее комнате, подогревая чайник, чтобы она дышала паром.

На другой день я поняла, что не могу ехать в Дорсет и оставить Элисон одну ухаживать за Доркас, поэтому сказала Элисон, что должна сходить в Гиза-Хаус и предупредить Тибальта.

Прежде чем я смогла вымолвить хоть слово, он начал рассказывать мне, что те находки в Дорсете, оказывается, еще интереснее, чем думали раньше.

— Я не поеду, Тибальт, — твердо проговорила я.

Лицо его вытянулось. Он потрясенно уставился на меня.

— Не поедешь?

— Тетя Доркас серьезно больна. Я не могу оставить Элисон одну ухаживать за ней. Мне нужно остаться. У нее случаются приступы, и это очень опасно. Она серьезно больна.

— Мы могли что-нибудь придумать. Одна из служанок могла бы заменить тебя.

— Да нет, Тибальт. Это — не одно и то же. Я должна остаться на случай, если…

Он молчал.

— Тибальт, пожалуйста, пойми меня! Я очень хочу поехать. Больше всего на свете я хочу быть с тобой. Но сейчас я просто не могу их оставить.

— Конечно, — согласился он, очень разочарованный. — Конечно…

В сад, где мы стояли, вышла Табита.

— Я пришла объяснить, что не смогу поехать, — сказала я. — Заболела моя тетя. Я должна остаться, чтобы ухаживать за ней.

— Конечно-конечно, — согласилась Табита.

— А вы бы поехали на месте Джудит? — спросил ее Тибальт. — Я уверен, вы бы сочли, что это имеет огромное значение!

Огромное значение. Это упрек? Неужели он думает, что я не способна придать этому должное значение?

— Ну, раз Джудит должна остаться, я поеду вместо нее. Вы же не можете оставить своих тетушек, Джудит!

Тибальт сжал мой локоть.

— Я так хотел показать тебе эту удивительную находку! Ну, у нас будет масса времени… позже.

— Вся жизнь, — согласилась я.

Через несколько дней, к нашему облегчению, Доркас начала выздоравливать. Она была глубоко тронута тем, что я осталась, чтобы ухаживать за ней и помочь Элисон. Я слышала, как она говорила Элисон:

— Как ни импульсивна наша Джудит, а сердце у нее в нужном месте!

Я знала, что они много говорили обо мне и предстоящем браке. Мне очень хотелось успокоить их, но они вбили себе в головы, что Тибальт предложил мне руку и сердце только потому, что заранее знал о наследстве, которое я получу.

Я с нетерпением ждала того дня, когда покину Радужный — естественно, потому что страстно хотела быть женой Тибальта, освободиться от атмосферы недоверия и доказать им, что Тибальт — самый лучший муж на свете.

Тибальт и Табита отсутствовали две недели, а когда они вернулись, то были под таким сильным впечатлениями от увиденного, что ни о чем другом не могли говорить. Меня терзала досада от того, что я не могла участвовать в их разговорах так, как мне этого хотелось.

Тибальт утешал меня:

— Не переживай. Когда мы поженимся, ты повсюду будешь ездить со мной.

Приближался день свадьбы. Сабина сказала, что мы можем устроить скромный прием в доме священника. В конце концов, Доркас болеет, Радужный коттедж слишком мал, а дом священника ведь был и моим домом. К тому же она — сестра Тибальта.

— Я настаиваю, — повторяла она. — Уверяю тебя, Джудит, ты — самая счастливая женщина на свете… за единственным исключением, потому что даже Тибальт не может быть таким замечательным, как Оливер. Тибальт — слишком совершенен. Я имею в виду, что он знает все… все об этих старинных вещах, тогда как Оливер знает латынь и греческий. Тибальт тоже их знает, но невозможно представить себе, чтобы Тибальт произносил проповедь или слушал, как фермеры рассказывают ему о засухе, а матери — о своих младенцах… Хотя наша мама хотела, чтобы он именно этим и занимался… Она была бы довольна, что я вышла замуж за моего милого Оливера. Няня Тестер — очень довольна. Но она всегда была немного странной… с тех пор как умерла мама. Не все дома, как говорят о людях, у которых есть свои причуды. Может, поэтому она так любит церкви…