Человек из чужого времени - Борис Сидненко

На следующий день Лиза заболела. У нее поднялась температура, болел желудок, и с сердцем тоже были нелады.

– Надо обратиться к врачу.

– Нет, не надо, я знаю, что у меня. Сейчас я напишу, что надо купить, сходи, пожалуйста, в аптеку. Она здесь рядом, на Невском. Да, и зайди в гараж, продли стоянку на один или два дня, на твое усмотрение.

Михаил вновь был напуган. Он очень волновался и переживал за Лизу. Хуже всего было то, что он не знал, чем и как ей помочь. Поэтому он тут же все сделал так, как она попросила. После приема лекарств Лизе стало лучше, и весь остаток дня она проспала.

Наступило двенадцатое мая.

– Мои планы придется чуть-чуть изменить. Я еще денек полежу, полечусь. Тебе надо ехать в Смольный самому. Я уже созвонилась со всеми. Они будут ждать тебя в 10 утра. Удачи тебе, любимый.

В Смольный Михаил приехал к девяти утра и у массивной дубовой двери шестого подъезда был первым. Дверь была заперта. Около десяти стали подходить служащие. Они звонили в звонок, и солдат внутренних войск пропускал их, тщательно проверив документы.

– Лучше бы они так проверяли фарцовщиков на площади, – заметил пожилой мужчина, левая сторона пиджака которого была плотно увешана медалями, а правая – орденами.

– Одна шайка-лейка, – поддержал его другой мужчина, лет сорока пяти.

У них завязалась беседа. Они прекрасно понимали друг друга и были солидарны в осуждении новых порядков и вообще в том, что «сейчас творится форменное безобразие». Михаил боялся, что его втянут в разговор, поэтому предусмотрительно повернулся к ним спиной.

Из Смольного он возвращался довольным и уверенным в себе человеком. Все сложилось великолепно, если не считать того, что новый начальник Михаила весьма добродушно сделал ему несколько замечаний.

– Если вас просят позвонить, это надо сделать непременно, никогда не приходите так рано. Возьмите за правило приходить точно к назначенному сроку. И вот еще что: никогда не стойте в очередях.

Новая должность Михаила называлась «юрисконсульт». Место работы – Мариинский дворец. Начало работы – завтра, с десяти утра. Это здорово! Это уже начало карьеры, начало стабильности и благополучия! Это один из первых пунктов семейных планов Лизы и Михаила.

– Лиза заболела. Мне надо еще несколько дней. Но я готов выполнить любые ваши поручения, не связанные с кабинетом.

– Хорошо, возьмите с собой эту папку, разберитесь с ее содержимым, сделайте отчет, что нужно исправьте и выходите на работу со следующего понедельника.

По дороге Михаил купил молочные продукты, хлеб, конфеты и цветы. Настроение было прекрасное. Подойдя к дворницкой, он обратил внимание на то, что окно в комнате открыто. Из него отчетливо был слышен разговор. Это были Лиза и Марина.

– Ты все время ищешь себе приключения.

– Не преувеличивай.

– Я проверила в нашей базе твоего приятеля. Тот, за кого он себя выдает, выглядит иначе, вот так. Твой Михаил-Николай не существует.

– Оставь его в покое.

– Я никому ничего не говорила и не скажу, можешь не волноваться. Я беспокоюсь лишь за тебя.

– Почему ты это сделала?

– Он оставил паспорт на столе. Я непроизвольно посмотрела и удивилась. Мы зовем его Михаил, а по паспорту он Николай. Я боюсь одного: чтобы он не оказался аферистом.

– Если бы он хотел меня обмануть, то уже давно бы это сделал. А когда я его знакомила с тобой, то сразу же сказала, что он и Михаил, и Николай одновременно. Я думала, тебе этого будет достаточно. Уверяю тебя, он очень хороший человек. Оставь его в покое. Кроме того, я люблю его. И он любит меня. Это самое главное. Пойми, Мариша, он дорог мне. Он для меня – все.

– Даже так? Ну как знаешь, я тебя предупредила.

– Спасибо.

– Да, вот еще что, сегодня я заверила разрешение на предоставление австралийской визы Вадиму. Юлька просила. Через неделю он возвращается в Австралию. Он передал это письмо от Гамлета для тебя. Я не читала, но думаю, что там нет ничего хорошего.

Михаил позвонил в дверь. Разговор прекратился. Было слышно, как Лиза проводила Марину через парадный вход. Наконец очередь дошла и до него. Михаил вошел в квартиру. Лиза была очень рада. Если бы он не слышал ее разговора с Мариной, то никогда бы и не догадался, что у нее что-то произошло. Как женщины умеют скрывать неправду, навсегда останется для него тайной за семью замками. И вот уже цветы стоят в вазе, продукты лежат в холодильнике, Лиза о чем-то беззаботно щебечет и приглашает к столу обедать.

За едой Лиза стала рассказывать Михаилу сколько раз и кому звонила, как все здорово складывается с поездкой, как она рада за него. И вообще все очень здорово и она безумно счастлива.

Пока Лиза читала письмо, Михаил с аппетитом смаковал ее кулинарные изыски. На ее лице появились пятна, а на глазах – слезы.

Михаил прекратил есть и поблагодарил Лизу. Она словно окаменела. Он молча наблюдал за своей возлюбленной. Наконец они оба вышли из-за стола. Лиза отвела Михаила в сторону. Он понял, что девушка чем-то сильно взволнована и что-то хочет сказать ему. Лиза обняла его и стала шепотом говорить на ухо.

