Третий раунд - Андрей Поповский

— Как это заставили?

— А вот так, — презрительно цыкнул выбитым зубом Роберт, — он ведь, гнида поганая, сам признался, что раздвигал булки перед ментами, и хотя те его не проткнули, по всем понятиям он все равно пидор. А на фига, скажи, нам в хате такое счастье? Вот Гамлет, чтобы этот тип нашу хату не запомоил, и опустил его, чтобы тот уж наверняка в три два попал.

Ближе к вечеру обитателей камеры восемьдесят семь начали дергать к куму. Все обитатели камеры прекрасно понимали, по какому поводу вся эта суета. Егора вызвали одним из последних. Войдя в уже знакомый ему кабинет в сопровождении конвоира, Егор, подчиняясь радушному кивку хозяина кабинета, сел на указанный ему стул.

— Ну, и как ты обустроился на новом месте? — радушно улыбаясь, спросил опер, дождавшись, когда толстая звуконепроницаемая дверь закроется за контролером.

— Нормально, — пожал плечами Егор.

— Видишь, это я для тебя постарался, определил тебя в хорошее место к вполне вменяемым людям. Ведь так же?

Егор снова пожал плечами.

— Ну что, ты подумал над моим предложением?

— А что тут думать, я вам еще тогда сразу все сказал, — отрицательно покачал головой Егор. — Нет, Руслан Александрович, увольте, я ваших делах не участник.

Опер пристально посмотрел на собеседника и зло усмехнулся, так что его черные усы грозно встопорщились, как у таракана.

— Ну, ну. Ты, наверное, считаешь себя самым умным и решил тут в свои игры поиграть.

— Какие еще свои игры? — не понял опера Егор.

— А вот, бля, такие! — грохнул кулаком по столу опер. — Из чьей хаты сегодня пацана в тридцать вторую отвели, не из вашей ли?

— А я-то тут причем?

— А кто причем?

— Не знаю, я всю ночь спокойно проспал на своем месте, так что не в курсе что там и почем.

— Ты мне-то Ваньку не валяй, — злобно ощерился Руслан Александрович. — Думаешь, я не знаю, кто находился в соседнем боксе, когда этого придурка Абдулова кое-кто учил уму разуму, а этот баран безмозглый орал благим матом на весь изолятор? В тот день как раз сюда пришел ваш этап из Ленинского ИВС. И по какому-то интересному совпадению из вашей камеры восемьдесят семь в этот момент там были ты и Хасан Джиоев. А вчера, по другому интересному совпадению, после того как к вам в камеру заехал этот долбаный новичок, вы вместе с тем же Джиоевым и Гамлетом Дзараховым о чем-то долго шушукались, после чего ночью означенный, Гамлет вместе со своими дружками, выражаясь вашим блатным языком, «опустили» гражданина Абдулова. Ну что, тебе есть что сказать?

— Да нечего мне говорить, гражданин начальник, — упрямо покачал головой Егор, — я спокойно спал всю ночь, а вчера с Джиоевым и Дзараховым разговаривал совсем по другому поводу.

— Смотри, парень, не прогадай, — Руслан Александрович, не спуская с Егора пристального взгляда, откинулся на спинку кресла. — Сегодня Дзарахов со своими дружками опустил Абдулова, завтра, глядишь, они за тебя примутся. Ты-то им кто? Не брат, не сват, просто так посторонний. Смотри, вот пересекутся ваши интересы, и никто тебе, кроме меня, помочь не сможет. А ты вот мне в сущей мелочи помочь не захотел.

Егор только угрюмо молчал и смотрел на стенку. Он не хотел иметь никаких дел ни с кумом, ни с Гамлетом, ни с кем бы то ни было в этом чертовом изоляторе.

Через час в этом же кабинете произошел совершенно другой разговор.

— Ну что, Дзарахов, ты, как я посмотрю, тут у меня слишком вольготно себя почувствовал. Собрал, понимаешь, вокруг себя кодлу своих друзей и родственников, пьешь водку, наркотой балуешься, других заключенных ущемляешь, вот сегодня того же Абдулова «опустил», — Руслан Александрович, раскачиваясь на стуле, так и буравил своими черными глазами сидящего перед ним Гамлета.

— Какой еще такой наркотой, кого я там опустил, гражданин начальник? — Гамлет, широко распахнув глаза и состроив физиономию невинно оболганного, развел руками. — Ничего я об этом не знаю. Да я вообще никого не трогаю, парюсь тут потихоньку за чужие грехи и жду справедливого суда.

