Империя сердца - Крейг Джэсмин

— Он знал и уважал моего отца. Барону поручили расследовать обстоятельства гибели сэра Питера. Вот почему лорд Эдуард считал своим долгом опекать вас.

Поскольку возразить тут было нечего, леди Маргарет зашла с другой стороны:

— Вы плохая сестра, Люси, но, думаю, даже ваше каменное сердце дрогнет при мысли, что бедняжка Пенелопа теперь вынуждена будет коротать свой век старой девой.

Люси впервые за утро улыбнулась:

— Напротив, матушка, я не сомневаюсь, что Пенелопа еще до конца лета найдет себе нового ухажера. Она красива, юна, любит нравиться, и у нее неплохое приданое. По меньшей мере десяток вполне приемлемых женихов сразу же займут место лорда Эдуарда.

— Зачем они нужны моей девочке? Она будет рыдать дни и ночи напролет по лорду Эдуарду!

Но даже самой леди Маргарет мысль о том, что Пенелопа будет рыдать по барону, когда вокруг столько красивых молодых людей, показалась не слишком правдоподобной. Барон нравился Пенелопе главным образом тем, что всегда был готов обсуждать ее наряды. Любой джентльмен, обладающий аналогичным достоинством, без труда займет место барона в Пенелопином сердце.

— Продолжать этот разговор бессмысленно, — строго сказала леди Маргарет. — Вы поставили всех нас в крайне неудобное положение. Я вынуждена просить вас немедленно удалиться в Халлертон, подальше от общества.

Люси, не настроенная ссориться, тактично промолчала, хотя могла напомнить мачехе, что та находится в доме, принадлежащем ей, ее падчерице. Но вид у девушки был потерянный и отрешенный; она не стала спорить и пообещала, что завтра утром первым же поездом отправится в Халлертон.

Объяснившись с падчерицей, леди Маргарет отправилась в поход по магазинам несколько успокоенная. Однако если б она знала, что на уме у Люсинды, ей стало бы не по себе.

Люси вызвала Розу и попросила ее собрать багаж, поскольку завтра предстоит переезд в поместье Халлертон.

— Я очень хотела бы, Роза, чтобы вы меня сопровождали, но в деревне будет безумно скучно, и я совсем не обижусь, если вы предпочтете найти себе другую службу здесь, в Лондоне. Поскольку я вынуждена ставить вас в известность об этом решении без предварительного предупреждения, вы целиком получите жалованье за квартал вперед. Я слышала, что миссис Хесселтайн как раз ищет новую горничную. Думаю, матушка согласится написать вам рекомендацию. — Люси невесело улыбнулась. — Увы, от моей рекомендации вам будет не много пользы.

Жалованье за целый квартал! В другом доме горничной в лучшем случае предложили бы плату вперед за месяц. Однако, к собственному удивлению, Роза обнаружила, что даже эта радужная перспектива ее не слишком-то привлекает.

— Мисс Люсинда, если вы не против, я бы лучше поехала с вами. Мне давно хотелось немного пожить в деревне.

Друзья Розы от души расхохотались бы, услышав это заявление, однако мисс Люсинда всего лишь улыбнулась, а надо сказать, что при виде ее улыбки у Розы почему-то всегда делалось теплее на сердце.

— Большое спасибо, Роза. С вами мне будет гораздо веселее. Сегодня утром у меня есть кое-какие дела. Подберите мне, пожалуйста, плащ.

— Давайте я пойду с вами, мисс, а багажом пусть займется Нелли.

Люси накинула зеленый полотняный плащ, застегнула пуговицы и натянула короткие белые лайковые перчатки; на голову надела соломенную шляпку с зеленой шелковой лентой.

— Спасибо, — сказала она, щелкая кнопками на перчатках, а Роза поправила ей шляпку и приколола к ней элегантную пряжку. — Но сопровождать меня не нужно. Я вернусь к обеду.

Люси покинула дом, рассеянно кивнув лакею и твердо отказавшись от экипажа. Ее мысли и чувства были в таком расстройстве, что помочь могла только прогулка в одиночестве. Люси заколебалась, не вернуться ли за Розой, но отмела эту идею как полнейший абсурд: репутация ее была так невысока, что даже пешая прогулка без горничной уже вряд ли могла изменить ее к худшему. В положении парии имелись свои преимущества — например, возможность наслаждаться одиночеством.

