Хочу быть твоей (СИ) - Николаева Юлия Николаевна

Кто-то тронул меня за плечо, и я вскочила, чувствуя, как сердце ринулось вскачь. Сзади стоял Давид. Погружённая в собственные мысли, я не слышала, как он вернулся.

— Выпала из реальности, — посмеялся Вадим, — нехило я ее грузанул.

Но я не обратила внимания на эти слова, уставившись на Давида, словно ища в его глазах ответы на появившиеся вопросы. Мы стояли друг напротив друга довольно близко, я видела, как его взгляд из насмешливого переходит в серьезный, внимательный, цепкий. Он пытался рассмотреть что-то во мне, как и я в нем.

— О, кажется, я тут лишний, — краем глаза я видела, что Вадим поднялся, сделал шаг, и нам с Давидом пришлось расцепить взгляды. Мужчина, нахмурившись, пожал Вадиму руку, тот, кивнув мне, покинул випку. Давид, рухнув на диван, спросил, продолжая хмуриться:

— Ну что? Узнала, что хотела?

— Почти, — я не сводила с него глаз, и ему это не нравилось. А мне не хотелось верить, что я в который раз ошиблась в человеке. Но относиться к нему с той же расположенностью уже не могла. Может, я порю горячку, но прежде чем что-то делать дальше, нужно все хорошенько обдумать. — Ты мне можешь назвать тех людей, которым Артем отвозил товар первые два раза?

Давид, медленно сцепив руки на затылке, уставился на меня. Смотрел долго, и я глаз не отводила. Словно в этот момент решалось что-то важное. Наконец, он уставился куда-то перед собой, хмурясь и думая. А через пару мгновений, расцепив руки, резко ударил ладонями по столику, заставив вздрогнуть от неожиданности.

— Вот что, Вика Царева, — сказал, глядя на меня, — мы заканчиваем играть в эти игры.

— В смысле? — не поняла я.

— В смысле закрывается детективная лавочка, ты больше не роешься в смерти своего парня.

Я похлопала глазами.

— С чего вдруг?

— С того, что это не имеет никакого смысла. Я и раньше так думал, но шел у тебя на поводу. А теперь вижу, это пустая трата времени. В твоих интересах забыть обо всем и жить дальше.

Давид откинулся на спинку, а я зло спросила:

— Вот так просто, да? Взять и забыть? Извини, не выйдет, механизм запущен.

— Этого я и боюсь, — пробормотал Давид, но я услышала. Не дав ни о чем спросить, он продолжил громче. — Не лезь туда, Вика. Я был неправ, рассказывая тебе о смерти Дронова. Ничего ты не узнаешь и не добьешься. Все, баста. Иди.

Я только открывала и закрывала рот. А он смотрел таким взглядом, что было ясно: если не уберусь сама, он просто прикажет меня выкинуть отсюда.

— Хорошо, — сжала зубы, — я уйду. Но это не значит, что перестану искать.

Я быстро направилась к выходу, слыша, как мужчина тяжело вздыхает.

— Вика, — позвал, когда я была уже в дверях. Я взглянула на него. — Будь осторожна.

Теперь у меня не было сомнений: Давид что-то знает. Возможно, даже настоящую причину смерти Артема. Только почему-то решил не делиться. Неужели из-за заказчиков? Кто-то из них настолько серьезен, что может закопать меня живьем просто за желание знать правду? Но зачем тогда было вообще меня подпускать к ней?

Жаль, Давид не расскажет, но смысл был, это точно. Хорошо, хоть не уволил на радостях-то. Только что мне делать дальше?

На этот вопрос ответа не было, но вскоре судьба сама перевернула мою жизнь.

Глава 22

Следующий день я провела дома, валяясь на диване. Катька, кстати, тоже, правда, часто бегая в туалет. Думать не хотелось, действовать не получалось, потому что я просто не знала, что делать. И хоть отступать не было никакого желания, нужно было смириться хотя бы с тем, что возможности мои весьма ограничены. Если я права, и все упирается в заказчиков, которым Артем отвозил товар, то вряд ли мне удастся продвинуться в этом деле еще хоть на шаг.

Вот ведь… Столько событий за последние дни, и вдруг тупик, затишье. У Катьки зазвонил мобильный, я непроизвольно прислушалась, быстро поняв: Тима. Общались они нейтрально. По всей видимости, Тима спросил, как она себя чувствует, не нужно ли что привезти, а ещё обо мне. Катька сказала, что я дома, и все хорошо. Ну да, что хорошего-то? Она беременная мать-одиночка, я вообще неприкаянная, лежим две сестры по разным комнатам и не общаемся. Как так вышло?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Встретились мы в обед за столом.

