Охотничий билет без права охоты - Мария Мусина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я не могу сейчас уйти. Что я скажу Антону?
– Пусть поревнует. Это всегда полезно. Да и тебе романтическое приключение на пользу!
– Какие приключения? Какая романтика? Ты только вдумайся в то, что говоришь! Ты хочешь устроить из несчастья ближнего кондовую развлекаловку!
– Да как у тебя язык поворачивается такое обо мне говорить!? Кто как не я узнала адрес этого твоего Васи! Кто как не я готова оказывать тебе всевозможную непосильную помощь в этом деле! Да и топтун этот, на фиг он мне сдался, по правде сказать! Я кладу всю себя на алтарь нашей с тобой дружбы, а ты…
Ирина надулась.
Я с жаром принялась опровергать подозрения в своей неблагодарности, энергично заверяя в своей искренней и бескрайней признательности. Ира несколько успокоилась и приободрилась. Вследствие чего я выслушала суровое внушение по поводу своих человеческих качеств, которые оставляют желать совершенствования.
– Адрес – это, конечно, замечательно, – в конце концов, я прервала Ирин монолог, – но что дальше? Не могу себе представить, что Василий в этой ситуации просто-напросто сидит себе и ждет, когда мы нагрянем к нему в гости. Мы упремся в закрытую дверь, и на этом след оборвется.
– Сразу видно, что ты совершенно не ешь сладкого. А между тем для продуктивной работы мозга сахар необходим! Неужели ты думаешь, что я не выжила из твоего топтуна еще кое-какую информацию? И очень важную!!! Но об этом – потом! Но адрес, адрес… Адрес человека – это ключ к информации. Флешка! Флешка, которую у тебя требуют, может находиться в квартире Василия. Попробуем проникнуть в помещение!
Ирина достала из сумочки и погремела перед самым моим носом связкой каких-то металлических козюль.
– Что это?
– Отмычки, – плотоядно улыбнулась Ирина, – я их давно заготовила! А то Кика тут было попытался прятать от меня свои бумаги! И даже сейфом обзавелся. Ха-ха-ха. Все-таки мужики глупые ужасно. Только и хватает ума, что по бабам шляться!
– Но это незаконно! – моему благородному негодованию не было предела. – Ты что, предлагаешь взломать дверь квартиры Василия?!
– Ойи-ойи, законница нашлась! А законно, ты мне скажи, они приватизацию провели? А Союз законно развалили? Народ на референдуме за сохранение проголосовал, а они развалили! А законно с тебя три миллионов долларов требуют? У тебя их нет, а они требуют! Ты живешь в какой-то виртуальной реальности! У нас все уже давно незаконно! Законно! Ты бы еще про права человека вспомнила!
– Но за нами следят! – воскликнула я, так громко, что на нас стали оборачиваться, и я вынужденно понизила голос. – Ты что, забыла?
– Да, сегодня дежурит не Леня, – задумчиво прикинула Ирина. – Ну, ничего. Двойная игра! Мы собьем их со следа!
Вдруг Ирина рука, которая держала бокал с пивом, как-то странно дернулась, бокал разлетелся на мелкие кусочки, пиво обрызгало все вокруг, а мы удивленно переглянулись.
– Что это было? – изумленно спросила Ирина.
Я ошарашенно перевела взгляд на стену, у которой мы сидели. Пуля – а это была, несомненно, она – вошла в штукатурку легко, однако, видимо, наткнулась на бетон и вполне обозначалась в крохотной дырочке.
– Кажется, в нас стреляли…
Ирина вскрикнула так, что все присутствующие в буфете посмотрели в нашу сторону. И только одного взгляда я не уловила. Человек в черной куртке невозмутимо удалялся по длинному холлу, ведущему к выходу.
Ирина перехватила мой взгляд, и когда я вскочила, повисла на моей руке, что-то бессмысленно бормоча и испуганно вращая глазами, которые обычно были у нее не такими уж большими и выразительными. Когда я, не без усилий отцепив Ирины руки, все-таки добежала до выхода и выскочила на улицу, там, кроме праздно толпящихся поклонников чьих-то талантов, уже никого не было.
«Стреляли. Почему? В кого? В меня? В Ирину? Может быть, это был розыгрыш? Какой там! Так, с глушителем, не шутят даже по нынешним смешливым временам», – я была в полной растерянности. Никаких предположений, никаких версий, никаких итогов.
Ирина, которая прыгала вокруг меня на одной ноге, поскольку сломала каблук, пока бежала на подмогу, озвучивала какие-то обрывки сумбурных мыслей, роящиеся в ее голове:
– Глушитель… Не слышно выстрела… В стране бардак… Самолеты падают. Пароходы тонут… Все деньги разворовали! Ошибка… Мы-то тут при чем?.. Сумасшедший…
– Послушай, – прервала этот поток я, – может быть, какая-нибудь отвергнутая Кикина любовница покушалась на тебя?
Ирина на секунду перестала прыгать, а потом злобно на меня накинулась:
– Как ты можешь так думать о Кике? Ты же знаешь, какие у него высокие требования к женщинам. Не мог он связаться с такой стервой! Нет, я решительно исключаю такую возможность!
– Говорю же – отвергнутая.
– Нет и еще раз нет, – завопила Ирина и снова запрыгала на уцелевшем сапоге, – и потом, почему ты думаешь, что стреляли в меня? Мы сидели очень близко и заговорчески перешептывались, склоняясь голова к голове. Вполне могли стрелять в тебя, а промазать по мне!
– Едем, – решительно сказала я, – и немедленно. Иначе жизнь может сложиться так, что мы так и не узнаем, что же случилось с Василием.
Ирина пошкандыбала, приволакивая, ввиду потери каблука, сильно укороченную ногу, к своей машине, а я вернулась в буфет, нашла одного из Антоновых техников и попросила передать Антону, что срочно вынуждена уехать с Ириной Осокиной.
Когда я быстрым шагом шла к Ириной машине, что-то неясное – то ли смутное видение, то ли невнятная мысль – никак не давали сосредоточиться. Но я тут же забыла об этом, когда Ирина вырулила со стоянки.
– Зачем ты вцепилась в мою руку? – Стараясь внимательно следить за происходящим на дороге, сказала я. – Я бы догнала его. Задержала бы опасного преступника!
– Как бы не так! Он бы застрелил тебя, а я всю оставшуюся жизнь убивалась. Нет уж!
– Он бы не посмел открыто, прилюдно стрелять второй раз. Кругом было полно народу.
– Плевать он хотел!
– «Олимпийский» кишит охранниками. Они помогли бы мне скрутить его.
– Не выдумывай. Профессиональные киллеры так просто не сдаются.
– Ты хоть рассмотрела его?
– Я даже не поняла, что ты бежишь именно за ним.
– Так ты решила, что я просто бегу в неизвестном направлении, бросая тебя в трудную минуту?! И это называется подруга!
– Я испугалась.
– Да, пожалуй, в разведку я с тобой не пойду.
– Я больше так не буду, – пустила натуральную слезу Осокина, – прости…
Я вздохнула.
– Не вздыхай так, – плаксиво попросила Ирина, – моя совесть не выдержит таких угрызений.
– Теперь я еще
