Молот и крест. Крест и король. Король и император - Гарри Гаррисон

Наконец Сигарт благоговейно опустил Грааль на землю, и, словно части механической игрушки, император и его приближенные тут же поднялись. Бруно протянул руку. Сигарт подошел и вложил в нее Грааль. Другой рукой император прислонил к Граалю Святое Копье.

– Смерть и жизнь, – бормотал он, и слезы текли по его лицу. – Жизнь в смерти. Но, Эркенберт… Это же голое дерево.

Дьякон махнул четырем другим риттерам, и те, как уже делали однажды, высыпали содержимое мешков на пол.

– Церковная утварь еретиков, – пояснил Эркенберт. – Изъята во славу Господа.

– И вся она достанется Господу, – сказал Бруно. – Клянусь, ни один человек не получит и гроша из твоих трофеев. Я возмещу эту потерю воинам и монахам ордена из собственной казны. А каждая унция этого золота попадет в величайший реликварий Запада, где во веки веков будут храниться священные реликвии. И еще я клянусь, – воскликнул Бруно, обнажив меч и удерживая его перед собой словно крест, – я клянусь, что в благодарность за посланную мне Господом милость я завоюю для католической церкви всю Испанию или умру. Больше того! В прежней империи я не оставлю в живых ни одного человека, который не признает безраздельно власти церкви святого Петра. Будь то в Иберии, Мавритании или Дакии.

– Или в Англии, – подсказал Эркенберт.

– Или в Англии, – повторил Бруно. – И клянусь еще вот в чем. В благодарность за то, что дьякон укрепил мою веру, когда я поддался недостойным сомнениям, я не только верну его захваченную вероотступниками страну в лоно церкви, но сделаю его самого наместником святого Петра, возведу на папский престол. Мы с ним будем совместно править церковью и империей. Из святого Рима!

Слушатели слегка заволновались, хотя не осмелились даже зашептаться. Они не сомневались, что у императора хватит сил сместить папу римского. Но есть ли у него на это право? Однако многие не имели никаких возражений. Лучше уж англичанин, вместе с ними участвовавший в боях, чем никому не известный итальяшка, всю жизнь просидевший в стенах своего города.

– А теперь, Эркенберт, – заговорил Бруно уже нормальным тоном, – поставь Грааль на почетное место и расскажи нам, как ты разыскал эту бесценную вещь. И еще мне нужен твой совет. К нам в плен попало несколько женщин, среди них твоя соотечественница, вот она, подает вино. Халифова шлюха, да покарает Господь мусульманский разврат. Впрочем, это не ее вина. Что мне делать с ней и с остальными?

Эркенберт метнул взгляд в красавицу, внимательно прислушивающуюся к разговору на почти понятном ей нижненемецком языке. Взгляд неодобрительный.

– Пусть искупает свой грех, – проскрежетал дьякон. – Она и ей подобные. Надо учредить орден Святого Грааля, женский монашеский орден. С суровым уставом, специально для кающихся. – Он вспомнил непотребную ересь уничтоженных им книг, гнусные россказни о женитьбе Христа на Магдалине. – Назовем орден именем святой Марии Магдалины. Один Бог знает, сколько найдется на свете шлюх, чтобы вступить в него.

Руки Альфлед не дрожали, когда она наполняла кубок. Она прошла хорошую школу и научилась владеть собой.

* * *

Шеф уже много дней готовил соединенный флот к выходу в море: перегружал запасы с вновь прибывших кораблей на старые, завозил на все суда пресную воду и провиант, который можно было раздобыть в Септимании, организовывал команды, чтобы искали и обтесывали каменные ядра для катапульт, а сами катапульты возвращал с береговых укреплений на корабли.

Постепенно дело наладилось. Шефу иногда казалось, что с неожиданным прибытием подкрепления был преодолен какой-то важный рубеж. Или же – в глубине души он именно этого и боялся – ему стал помогать бог. Вырвавшийся на свободу бог.

Войска императора, значительно ослабевшие с тех пор, как сам император с главными силами двинулся на битву с халифом, однажды ночью сняли свою чисто символическую осаду и исчезли. Вскоре восстановился подвоз провизии и связь с внешним миром, так как окрестные жители убедились, что дороги снова свободны для проезда. В небе весело парили воздушные змеи, это Толман и его товарищи с гордостью демонстрировали новым зрителям свою удаль. Фарман же, в свою очередь, выложил двенадцать подзорных труб, изготовленных стеклодувами Стамфорда: линзы довольно мутные и вдобавок с шероховатой поверхностью, хотя их шлифовали самым тонким песком и мелом; но все же они доказывали, что искусство арабских мастеров со временем удастся воспроизвести. Квикка со своей командой неторопливо и аккуратно построил новый требушет, на этот раз с боковыми укосами на правильно собранной раме. Он тренировался в стрельбе, пока не убедился, что его конструкция достаточно совершенна. В небе днем и ночью загорались огни, это Стеффи в спокойной обстановке без помех совершенствовал свое изобретение. Соломон разыскал на городском базаре приспособление из нанизанных на проволоку костяшек, которое для вычислений Шефа оказалось гораздо удобнее, чем поднос с песком.

Шеф лично осмотрел на захваченной красной галере каждую деталь греческого механизма для метания огня, залез в топливный бак, понюхал и попробовал на вкус находившееся в нем загадочное вещество, исследовал фитиль, топку, мехи, покачал рукоятку загадочного насоса, без которого машина почему-то не действовала. Он не стал проводить испытания огнемета. «Я дам тебе греческий огонь», – сказал Локи и действительно дал. Но это не значит, что Шеф должен использовать чужое оружие или платить назначенную Локи цену.

Хотя не исключено, что однажды он поднажмет на греческих мастеров и вынудит их нарушить обет молчания. В данный же момент Шеф был вполне удовлетворен тем, что имеет в своем распоряжении самые мощные военно-морские силы на Внутреннем море, способные отогнать греческий флот даже при полном штиле, а в любое другое время втянуть его в бой и потопить. «И вообще, – подумал Шеф, – если греки просто увидят медный купол на одном из моих судов, они не рискнут приблизиться». Король вернул себе преимущество в военной технике. Но скоро император, поскольку правит на суше, будет править и на море. Путь к отступлению пока свободен. Надо решиться воспользоваться им.

Однако сейчас его занимал другой вопрос. Не то чтобы насущный, скорее вопрос для философов, и все же инстинкт подсказывал, что его необходимо решить немедленно. Раньше, чем Шеф убедится, что попался к Локи на крючок. Он много думал о видении, которое развернул перед ним Риг, о Локи и о Логи, о гиганте Локи и о боге Локи. Внутри священного круга жрецов Пути всегда зажигают огонь Локи. Разве сам бог огня не должен тоже находиться внутри круга?

И тогда он созвал жрецов в тот самый