До холостяцкой квартиры, которую Эдуард занимал в доме дяди, идти было минут двадцать. Все это время мысли Люсинды метались по заколдованному кругу. Из чувств прежде всего преобладала горькая обида. Пожалуй, еще можно было понять, почему во время бегства из Афганистана Эдуард счел нужным скрыть от нее, кто он на самом деле. Но зачем же он стал лгать, когда они встретились здесь, в Лондоне? Боялся, что она станет посягать на его свободу, потребует, чтобы он на ней женился после той памятной ночи под звездами? Не может быть, чтобы Эдуард был о ней такого мнения!

Дом 25 по Сент-Джеймс-стрит Люси нашла без труда. Она постучала сияющим медным молоточком в дверь, но тут ей пришло в голову, что Эдуарда может и не оказаться дома. Должно быть, он относится к своим обязанностям в министерстве иностранных дел куда более серьезно, чем можно представить по его внешнему виду. Не исключено даже, что он ежедневно ходит на работу — для джентльмена вещь совершенно неслыханная.

Дверь открыл пожилой лакей. Услышав, что посетительница хочет встретиться с лордом Эдуардом, он растерянно оглянулся назад, очевидно, ожидая инструкций от дворецкого.

— Чем я могу вам помочь, мадам? — спросил осанистый господин, выплыв откуда-то из глубин прихожей. Вид у господина был самый что ни на есть строгий. Дамы из приличного общества в одиночку, без сопровождающих, к джентльменам из общества не приходят. Дворецкий всем своим видом показывал, что воспринимает нарушение этикета как личное оскорбление.

Но мисс Ларкин была сейчас не в том настроении, чтобы обращать внимание на уязвленные чувства какого-то дворецкого.

— Я должна поговорить с лордом Эдуардом де Бомоном, — вежливо заявила она. — Прошу вас, передайте ему мою карточку и скажите, что завтра я уезжаю из города. Он поймет, что дело срочное.

Дворецкий взял карточку двумя пальцами и бросил ее на поднос лакею, словно боялся заразиться.

— Я проверю, дома ли его милость, мадам. Джордж проводит вас в гостиную. — Он обернулся к своему клеврету и величественно пояснил: — В малую гостиную, Джордж.

Люси отправилась за лакеем. Надменность дворецкого ее не столько разозлила, сколько позабавила. Главное, что Эдуард, кажется, дома. Если бы его не было, дворецкий сразу же выставил бы ее за дверь. Люси тряслась как в лихорадке. Ей не терпелось поскорее увидеться с Эдуардом, услышать, что он ответит на ее вопросы.

— Подождите здесь, мадам. Дворецкий скоро вернется.

Лакей поклонился и удалился, закрыв за собой дверь.

Люси состроила гримаску: очевидно, слуга боялся, что гостья начнет блуждать по дому и, чего доброго, стащит фамильное серебро.

Она подошла к окну и села в кресЛо с высокой спинкой. Через кружевную занавеску был виден сад. В Куваре Люси почти все время находилась на открытом воздухе, и поэтому теперь, в тесных лондонских комнатах, ей частенько становилось не по себе. Вот почему она так любила смотреть на зеленые газоны и листву деревьев.

— Дядя Гарри, куда вы задевали… Люси!

Услышав голос Эдуарда, она обернулась, и они молча уставились друг на друга.

— Прошу прощения, — пробормотал он, показывая жестом на свой наряд. — Я не знал, что вы здесь.

На Эдуарде были брюки в полоску и рубашка, но подтяжки висели, и ворот был расстегнут, обнажив треугольник загорелой кожи. По правилам приличия джентльмен, застигнутый дамой в таком виде, должен был немедленно удалиться. Поскольку Эдуард не удалился, Люси продолжала на него смотреть, причем ее взор как магнитом притягивало к обнаженному участку тела. Казалось, и молодой человек, и девушка стали жертвой странного паралича.

Судорожно сглотнув, Люси спросила:

— А как вы сделали кожу такой смуглой?

Эдуард несколько раз моргнул, словно не понимая смысл вопроса, потом сказал:

— Табачным красителем. Его очень трудно смыть, разве что щелочью. Причем краситель сходит вместе с кожей.

«Почему вы меня вчера поцеловали? Почему вы ушли не попрощавшись? Что вы чувствуете, когда смотрите на меня?» — Вот какие вопросы хотелось ей задать, но она стояла молча, потупив взор. Вместо этого она спросила: