Люди, обокравшие мир. Правда и вымысел о современных офшорных зонах - Николас Шэксон

Истоки современной системы офшоров восходят к памятным событиям, которые разворачивались в Америке вокруг чикагской организованной преступности и Налогового кодекса, – в то время мафия и начала проявлять интерес к бассейну Карибского моря. В 1931 году, когда власти наконец сумели приговорить Аль Капоне к тюремному заключению за уклонение от налогов, партнер Капоне по бандитскому бизнесу Мейер Лански решил, что пришла пора разработать удобные финансовые схемы для капиталов мафии. Он организовал их тайный вывоз из США, сеть по их легализации за границей и возвращение уже отмытыми обратно. В итоге Лански стал мозговым центром мафии – почти наверняка именно этот человек и его жизнь вдохновили Пьюзо и Копполу на создание образа Хаймана Рота во второй серии «Крестного отца» – и сумел до самой своей смерти, наступившей в 1983 году, отбиваться от всех предъявляемых ему обвинений. Однажды он похвастался, что все финансовые операции гангстерского мира, проходившие через его руки, по своим масштабам «превосходили деятельность корпорации US Steel».

Одну из самых изощренных схем Лански придумал, когда в 1932 году начал работать со швейцарскими банками: отмывание денег через кредиты1. Поначалу он вывозил чемоданами из США деньги, бриллианты, авиабилеты, банковские чеки, акции на предъявителя, которые невозможно отследить, и прочие ценности. Деньги он размещал на тайных счетах в швейцарских банках, причем ради большей защиты проводил их через какой-нибудь лихтенштейнский Anstalt (о таких анонимных компаниях уже упоминалось во второй главе). Затем швейцарский банк выдавал эти деньги в кредит какому-нибудь мафиози из США, куда отмытые деньги и возвращались. Получатель кредита затем мог вычесть процентные платежи по кредиту из своего налогооблагаемого в США дохода от предпринимательской деятельности.

Куба была им освоена уже к 1937 году: там он развернул игорный бизнес, сделав его недосягаемым для налоговых властей США. Кроме азартных игр, Лански со товарищи вложили крупные суммы в бега и торговлю наркотиками. В среде американских гангстеров Куба считалась весьма привлекательным офшорным центром по отмыванию денег; Джеффри Робинсон назвал ее «антидиснейлендом» и «самым нездоровым местом на планете». Связи Лански с диктаторским режимом отчасти послужили вязанкой хвороста, брошенной в костер того яростного народного гнева, который намного позже, в 1959 году, смел Баптисту и поставил у власти Фиделя Кастро.

В среде американских гангстеров Куба считалась весьма привлекательным офшорным центром по отмыванию денег

Затем Лански перебрался в Майами. Он решил, что этот американский город даже выгоднее Кубы, поскольку любителям азартных игр будет намного удобнее приезжать и уезжать в любое время. Из Майами Лански намеревался создать еще одну Кубу – такую же маленькую и такую же коррумпированную, где можно было бы так же легко подкупать власти и политиков. Он считал, как рассказывает Робинсон в своей книге, что «у власти должен стоять диктатор, и стоять крепко, тогда при любых обстоятельствах политическая среда останется стабильной и благоприятной для гангстерского бизнеса. Деньги мафии должны охватывать все, проникать повсюду и влиять на все сферы политической и экономической деятельности; и даже в случае захвата власти каким-нибудь другим диктатором на эти деньги можно будет купить его поддержку и сделать свое положение еще более устойчивым»2.

Идеальным местом были Багамские острова, старый британский перевалочный пункт контрабандной поставки оружия рабовладельческим штатам Конфедерации. Лански задался целью превратить эту британскую колонию, где господствовала олигархия коррумпированных белых типов, известных как «парни с Бей-стрит»3, в главную секретную юрисдикцию для отмывания грязных денег из стран Северной и Южной Америки. Как раз в то время, а именно в 1961 году, когда Лански развернул на Багамах крупномасштабные сделки, некто мистер У. Дж. Холленд, служивший в министерстве колоний, направил одному из служащих Банка Англии любопытное письмо. Британский чиновник предупреждал о довольно тревожной ситуации, сложившейся из-за столкновения интересов представителей высших классов Великобритании с американской организованной преступностью: «Мы полагаем, что это [отсутствие эффективной системы регулирования] может быть тяжким упущением, поскольку широко известно, как наша особая территория [Багамы] наряду с Бермудами привлекает всякого рода финансовых кудесников, некоторые виды деятельности которых, по нашему убеждению, следует контролировать в интересах общества».