– Тебе надо срочно уходить. Прости меня, любимый, это я во всем виновата, это я втянула тебя в этот кошмар. Сделай, как я прошу. Уходи через парадный вход. Уезжай в Отрадное. Я сейчас напишу тебе адрес и нарисую схему, как туда добраться. Внимательно смотри по сторонам, особенно когда станешь переходить дорогу. Используй проходные дворы, теряйся в толпе. Запоминай людей, которые идут за тобой. Когда убедишься, что все нормально, садись в метро. Доедешь до станции «Рыбацкое» и там сядешь на электричку. В поезде прочитаешь записку и доберешься до Отрадного. Передашь письмо моей маме. Она там. Сейчас я его напишу. Она все сделает как надо. Словом, все очень плохо. И надо быть осторожным.

– Да что произошло?

– Мой псих что-то сделал с Василием.

– Как ты узнала?

– Все расскажу потом. Иди, любимый, быстрее. Будь очень внимательным. Береги себя. Я тебя очень люблю. Я никогда и никого так не любила. Не волнуйся. Мы скоро увидимся.

Михаил стоял как вкопанный. Его словно парализовало. Тем временем Лиза что-то чертила и писала.

– А меня на работу приняли. Буду работать в одном здании с мэром города. В Пассаже надо выбрать хорошие костюмы, рубашки и обувь. Для меня. На каждый день. Фирма оплатит. Мне даже денег дали на первое время.

У Лизы непроизвольно брызнули слезы.

– Не трави мне душу, любимый.

– Так все же что произошло?

– Прости меня, я очень рада за тебя. Это очень здорово. Только есть одно «но». Прежде чем тебя пустят в мэрию, о тебе наведут все справки и мигом выявят, что паспорт твой липовый. В таких делах Госбезопасность ошибок не допускает.

– Я останусь с тобой. Мы что-нибудь придумаем.

– Да иди же ты, дорога каждая секунда. Любимый мой, сделай, пожалуйста, как я прошу. За меня не волнуйся. Я под защитой.

– Я люблю тебя.

– И я тебя очень сильно люблю.

– Я взял работу на дом, чтобы побыть с тобой еще несколько дней, до понедельника, пока ты не поправишься. Вот, видишь, целая папка.

– Я сама верну ее хозяину. Оставь ее мне.

– Значит, все оказалось напрасным? Значит, нам никогда не подняться вверх? Значит, я всегда буду никто и постоянно должен куда-то бежать и от чего-то скрываться?

– Это ненадолго. Именно для того, чтобы ты никогда больше не скрывался, тебе надо срочно спрятаться там, где я тебе сказала.

Они поцеловались, и Михаил вышел из квартиры. Лиза осторожно закрыла за ним дверь. Он постоял у запертой двери минуту-другую, прижавшись к ней спиной, затем стал подниматься наверх. Дойдя до верхнего этажа, Михаил вдруг обнаружил, что у него в руках большая спортивная сумка. Открыв ее, он увидел внутри одежду, деньги и еду. Перед ним была лестница на чердак. Дверь оказалась открытой. Он прошел по чердаку до противоположного конца дома, нашел укромный уголок за колонной. Там было темно. Михаил сел на какой-то деревянный ящик и так просидел в одной позе несколько часов. Наступила ночь. Михаила словно зациклило. В голове вертелась всего одна фраза: «Не может быть, это несправедливо». Мысленно он повторил ее тысячу раз и все продолжал повторять и повторять. Он прислонился лбом к деревянной колонне и заснул. Во сне он снова увидел бабку со Старо-Невского. Она шла по чердаку ему навстречу, шаркая тапками. Дошла до колонны, которую он подпирал своим лбом, остановилась и сказала: «Одну девку сбаламутил, другую, и что теперь? Вертайся взад, попутешествовал и хватит. Так уж и быть, бери мою правнучку в жены, мешать не стану. Мужик ты вроде неплохой». Михаил в ужасе крикнул: «Нет!» – и проснулся.

Было раннее утро. Он спустился с чердака на первый этаж чужой парадной, вышел на улицу и пошел по набережной в сторону Васильевского острова. На улице он был совершенно один, и за ним никто не шел. Он никому не был нужен.

Утром голова работает иначе, чем вечером, и мир уже не кажется таким мрачным, как на ночь глядя. Что-то здесь не так. Михаил страдал. Он не хотел украдкой бежать из города, оставив Лизу наедине с опасностью. Он не хотел потерять свой шанс стать счастливым, построить желанную семейную жизнь и карьеру. Почему он должен бежать, полагаясь полностью на Лизу? Удар надо принимать на себя. Он обещал, что будет для нее каменной стеной, защитит от всех бед и опасностей. И что? Вместо этого ему надо куда-то бежать, где-то прятаться и спасать свою шкуру. А если реально посмотреть на свое положение? Что он может сделать? Драться он умеет, но не станет, хотя много лет занимался борьбой в частной студии восточных боевых искусств. Даже если дать ему оружие, применить его он не сможет, рука не поднимется. В душе он был пацифист, толстовец и исповедовал принцип непротивления злу насилием. Обратиться за помощью? К кому? Полная бессмыслица, какая-то безысходность. Да к тому же уже наступило тринадцатое мая.