Фехтовальщица (СИ) - Смородина Татьяна

— Тогда зовите герцогиню.

— Зачем?

— Она тоже должна все знать.

Франсуаз, узнав, что пребывание в ее доме Жанны де Бежар, зашло значительно дальше, чем она предполагала, тоже сначала красноречиво помолчала, после чего сказала:

— Видимо, так было угодно Богу. Идите с господином де Беларом, Жанна. Враг вы или союзница, выяснится этой ночью.

Вечером после ужина де Белар и фехтовальщица стали собираться. Вместо туфель Женька надела сапоги де Вика, которые накануне издевательски подкинул ей де Санд. Де Белар оделся в свой прежний костюм, который был отстиран от крови и дополнен черной полумаской и пистолетом, что дала ему герцогиня. Второй полумаски не нашлось, поэтому девушка получила только плащ с капюшоном. Когда все было готово, герцогиня и Жикард пошли проводить фехтовальщицу и мушкетера до потайной калитки.

Женька ликовала. Она еще не знала, сумеет ли повернуть ситуацию в свою сторону и завладеть дневником заговорщицы, мысль о котором безуспешно старалась выкинуть из своей горячей головы, но не это было для нее теперь главным, — сейчас ее волновал только Кристоф де Белар, вслед за которым она послушно шла по узкой тропинке парка. От него пахло терпкими травами бальзама и опасностью, и этого было пока довольно, чтобы чувствовать себя счастливой без денег и без будущего.

Такие дела

Ночь, теплая и странно тихая, встретила отчаянную парочку ласково, словно домашняя кошка. Она мягко прохаживалась у ног, щурила узкий лунный глаз и не торопилась перебегать дорогу.

За высокой чугунной калиткой между плотно стоящими домами тянулся длинный глухой проход, причем он был так узок, что приходилось идти боком. Де Белар шел впереди и подсвечивал путь ночным фонарем, который отдал ему перед выходом из парка Жикард.

— А почему вы не позвали в помощники вашего приятеля Люиса? — продвигаясь за Кристофом, спросила Женька. — Мне показалось, что он не глуп и не предаст вас.

— Поэтому и не позвал, что не глуп, — ответил мушкетер таким тоном, что часть вопроса про «не предаст» отпала сама собой.

У выхода на улицу де Белар остановился.

— Что? — спросила фехтовальщица.

— Здесь нужно идти осторожней. И не болтайте попусту.

— Почему?

— Тут пост недалеко, Фор-Крузе, а в королевской полиции сейчас служит один резвый сыскник по имени Альфред Марени. Он уже подвел под петлю несколько парижских бандитов и теперь ждет повышения, а мне очень не хочется способствовать его дальнейшей карьере на этом поприще.

Де Белар и Женька пошли дальше. В воздухе пахло затхлым, потом гнилостным; под ногами что-то неприятно чавкало, но девушка, напросившаяся в эту ночную вылазку, не жаловалась. Они шли медленно, поэтому до дома Жозефины добрались только через час. Вокруг было совершенно безлюдно, а в самом доме горело всего одно окошко.

— Это хозяйка, — сказал де Белар.

— Как вы будете действовать?

— Прикинусь грабителем. Вы постучите и скажете, что вы служанка принцессы Конде и пришли вернуть денежный долг.

— Ночью?

— Франтина тупа и жадна. Услышав про деньги, она откроет вам даже в судный день.

— Но это деньги не ее.

— Тем более.

— Хорошо, а потом?

— Потом я ворвусь внутрь и загоню всех, кто там будет, в чулан. Вы в это время подержите их на прицеле. Вот, возьмите пистолет. Он не будет заряжен — эта публика перетрусит и так. Я же поднимусь наверх и обыщу комнату де Лиль, потом мы уходим.

— А если в доме засада?

— Придется бежать. Если меня схватят, не глупите и уходите одна. Дорогу помните?

— Помню… Кристоф… — вдруг екнуло под жестким корсажем «змеиного» платья.

— Ну, вот еще! — нахмурился Кристоф и одним сильным движением руки встряхнул девушку за плечо. — Прекратите этот бабий писк! Или вон отсюда! Я сам справлюсь!

— Нет, я готова. Идемте.

Кристоф достал из-за пазухи полумаску, надел ее, и подошел вместе с фехтовальщицей к дверям дома де Лиль. Услышав про деньги, хозяйка действительно сразу загремела ключами. Едва дверь открылась, де Белар рванул ее на себя и, обхватив оторопевшую женщину рукой, ввалился вместе с ней в прихожую. Женька наставила на хозяйку пистолет и держала испуганную женщину под прицелом, пока мушкетер не согнал вниз двух служанок и некого господина в нижнем белье, оказавшимся ее любовником.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Полуодетые домочадцы рассмешили фехтовальщицу. Происходящее напоминало скорее площадной фарс, нежели опасные реалии нападения на мирный дом, и, если поначалу девушка делала страшные глаза, серьезно целилась и тыкала пистолетом чуть ли не в лица, то вскоре стала с трудом удерживать смех. С облегчением вздохнула она только тогда, когда де Белар захлопнул за бедными пленниками дверь чулана. Сразу после этого Кристоф взбежал наверх, а Женька осталась в прихожей следить за ситуацией.

