Хочу быть твоей (СИ) - Николаева Юлия Николаевна

— Давно не виделись, — заметил мне, я кивнула. Славка пил пиво, я заказала зеленый чай. Смотрела на парня, не зная, с чего разговор начать. Они с Артемом с детства дружили, учились в одном классе, думали дело свое открывать, мебель на заказ делать, что у Темки, что у Славки руки золотые. Я вздохнула.

— Ну, о чем поговорить хотела? — спросил он меня.

После похорон Артема мы не общались, даже ни разу не пересеклись. Да и последние пять лет до этого виделись нечасто. Когда я приезжала к Артему, мы не особенно стремились с кем-то встречаться. Официант поставил передо мной чайник с чашкой, кивнув, я покрутила крышку чайника, но наливать не стала.

— Я хочу поговорить о… о последних днях жизни Артема.

Славка вздернул брови, растерявшись. Погодя, спросил:

— Зачем?

— Хочу знать, что произошло.

— Так вроде… — он запнулся, глотнув пива, помолчал. А потом сказал. — Хорошо. Что ты хочешь знать?

— Все. Каким он был, с кем виделся, что рассказывал. Мне нужно все, что ты можешь вспомнить.

Наверное, Славка решил, что я сумасшедшая. Но все-таки, немного помолчав, начал говорить, пожав плечами:

— Да что рассказывать… Тема стал хмурной ходить, я спросил, что случилось, он рассказал, что ты хочешь, чтобы он в Питер переехал. Это был облом, конечно, мы же с ним тут мутили свое дело… Вот. А еще сказал, что тебе деньги нужны, много, для какого-то там проекта. Ну, я не очень вникал… Но когда сумму услышал, аж обалдел. Нет, в Питере, наверное, это сумма не особенно впечатляющая, да и понятно, там такие бабки крутятся… Но для Темыча это просто нереально. Да если бы у него такие деньги были, мы бы давно дело открыли… — поняв, что сбился, он, неловко кашлянув, сделал глоток. Я наливала чай, слушая дальше. — Ну через пару дней он сказал, что уезжать собирается. К тебе. Я расстроился, конечно, но что поделать… А больше ничего такого… То есть, что он наркоту таскал, я такого не видел. Вот. Но нервный был, это точно, я его за пару дней до того, как… В общем, случайно встретил с Захаром. Темыч, по-моему, готов был сделать вид, что мы вообще не знакомы, напряженный такой был, хмурый. Бросил, типа, Слав, я занят, давай потом, и они ушли. Ну а на следующий день он уехал, так мать его говорила… А нашли его только через три дня. Вот.

Славка замолк, глядя перед собой, сделал большой глоток. Я смотрела в кружку. Да уж, хрень полная. Что выходит, Тема возил наркоту три раза, а занервничал только перед последней поездкой.

— Кто этот Захар? — спросила Славку.

— А… Ну тоже наш, с района, Митяй Захаров. Мы все вместе в качалке зависали одно время. Захар там вроде тренера, подрабатывает, ну и сам качается…

— Ему лет сколько?

— Года на два старше меня, лет двадцать пять.

— Встретиться с ним можно?

— Ну… Наверное, можно. Так-то он по-прежнему в качалке отирается. Только сейчас поздно уже. Лучше часика в четыре, наверное.

— Адрес качалки?

— Смирнова, шестнадцать. Здесь дворами недалеко. Там еще салон красоты, а с торца спуск в подвал, там качалка. Вот.

Вот и ну — любимые Славкины словечки, вдруг вспомнилось мне. Я грустно улыбнулась. Какая-то совсем другая жизнь там. Светлая, ясная, наполненная. А сейчас беспросветное шатание по кругу, ничего нет, пустота. Куда я иду? Зачем живу? А главное, что нужно сделать, чтобы это изменилось?

Допив чай, я распрощалась с парнем, выйдя на улицу, закурила и потопала в сторону остановки. Выходит, если Давид прав, то Артем влез в какую-то серьезную историю. Причем случилось это внезапно, раз он был спокоен, а потом резко занервничал и почти сразу исчез. Я была уверена в одном: неведомая история, стоившая ему жизни, как-то связана с наркотой. Больше неоткуда тянуться ниточке. Но два года большой срок. Вряд ли даже тот, кто снабжал его товаром, вспомнит, куда Артем его отвозил. Сомневаюсь, что он ведет тетрадь с учетными записями. Да и Давид мне добро вроде как не давал. Так что изыскания мои не особенно ценны. Ладно, поговорю с этим Захаром, там видно будет.

