Промысел Господень: Летописи крови - Евгений Таранцев

— Я не могу…

— Брось, сапиенс. Ты ведь просто червь, тебе есть что терять. К тому же быть съеденным заживо еще не самый худший конец.

Порфир почувствовал, как что-то горячее стекает по его ногам. И это этого ему стало противно. Он открыл рот и вздохнул.

Маг уловил ментальный позыв. Что заставило его забеспокоиться. Ни одно существо извне не могло проникнуть в его чертоги и связаться с Фелиагом на ментальном уровне. А в пределах станции существ с такими способностями просто не было.

Но зов был. И шел он из точки пространства, которая была очень близко. Просто протяни руку и натолкнешься на клочок материи, теплый, густой, зовущий. И Маг не смог не откликнуться.

— Долго… тебе надо было понять это значительно раньше. Но ты был глух, как большинство людей.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Не торопись. Любое знание имеет срок, и тебе будет дана возможность ощутить это.

— Скажи, кто ты?

— Слишком рано. Ответ еще не созрел. Будем ждать.

А сейчас я кое-что покажу тебе. Предупреждаю, Фелиаг, это вряд ли понравится тебе. Но уже нет места выбору. Так должно произойти. Сейчас только ты готов постичь истинную природу всего случившегося. И, возможно, ты поймешь, почему былая жажда мщения проснулась в тебе только сейчас. Они готовят удар. Кара их будет быстрой и жестокой. Никто не минует ее.

Фелиаг на мгновение потерял контакт. На память пришла третья кость. Она злобно оскалилась выпавшими зернами, не сулящими ничего хорошего. Но додумать эту мысль Магу не позволил вновь появившийся в голове голос:

Хочу предупредить тебя. Но холод… сковывает мысли. Тяжело. Неужели ты так любишь холод, что позволил ему проникнуть в твое сердце. Хотя сердце тут ни при чем. Лирика.

Опять наваждение пропало. Что там с третьей костью… Ах да — спираль повернется к тебе и сменит направление. Маг чуть было не заплакал тогда, в первый раз увидев эту кость. Логика его спасовала перед извращенным смыслом послания. Спираль — лишь траектория. Только в этой ипостаси она имеет смысл. Спираль не движется, не имеет направления. И финал ее в бесконечности, если ты стоишь в центре, а она раскручивается. Или смысл здесь в свертывании пути, в уходе его к началу. Но тогда все это еще более бессмысленно, потому что прошлое просто нельзя вернуть.

И вновь вернулся голос:

Не думай, что тебе удастся спрятаться и отсидеться, Фелиаг. Не думай так. Опасно.

— Черт побери, — выругался до того сдержанный Маг.

Он мысленно сканировал свою станцию в поисках источника зова. И когда наткнулся на него, мир качнулся над головой Мага и рухнул на него всей своей массой.

Порфиру не удалось сдержать язык за зубами, и он все рассказал Машрушу. Тот сделал вид, что полученные сведения нисколько его не взволновали. Он просто спросил:

— Что тебе известно об их планах? Точно и конкретно.

— Я лишь собираю информацию.

— Какого сорта?

— 99 что-то говорил о каре… возможно, диверсия.

— Мелко для Патриархов. Они обладают куда более внушительным арсеналом карательных средств. А значит, что-то удерживает их от радикальных действий. Но что?

— Я не знаю… правда.

Машруш мощными шагами мерил периметр своего пристанища. Где-то во мраке по-прежнему спал его пес.

— Сапиенс, ты хоть понимаешь, насколько серьезно твое положение? А? Скажи, что тобой движет?

— Мне трудно объяснить. Это в голове, нечто сильное и непререкаемое. Гораздо громче, чем голос Шерхана.

— Ну да, ну да. Синдром неявного присутствия. Высшие каиниты таким образом обращаются к своим кровникам. Через частицу себя в разуме жертвы. Без расстояния, вне времени. Но ведь ты еще не прошел посвящения. А значит, кто-то просто контролирует тебя…

— Мне тоже так кажется.

Машруш чуть было не захлебнулся от охватившего его приступа смеха.

— Как ты смешон, ничтожество! Как ты думаешь, что дадут тебя способности вампира?

— Бессмертие, власть над людьми.

— Когда тебя будет изнутри пожирать собственный Голод, мысли твои будут совершенно иными, поверь. Я хоть и дневальщик, но даже изменения плоти не помогли мне избавиться от того, что дала мне генетика отца. Вампира. Это выше слов, червь. Выше понятных тебе ощущений. Но все же с твоей информацией надо что-то делать.

Машруш остановился и сел. Какое-то время он молчал. Порфиру даже показалось, что воздух в помещении стал плотнее и вроде выросла температура.

— Итак, ты хранишь в тайне то, что проболтался мне. Я обеспечу защиту от сенсорики Псов. А тем временем кое-что придумаю.

Порфиру почему-то не стало легче от этих слов. Положение усугубил пес дневальщика, который проснулся, подошел к Порфиру и обнюхал его ногу.

— Голодный, мальчик, — ласково произнес дневальщик, — ничего, скоро пойдем с тобой на охоту.

— Где ты пропадал? — 99 позволил себе слегка повысить голос.

Порфир отмахнулся:

— Бизнес.

— Случайно, не произошло того, что покупателем твоего оружия стал Шерхан?

— Нет, и тебе прекрасно это известно.

— Уволь, я не слежу за тобой.

— Зато прекрасно читаешь мои мысли.

Порфир замолчал. То, что толкнуло его сказать последнюю фразу, сильно напугало. А что, если Псы догадаются о разговоре с дневальщиком? Но сапиенс тут же прогнал эту мысль, побоявшись, что ее-то уж точно может прочесть 99.

Но вампир витал в своем собственном эфире. В сущности, его мало интересовали дела человека за пределами возложенной на него миссии. Так или иначе, с оружием или без, Порфир мало интересовал 99 в ту минуту. Мозг вампира работал в ином направлении.

Однако на возмущение в сознании Порфира обратил внимание 100, который более был подвластен праздности, на некоторое время абстрагировавшись от боевых задач. О чем он тут же сообщил брату. Открыто, вслух, чтобы иметь счастье понаблюдать за реакцией человека. Но Порфир был слишком увлечен своим первым опасением, чтобы обратить внимание на то, в каком направлении может развиться поднятая тема. Это его и спасло от разоблачения. Однако 100 эту мысль не оставил, все же затаив тайное подозрение. А вслух он сказал нечто подобное:

— Старею… мнительным становлюсь… Слушай, человек, не мог бы ты организовать нам охоту?

Порфир смутился. Постоянное пребывание рядом с вампирами, с одной стороны, закалило его дух. А с другой стороны — несколько сместило точку восприятия окружающего мира. Более привычный к человеческому образу мышления, он сперва оценил сказанное ортодоксальным образом. И удивился — на что еще собрался охотиться 100.