Было слышно, как де Белар ходит, как что-то загремело и упало… Раздалось чертыханье, запахло дымком… Вероятно, это горели письма Валентина. «Или это дневник? — подумала фехтовальщица. — Ну что ж… пусть горит и дневник». Женька вздохнула, потом подошла ближе к лестнице и так погрузилась в мир олицетворяющих беззаконие звуков, что не услышала, как открылась входная дверь, которую в пылу затеянной авантюры оба ее участника забыли закрыть на ключ. Девушка оглянулась даже не на шаги, а на чей-то чужой и неприятный запах.

— Приказываю стоять на месте, сударыня! — скомандовал худощавый и подвижный, словно паучок, мужчина в черной одежде. — Мое имя Альфред Марени! Королевская полиция! Отдайте оружие и следуйте за нами!

Но фехтовальщица, конечно, не послушалась, — она резко выставила вперед пистолет и закричала в сторону второго этажа:

— Королевская полиция! Уходите! Уходите!

— Жигон, наверх! — приказал Марени. — Равьер, Горже, возьмите ее!

Солдат тоже выставил пистолет и стал потихоньку подходить к фехтовальщице. Женька поняла, что не отобьется, так как пистолет ее не был заряжен. Тогда она стала размахивать им как дубинкой, но один из солдат выставил вперед пику и загнал ее в угол. Она метнула пистолет, но солдат увернулся. Пикой девушку притиснули к стене, и она была вынуждена сдаться.

Сверху спустился Жигон. Он нес в руках медный таз для умывания, из которого все еще тянуло дымком.

— Он ушел через окно, сударь, — сказал солдат.

— А это что?

— Сожжены какие-то бумаги.

— Я должен посмотреть.

Марени пошевелил золу в тазу, потом стряхнул пепел с перчаток и взглянул на фехтовальщицу.

— Скверное дело, сударыня. Равьер, последите тут, пока я посмотрю, что там наверху. А вы, Жигон, откройте чулан. Там кто-то стонет.

Марени вернулся через пару минут. Не найдя больше ничего интересного, он сразу же приступил к допросу освобожденной челяди. Те тоже ничего нового добавить не смогли и посчитали нападение попыткой ограбления. Ни Кристофа, ни Женьку никто не знал, и Франтина только сказала, что девушка представилась служанкой принцессы Конде.

— Служанка? — усмехнулся Марени. — С каких это пор служанки носят платья из итальянского бархата?.. Здесь что-то другое… а, сударыня? — повернулся он к фехтовальщице.

— Нет, это ограбление.

— Ограбление в доме сторонницы де Монжа? Странное совпадение. А что это за бумаги сжигал ваш дружок в этом тазу?

— Откуда мне знать? Он мне не рассказывал.

— Так-так, и все-таки, хотя мы не успели поймать де Лиль, сегодня неплохой день. Поехали, сударыня.

— Куда?

— В Фор-Крузе. Утром вас повезут в допросные Дворца Правосудия.

Женьку вывели из дома и в полицейском экипаже, который стоял в соседнем переулке, привезли в Фор-Крузе. Там ее развязали, обыскали, записали в дежурную книгу и отвели в камеру. Девушка назвалась первым попавшимся именем, которое пришло ей на ум, назвалась, скорее следуя интуиции, чем некому расчету. Она понимала, что с началом допросов у Клошена ей вряд ли долго удастся продержаться и тогда… «Что тогда?..» — мучительно думала фехтовальщица, присев на клок соломы в углу. Шанс выкрутиться у нее был, стоило только согласиться на предложение короля, но теперь даже это предложение казалось ей пустяком в сравнение с тем, что от нее потребуют назвать имя сообщника, то есть де Белара. Кристоф впрямую не имел отношения к заговору, но вряд ли это уже будет препятствием для правосудия, механизм которого запущен. Оно скорее помилует сводную дочь короля, чем какого-то мушкетера. Как избежать упоминания его имени в этой истории, Женька не знала, но она догадывалась, что череда допросов с пристрастием, так или иначе, приведут к тому, что, метавшийся внутри нее зверь, разобьет хрупкие стенки моральных преград вдребезги и вырвется наружу. Живущий древним инстинктом, он будет любой ценой стремиться покинуть тонущий корабль…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})