— Ну, насчет чужих грехов ты мне тут не заливай, ты на себя со стороны посмотри — на тебе ведь пробу ставить негде. Так что сидишь ты тут за дело. А вот КАК ты здесь сидеть будешь до суда, а может быть и после, это только от меня зависит, — тут же подхватил опер. — Может, будешь так же как и сейчас, комфортно балдеть в кругу друзей и родных, а может ведь получиться и совсем по-другому. Вот разгоню я нахрен вашу «братскую» кодлу, а тебя самого закатаю для начала на пару недель в карцер, а там, глядишь, еще чего придумаю, чтобы осложнить твою распрекрасную жизнь. У меня ведь, ты, наверное, слышал, фантазия на эти вещи весьма богатая.

— За что, начальник? — протянул Гамлет, продолжая смотреть честным взглядом на кума. — Врут все, сволочи, ничего ведь подобного не было.

— Неправильный задаешь ты вопрос, Дзарахов, неправильный, — не отрывая пристальный взгляд от собеседника, покачал головой опер. — Тебе ведь не «За что?» нужно спрашивать меня, а «Зачем?»

— Ну и зачем же?

— А нужна мне от тебя одна маленькая услуга, а там глядишь, и я в ответ прикрою глаза на некоторые твои безобразия. Одолжения, как ты сам, наверное, понимаешь, всегда должны быть взаимными.

— Ну уж нет начальник, чтобы я сукой становился, никогда такого не будет, — сразу покачал головой Гамлет. — Дело твое, можешь разогнать всю нашу хату, или загнать меня в карцер, но этого ты от меня не добьешься.

— Да чего ты так разволновался? Мне ведь ничего такого от тебя и не надо, — успокаивающе поднял ладонь опер, — я же не сказал, что тебе нужно на кого-то стучать или сексотом становиться. То, что мне нужно, я и так знаю. Ты это, наверное, уже заметил?

— Да уж заметил, начальник, — заиграл желваками Гамлет.

— Ну вот. А нужно мне всего лишь прижать одного человечка. Немного так, самую малость, прижать и все, никаких тебе репрессий и разгонов, если, конечно, ты меру в своих художествах будешь знать. Я, конечно, накажу вас немного, чисто для виду, но перегибать палку не буду…

Поздно ночью, когда большинство арестантов в камере уже уснуло, Гамлет собрал малый семейный совет. Рядом на столе тихо бормотал что-то включенный телевизор, на который тупо пялилось несколько сонных арестантов. Гамлет сидел за столом и тихим шепотом передавал своим собеседникам суть сегодняшней беседы с кумом. Рядом с ним расположились только его самые близкие друзья Дато и Давид.

— В общем так, — подытожил Гамлет в конце рассказа, — кум попросил меня немного прижать Каратилу, у него к нему есть какой-то свой интерес, а взамен он пообещал нас не трогать.

— Бля, пацаны, как-то в падлу нам по мусорским закидонам щемить кого бы то ни было, хотя этот тип мне по-любому не нравится, — усомнился Давид. — Каратила он там, или дзюдоила — мне это лично по фигу. Если по-чесноку — то я бы его чисто для собственного кайфа чуток поприжал.

— Ну так давай совместим приятное с полезным, — упрямо качнул головой Гамлет, — сделаем это для собственного кайфа, и заодно кум от нашей хаты отстанет.

— Для этого подходящий повод надо найти, — буркнул Дато, — у него вон в знакомцах Антон и другие авторитетные пацаны числятся, на него просто так не наедешь.

— Ну так давай-ка вместе помаракуем, как такой повод создать. Он ведь здесь случайный пассажир, поэтому надо подловить его на каком-нибудь косяке и потом спросить с него по полной. Тогда ни у кого из авторитетов не будет повода заступиться за него.

На следующий день несколько парней из семьи южан сели играть в карты на отжимания. Игра шла бурная, с веселыми подначками и приколами, так что некоторые не задействованные в этой забаве арестанты с завистью смотрели на веселящихся парней. Поймав взгляд молодого худенького паренька, соседа Егора по нарам, банковавший Дато дружелюбно улыбнулся ему:

— Чего скучаешь? Давай, присоединяйся.

— А можно? — удивился Эдик, попавший в СИЗО за мелкую кражу. До сих пор парни из первой семьи его особым вниманием не удостаивали, и поэтому ему весьма польстило предложение Дато, тем более, что игра шла не на деньги.

— А чего ж нельзя?! — расплылся в радушной улыбке Дато, ловко сдавая карты. — Ставка у нас чисто символическая — всего десять отжиманий от пола. Даже если проиграешь, особо не напряжешься.

Эдик тут же перебрался на нары к игрокам и с удовольствием влился в общий игровой процесс. Через некоторое время внимание Егора, который лежал на своем месте и читал довольно замусоленную книжку «Анжелика маркиза ангелов», невесть как оказавшуюся в камере, привлекли бурные крики, доносившиеся с противоположной стороны.

— Не, ну что ты, бля, лепишь тут гнилые отмазы? — Громко возмущался вчерашний малолетка Арсен. — Ты давай не соскакивай с темы. Если проиграл — отвечай как путевый пацан.