Королева воинов - Алан Голд

— Мой дорогой друг, — сказал мягким голосом некто, тихо вошедший на галерею и вставший за его спиной, — примите мои искренние извинения за то, что вам пришлось ждать. Приветствую вас от всего сердца и выражаю вам свое восхищение.

— Восхищение? Я принимаю ваши приветствия, но не ваше восхищение. Вы обошлись со мной без уважения, потребовав срочного приезда, а затем продержав здесь почти два дня без всяких вестей.

Слегка опешив от тона, которым с ним никто не осмеливался говорить, Сенека, а это был именно он, заметил:

— Возможно, мой друг пройдет со мной, чтобы мы смогли разделить трапезу перед тем как перейти к обсуждению проблем, из-за которых я просил его приехать в Рим. Что касаемо того, почему я не смог повидать вас сразу, то причиной явилась лишь моя крайняя занятость. На моих плечах лежат заботы обо всей империи, и есть много вопросов, которым я должен уделять внимание. Мне не хватило учтивости, что ж, — прошу меня за это простить.

Светоний молча последовал за Сенекой. Комнаты советника были роскошны: высокие потолки, нежные газовые занавеси, изделия мастеров из самых разных частей империи, изящная мозаика на полу.

Заметив, что солдат рассматривает убранство комнат, Сенека произнес:

— Это был не мой выбор. Я следую философии стоика Зенона. Мы отдаем предпочтение скромности, не ценим больших усилий ради прославления бренной жизни, но стремимся улучшить отношение людей друг к другу. Эти комнаты принадлежали когда-то Юлии — жене Тиберия и дочери Юлия Цезаря. Из почтения к памяти императрицы я не решился менять их вид.

Суровый солдат только пожал плечами.

— Итак, Сенека, зачем ты привел меня сюда? Я что, уже не могу отдохнуть в кругу семьи?!

— Вы сразу рветесь к сути проблемы, мой друг! Да, вы не тратите время на бесполезные разговоры… Скажите, что вы знаете о Британии?

— Что это земля снегов, туманов, гнилой погоды и невероятно злобных местных жителей. Почему вы спрашиваете о ней?

— Что вы знаете о настоящем положении наших сил там? — спросил Сенека.

— Почему бы вам сразу не сказать мне то, что хотите, вместо того, чтобы спрашивать о моих знаниях? То, что я знаю и чего не знаю о Британии, не является причиной тому, что вы вызвали меня сюда. Вы чего-то от меня хотите.

Сенека с трудом удержался от улыбки. Почему все в Риме не говорят так, как этот солдат? Без притворства и скрытого смысла!

— У Рима дружественные отношения со многими королями и королевами Британии, но все еще нередки восстания на западе и севере. Кроме того, у нас очень большие проблемы с их жрецами-друидами… Но особенно беспокоит нас стоимость содержания там наших легионов. Необходимо снизить расходы. Император Клавдий дал в долг сорок миллионов сестерциев иценам, одному из королевств в Британии. Я решил, по причинам, о которых поведаю вам под строжайшим секретом, потребовать все эти деньги обратно. Видите ли, мой друг, император Нерон собирается вывести войска из Британии и уменьшить размеры империи, потому что…

— Что?! Кто мог быть столь туп, чтобы посоветовать императору подобное? Это не просто глупо… Если это ваш совет, Сенека, то его нельзя расценивать иначе как предательство. Ваши сорок миллионов сестерциев можно просто отправлять в Аид. Если мы уйдем из Британии, огонь вспыхнет в каждой провинции, по всему римскому миру. Будут восстания в Африке, в Иудее, Сирии, повсюду! Император удерживает эти земли верой в силу римлян. Он не может быть столь наивным, чтобы следовать подобным курсом. Он должен понимать, что подобные действия сделают его предателем памяти Германика и Августа и всех тех, кто жил и умирал, чтобы принести цивилизацию в варварские земли.

Сенека в ужасе огляделся по сторонам, чтобы удостовериться, что ни рабов, ни слуг поблизости нет.

— Прошу вас, мой друг, следите за тем, как и кого вы критикуете. Никто и никогда не говорит об императоре подобным образом.

Светоний пожал плечами:

— Я сказал то, что вижу. Если Рим больше не принимает правды человека, который отдал свою жизнь его защите и процветанию, тогда, возможно, Рим — больше не место для меня.

— Мой друг, — ответил Сенека, — небольшие сложности — у вас, и большие — у Рима. Афраний Бурр и я — мы оба пытаемся вернуться к славе времен правления Августа. Но пока нам нужно очистить авгиевы конюшни, в которые превратился этот город. Возможно, с вашей помощью…

Светоний покачал головой:

— Нет! Я не помогу вам в этой работе. Я лучше оставлю ее философам и ораторам. Кто я? Простой солдат. И как солдат говорю вам, что оставить Британию — это очень дурное решение.