— Тима звонил? — спросила ее, поедая суп. Катька кивнула. — Как у вас с ним?

— Никак, — пожала она плечами, — вот просто никак.

Я немного к ней присмотрелась.

— Жалеешь, что забеременела?

Сестра пожала плечами.

— Не знаю. Нет. Просто… — она грустно усмехнулась. — Просто сказки не получилось. А так хотелось.

— Кать, ты молодая красивая женщина, ну и что, что с ребенком, найдешь еще кого-нибудь.

Сестра не стала комментировать. Я, еще поглазев, спросила:

— Ты бы за Тиму вышла?

— Конечно. Это же лучший вариант из всех.

Почему-то эти слова резанули слух.

— Все еще любишь его?

Катька вдруг, нахмурившись, отложила ложку, уставившись в окно.

— Люблю-не люблю, какая разница, — наконец, ответила, поворачиваясь ко мне, — я пережила стадию, когда тряслась, что он меня бросит, что все разваливается. Теперь просто спокойно.

— Что ты вообще о нем знаешь? — вопрос сорвался с губ сам по себе. Катька посмотрела непонимающе. — Я имею в виду, он ведь что-то рассказывал?

— Рассказывал… Родом из Питера, сюда его вроде как партнер по бизнесу вытащил, вместе работать.

— Что за бизнес?

Катька захлопала глазами.

— Строительство вроде, Тима как-то не распространялся. Он вообще не особенно любит о себе рассказывать. Говорит, жизнь его не была полна приключений и острых поворотов, все, как у всех.

Очень удобная позиция, подумала я. Затесаться среди толпы, слиться с ней. Только вот как-то он заработал свои капиталы, зачем-то жил много лет в Индии, и просит прощения у Ангела во сне. Ох, не прост Тимофей Самохин, чую, совсем не прост.

— А ты, что ты ему о нас рассказывала? — снова пытливо уставилась на сестру. Катька ответила тем же.

— С чего вдруг такие расспросы? Какая разница, кто он, кто мы. Все равно у нас с ним все кончено.

— Он отец твоего ребенка, звонит узнать, как ты себя чувствуешь вот, так что в любом случае, не все так просто. Отрубить и забыть не получится, Кать, хотя ты к этому, кажется, стремишься.

— Да пошел он куда подальше, — отбросив ложку, сестра ушла в комнату. Я только головой покачала, ладно, спишем на гормоны. Общение у нас и так никогда не ладилось, а тут уж точно перебор: учим друг друга жизни. То она меня, то я ее.

Помыв посуду, прошла в свою комнату. Сколько лет мы тут с Катькой ютились вместе на одном диване… Делали уроки по очереди за столом. А теперь она в другой комнате, а по мне, словно в другой жизни. Да, мы никогда не были близки. Может, в этом наша беда. Противостоять матери, объединись мы друг с другом, было бы легче. Но Катька боялась ее ровно в той степени, в какой не боялась я. Я очень быстро привыкла к тому, что она постоянно кричит, толкает, бьет меня. Научилась не обращать на это внимания, потому что избежать все равно не удастся. Даже если я буду пай-девочкой похлеще Катьки, мать будет меня корить за это. Потому я просто терпела все тычки, принимая свое место в семье. Терпела, но не прогибалась, делала то, что хотела. Если все равно будут наказывать, зачем лишать себя удовольствий?

А вот Катька другая. Совсем другая. Она всегда боялась, что ее мирок рухнет, потому что не знала, как жить в этом большом мире.

Два часа ночи. Два чертовых часа ночи. Ключ в замке, кажется, скрежещет так громко, что уши закладывает. Я аккуратно захожу в прихожую. Нет, вообще-то знаю, мать не будет меня стеречь с ремнем наперевес, но если случайно разбужу — мало не покажется. Разувшись, тихо проскальзываю в комнату. Катька спит у стены, укрывшись простыней, лето в этом году жаркое, в квартире духота. Тихо присев на край дивана, начинаю раздеваться, чувствуя на теле запах Артема, до сих пор помня его поцелуи, объятья. По телу невольно пробегает волна, покрывая кожу мурашками, скручиваясь внизу живота. Надо бы в ванную, но опасно. Лучше утром, когда мать свинтит на работу. Натянув одну из старых футболок, ложусь рядом с Катькой, не накрываясь. Она вдруг поворачивается ко мне всем телом, и мы смотрим друг на друга несколько секунд.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})