Лондон пропустил это мимо ушей. А два года спустя колониальный администратор М. Г. Парсонс4 направил служебную записку сэру Деннису Рикетту, рыцарю-коммандору ордена святого Михаила и святого Георгия и кавалеру ордена Бани, с предупреждением, что Стэффорд Сэндс (министр финансов Багамов и заодно белый расист)5, недавно получивший от подручных Лански взятку в размере 1,8 миллиона долларов6, желает сделать нарушение банковской тайны уголовным преступлением. Парсонс привел сказанные ему Сэндсом слова, что укрепление банковской тайны привлечет более миллиарда долларов «грязных» денег, и он, Сэндс, получит эти деньги, даже если придется принять на себя гнев Америки. Предлагаемое им новое законодательство «вызовет протесты, которые правительство США наверняка направит правительству Ее Величества, – писал далее Парсонс. – Нам придется объяснять, что мы ничего не можем поделать, что мы не в состоянии прекратить подготовку возмутительного законодательства на территории, за которую мы все еще внешне ответственны, и в этом случае мы будем выглядеть слабо и неубедительно… Признаю, это весьма деликатный вопрос».

И на этот раз Лондон не отреагировал на сигнал своего чиновника, но что-то подсказывает, что дал добро на другое. Лански построил свою империю.

Едва ли местные жители были слишком счастливы. Возбужденная толпа в 1965 году приветствовала Линдена Пиндлинга, багамского политика-популиста, когда он мелодраматическим жестом выбросил церемониальный жезл спикера из окна багамского парламента, что должно было означать «Вся власть – народу!». Предвыборная программа Пиндлинга, в 1967 году избранного премьер-министром, объявляла войну азартным играм, коррупции и нечистоплотному союзу «парней с Бей-стрит» с мафией7. И только немногие знали, что Пиндлинг тоже кормился из рук Лански8. Поэтому игорные дома и офшорный бизнес – традиционные сферы интересов мафии – продолжали расцветать.

Но в 1973 году Пиндлинг привел свою страну к полной независимости, и тогда игроки офшорных рынков толпами побежали с Багам. На причину этого указал Милтон Гранди, влиятельный юрист с кембриджским образованием, практикующий на островах Карибского моря: «Пиндлинг не сказал и не сделал ничего, что могло бы нанести ущерб банкам; просто он был чернокожим»9.

Когда Багамы вдруг стали независимым Содружеством Багамских Островов, обнаружилось, что по соседству есть надежный запасной аэродром – Каймановы острова, где Великобритания имела довольно прочные позиции, а местное население было настроено более дружелюбно. Туда-то и потекли деньги.

Милтон Гранди, уважаемый автор нескольких серьезных книг по офшорным финансам, вспоминает свой первый визит на Каймановы острова. По центральной городской улице бродили коровы. Там находился один-единственный банк, и проходила единственная мощеная дорога. Телефонной связи не было. Журнал Cayman Financial Review утверждает, что в те времена москиты роились такой плотной тучей, что коровы задыхались. Свой первый закон о трастах Каймановы острова приняли в 1967 году. Проект закона, разработанный Гранди, был, как сказал впоследствии один из служащих Налогового управления Великобритании, «явно направлен на нарушение британского закона, на основании которого мы вели дела с нашими налогоплательщиками». Уже через несколько месяцев после этого остров Большой Кайман был подключен к международной телефонной сети, а аэропорт расширен, чтобы принимать реактивные самолеты.

Некоторые утверждают, что английская сеть офшоров возникла из-за недальновидной политики Великобритании: страна искала способ, позволивший бы ее заморским территориям как-то окупать их собственное существование в современном мире. После Второй мировой войны истощенная Великобритания обнаружила, что ее империя, некогда бывшая источником огромных богатств, обходилась ей все дороже, а управлять ею становилось все труднее, поскольку колониальные народы неудержимо тянуло к независимости. Но были иные причины – и тому есть неопровержимые доказательства – по которым Великобритания решила превратить свои полуколонии в секретные юрисдикции10. Следуя версии архивных материалов, налоговые гавани начали стремительно расти и укрепляться, потому что частный бизнес, не чувствуя никакого сопротивления со стороны Великобритании и ее неопытных эмиссаров, стал слишком вольно хозяйничать на этих территориях.