Понизив голос, Сенека продолжил:

— Оставим мы ее или нет, сейчас нашим правителем там является Квинт Вераний, и он…

— Достойнейший человек, — заметил Светоний. — И заслужил свое быстрое возвышение. Его походы к востоку от Ликии и Памфилии были блестящи. Если кто и сможет победить бриттов, так это Вераний.

— К сожалению, он заболел, и его состояние кажется опасным. Говорят, что он не продержится и месяца.

— Какой позор! Рим не может позволить себе терять таких людей.

— И это заставило меня вызвать вас, — завершил Сенека.

— Вы хотите, чтобы я его заменил?

Сенека был задет солдатской прямотой и, несмотря на возмущение собеседника, решил поучить его уважению к власти.

— Вы — только один из тех, кого наметили мы с императором. К счастью, у нас в империи еще много хороших солдат.

Светоний лишь пожал плечами:

— Когда решите, сообщите мне. А я пока вернусь домой и буду заниматься своим хозяйством.

Полководец встал, но Сенека, пытаясь скрыть раздражение, стал упрашивать его подождать.

— Император жаждал увидеть вас и повелел, чтобы вы присоединились к нему на обеде. Он сказал, что сочинил особую песнь в честь ваших побед в Африке.

В первый раз за все время после приезда Светоний улыбнулся.

— Если мой командир желает, чтобы я остался, я буду здесь. И буду обедать с ним. Но это все, что я сделаю. И если император хочет получить от меня что-то, кроме моего умения воевать, то будет разочарован. И знай, философ, что я не буду поддерживать никакую смуту, и мое имя не будет обсуждаться в тавернах и притонах этого города, — сказал он и, поклонившись, вышел из комнаты.

Сенека посмотрел ему вслед. С умением воевать в горах, не единожды уже доказанным, Светоний без труда подавил бы все восстания на северо-западе этих холодных и негостеприимных земель. Если бы они прекратились, то в Британии, наконец, воцарился бы мир. Вместо легионов, стоивших так дорого, там селилось бы все больше легионеров-ветеранов. Был ведь уже Камулодун, где солдаты-ветераны построили даже небольшой храм богу Клавдию, был и Лондиний на берегах Тамеса, быстро превращавшийся в порт, потому что река была удобна для судоходства и торговли.

Сенека хотел построить и другие города. Ветеранам и их семьям вместо денег, которые пришлось бы выплатить в качестве пенсий, можно было отдать свободные земли. Это позволило бы императору, выведя большинство легионов, населить Британию римскими ветеранами, чтобы защитить завоевания империи и уменьшить огромные расходы на содержание бывших солдат. Это было мудрое, простое и изящное решение на будущее. И самым срочным теперь было вернуть те громадные суммы, которые еще при Клавдии были одолжены бриттам. Рим отчаянно нуждался в этих деньгах. Сенека улыбнулся при мысли о том, что вернется к своим сундукам, дабы пополнить их тем, что утекало оттуда долгие годы. Со времени своего возвращения из ссылки он одалживал деньги многим народам на окраинах империи под невыразимо-высокие проценты и заработал теперь целое состояние. Не зря говорили, что он стал самым богатым человеком в Риме…

Давний закон запрещал римлянам одалживать деньги под проценты другим народам, но Сенека первым решил, что закон ничего не говорит о том, чтобы не одалживать деньги варварам, дабы они смогли выплатить свои же налоги Риму или купить необходимую им еду, или для торговли с самим же Римом. Никто не знал, что деньги, которые Клавдий одолжил бриттам, были взяты из личных сундуков Сенеки. И скоро, когда сорок миллионов сестерциев вернутся с десятью миллионами процентов, он станет не просто одним из самых богатых, но и одним из самых могущественных людей в империи.

Но теперь все зависело от успешного подавления восстаний, и единственный, кто мог с этим справиться, — несговорчивый солдат, не желавший иметь с Римом ничего общего. Кандидатура Светония Паулина была превосходным выбором для управления Британией… И пусть бритты молятся своим богам!

58 год н. э. Земли иценов, Британия

Посеревший от беспокойства, не зная, что сказать жене, король Прасутаг в одиночестве бродил по своему саду, думая, что ему теперь делать. Он бродил от яблони к яблоне, любуясь нежным цветом плодов, прятавшихся в листве, уже созревших, полных вкуса и аромата. Именно римляне научили его, что плодовые деревья нужно сажать в саду. До их прихода бритты собирали фрукты там, где деревья росли сами по себе, и экономия от посадки их в одном месте, когда рабам не приходилось уже ходить далеко, была весьма ощутимой. Пришельцы знали толк и в выращивании овощей, и в возделывании виноградников. Они даже привезли ему черенки виноградных лоз, и скоро они должны были принести плоды.