Услышав гудок автомобиля, я обернулась и увидела тормозящую рядом машину Тимы. Вот ведь упертый. Я стараюсь как можно меньше с ним соприкасаться, так он… И тем не менее его внимание было приятно. Сев в машину, я сказала:

— Зачем ждал? Я же сказала, уезжай.

— Район тут так себе. А тебя одну оставлять опасно, ты девка бедовая.

— Заботу проявляешь? — усмехнулась в ответ и сама себя укорила за эти слова. Тима, бросив взгляд, ничего не ответил. Через некоторое время спросил:

— С кем встречалась?

— С другом. Поболтали немного.

— Ну-ну, — тон был такой, что я сразу нахмурилась.

— У меня, что, не может быть друзей? — задала вопрос, Тима усмехнулся.

— Ладно, Вик, не распаляйся. Друг так друг.

Я решила промолчать, хотя было что сказать. Тима, видимо, считает, что каждая особь мужского пола, обитающая вокруг меня, это потенциальный любовник? Или слабо верит, что со мной кто-то может дружить? В любом случае, ничего хорошего он точно не подумал. Нет, я конечно, далеко не святая, но все-таки как он умудрился сформировать обо мне настолько неправильное мнение? Есть у меня друзья, вон Пашка и Ванька хотя бы. А то, что здесь никого… Ну так сложилось, никто мне был не нужен, вся жизнь крутилась вокруг Артема. А потом было уже не до друзей-подружек.

«Надо возвращаться к жизни», — подумалось вдруг, я скривила губы в горькой усмешке. Что есть жизнь? Я могу сколько угодно жить правильно, так, как все вокруг, только принесет ли мне это счастье? Буду ли я чувствовать, что живу?

Погрузившись в свои мысли, не заметила, как мы добрались до дома. Точнее, Тима остановился как обычно за пару кварталов.

— Спасибо, — я заставила себя взглянуть на него, тут же поймав серьезный взгляд в ответ, смутилась, принимаясь отстегивать ремень безопасности. То ли я слишком разнервничалась, то ли его заклинило, но он упорно не поддавался. И тут Тима, перегнувшись через меня, аккуратно убрав мою руку, легко его вытащил. Я бы, наверное, чувствовала себя полной дурой, если бы вообще могла чувствовать в эту секунду. Потому что Тима был так близко… Я слышала, как щелкнул замок, как ремень с легким шуршанием начал уходить, а сама смотрела в эти глаза. Видела, как меняется Тимин взгляд, как глаза становятся темнее, и от этого внутри начал сворачиваться клубок удовольствия, а в груди наступила нехватка воздуха.

Тима, опустив взгляд на мои губы, сжал челюсти и, быстро вернувшись на свое место, сказал, не глядя на меня:

— Иди, Вик, — я замешкалась, а он повторил, — иди.

Из машины выскочила пулей и понеслась в сторону дома. Сердце билось, как сумасшедшее, только вовсе не от быстрой ходьбы. Я хотела, чтобы он меня поцеловал, чтобы не отстранился… Но Тима все сделал правильно, он все-таки взрослый мужчина, умеет держать себя в руках. А вот я нет. И поэтому в который раз повторяю себе: беги от него подальше, Вика.

Катька выглядела приемлемо, хотя и немного бледновато. Поедала, лежа в постели, салат из свеклы с чесноком и майонезом.

— Больше ничего не лезет, — пожаловалась мне.

— А то, что скоро полночь, тебя не смущает? — улыбнулась я, скрещивая руки на груди, Катька хмыкнула в ответ. — Как в школе?

— Ничего. Стараюсь улизнуть при первой возможности.

А раньше она там сутками торчала. Когда мама жива была. Видимо, возвращаться домой не особенно хотелось. Я смотрела, как она ест свой салат, и думала, что не все так плохо. Да, Тима на ней не женится, они даже вместе не будут, но и одна она не останется. Родит себе малыша… Как мать родила себе ее. Надеюсь, все-таки не так. Катьке должно хватить ума стать для своего ребенка хорошей матерью. А Тиме — хорошим отцом.

— Кать, ты папу помнишь? — спросила ее, сестра поперхнулась и закашлялась. Да уж, я мастер по таким вопросам.

— Ты с чего вдруг? — спросила, настороженно глядя. Я пожала плечами.

— Не знаю. Иногда думаю, если бы отец жил с нами, а не шатался по стране, пока не сложил голову, все могло быть по-другому.