Училка и хулиган (СИ) - Шугар Мия

— Слушай, Ал, а она непокорная. Придется тебе воспитывать ее.

— С удовольствием!

В голосе Альберта было столько похотливого предвкушения, что даже мне стало не по себе, не то что бедной Машке.

Варвар наклонился к ней, легко поднял, закинул на плечо и широко пошагал в лес под вопли своей пары и дружное улюлюканье оборотней.

Оборотни долго и шумно обсуждали произошедшее, не скупясь на двусмысленные комментарии и скабрезности. Похоже, никого не смущало явное несогласие Любимовой становиться парой варвара из тундры. А я невольно сравнила своего Макса с грубым Альбертом и пришла к неожиданному выводу — мой-то вообще душка на фоне Машкиного. Ой, я сказала мой? Неужели, привыкла к мысли о том, что мы пара?

Украдкой посмотрела на Макса, пока он оживленно беседовал о чем-то с Виктором. Братья явно спорили, но по-хорошему, без злости. Это для моего нервного оборотня уже большое достижение. Макс стоит вполоборота, освещенный яркими отблесками костра. По красивому мужественному лицу и тренированному телу пробегают блики и тени, отбрасываемые пляшущими языками пламени. Вот положу руку на сердце, и честно признаюсь вам — залюбовалась. Красивый, зараза.

Макс, почувствовав мой изучающий, чисто женский взгляд, оглянулся. Заметил интерес, конечно, игриво улыбнулся и подмигнул. Я тут же смущенно уткнулась в тарелку и принялась гонять зеленый горошек вилкой.

Вскоре все более-менее успокоились и праздник продолжился. Молодежь стаи затевала один хоровод за другим. Девушки запевали тягучие народные песни и вылавливали сопротивляющихся парней. Чуть не насильно утягивали в хоровод. Парни для виду ворчали, мол, не мужское это дело — вокруг костров выплясывать, но, в итоге, сдавались и послушно позволяли собой крутить и вертеть. Некоторые шутливо грозили, что на ночном забеге отыграются за то, что их заставили танцевать.

— Что за ночной забег? — повернулась я к Лее, расправляющейся с куском мяса солидного размера.

— Ооо. — глаза оборотницы заблестели, а губы растянулись в улыбке. — Это наша традиция. По команде альфы, все самки стаи побегут в лес. Самцы дают нам фору в несколько минут и бегут следом.

— Зачем? — не поняла я. — Догонялки? Спортивные состязания? Эстафета?

Леа подавилась чем-то и отвернулась, пряча лицо. Ей потребовалось несколько минут на то, чтобы прокашляться и успокоиться. Этого времени мне хватило с лихвой для принятия того факта, что я вновь сморозила что-то невпопад. И мозги со скрипом, но выдали-таки версию странной реакции оборотницы. Я страшно смущалась и пыталась согнуть металлическую вилку в руках, но вопрос, мучающий меня, все-таки задала:

— Этот ваш забег, он для этого самого что-ли?

Леа непонимающе уставилась в мои бегающие глазки, заценила пунцовые уши и рассмеялась, когда сообразила, что именно я имела в виду.

Купальские костры отбрасывали причудливые отблески на темную стену леса, играя светом и тенями.

Я развернулась лицом к танцующим под звездным небом девушкам и погрузилась в созерцание плавных движений под чарующую музыку. Леа сидела рядом, почти касалась своим плечом моего и неторопливо рассказывала:

— Ночные забеги у оборотней — это традиция с незапамятных времен. Еще моя бабка рассказывала, как они с дедом бегали по лесу. И ее бабушка бегала. Надеюсь, когда-нибудь мои дети тоже побегут, — Леа вздохнула и украдкой бросила взгляд в сторону альфы.

Я тоже не удержалась и посмотрела. Виктор Эдуардович словно почувствовал пристальное внимание и поднял голову. Наши взгляды пересеклись буквально на секунду, но я успела заметить в глубине его глаз тревогу. Всего мгновение понадобилось Игнатову, чтобы стереть озабоченное выражение с лица, улыбнуться и махнуть нам рукой.

— А у тебя есть дети? — спросила я у оборотницы, пытаясь заглушить зарождающееся в груди беспокойство.

— Нет. — Леа ответила так сухо, что сразу стало понятно — эта тема для нее болезненна и продолжать расспросы не стоит.

Я понятливо кивнула и вернулась к прежней теме разговора:

— Так что там с забегом?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Леа словно только и ждала моего вопроса. С заметным облегчением выдохнула и продолжила:

— В забегах все просто, Жень. Самки убегают, самцы их догоняют. Вот и вся премудрость.

— Зачем догоняют-то?

— Вот заладила! Зачем, да зачем! Догонит тебя Макс — узнаешь.

— Леа…, - заныла я, — ну расскажи.

Оборотница что-то пробормотала, закатив глаза к темному небу.

— Жень, ну вот смотри. Есть, допустим, парень и есть девушка, которая ему очень нравится. Так вот, в ночь забега парень может догнать свою зазнобу и попытаться сделать своей.

Леа замолчала и посмотрела на меня кристально честными глазами.

— Это в каком смысле — попытаться сделать своей? — с подозрением спросила я. — Укусить что-ли? А если девушка против?

Оборотница вскочила на ноги, а я сердито прикрикнула:

— Ты куда?! Леа!!

— Жень, я там забыла… Скоро вернусь! Если есть еще вопросы — у Макса уточни.

И, прежде чем я успела хоть что-то сказать, оборотница просто-напросто сбежала.

Я же осталась в состоянии глубочайшей задумчивости и с очень нехорошим предчувствием по поводу таинственного ночного забега. А, впрочем, мне-то чего волноваться? Я не оборотень и носиться ночью среди деревьев и кустов не собираюсь. Голова у меня одна и я не планирую с ней пока расставаться, потому рисковать не буду. Посижу тут, на полянке. Дровишки в костер подбрасывать буду, а волки пусть бегают по своим тайным делам, раз у них такая традиция.

Воодушевленная мыслью, что биться лбом об скрытые темнотой стволы деревьев не придется, я огляделась и поняла, что танцевально-вокальные выступления закончились.

На поляну принесли массивное деревянное кресло и в него уселся Виктор Эдуардович. Члены стаи подходили и рассредоточивались вблизи альфы, образуя большой полукруг.

— Что происходит? — шепотом поинтересовалась у Михаила, отирающегося поблизости.

— Сейчас начнутся бои чести, — так же тихо ответил охранник, и я в ужасе застыла, чувствуя, как сердце в груди неприятно споткнулось, сбиваясь с ритма.

— Женя, ты чего? Плохо? — потряс меня охранник за плечи.

Я отпихнула его и присела на корточки, глубоко дыша и борясь с тошнотой. Бывает со мной такое от страха. Хорошо еще, что медвежьей болезнью не страдаю, а то есть у меня одна знакомая — чуть переволнуется и сразу в туалет мчится.

Михаил опустился в траву рядом со мной.

— Женя, послушай, тебе нужно взять себя в руки. Макс уже нервничает, он чувствует твой страх и беспокоится. Ты его ослабляешь, понимаешь?

Я медленно подняла голову и сфокусировала взгляд на оборотне.

— Он меня чувствует?

Михаил кивнул и сочувственно улыбнулся.

— Ты его пара. Его сила и слабость. Я знаю, тебе страшно, но ты же хочешь помочь Максу?

— Конечно! — поспешно согласилась я и поморщилась от очередного желудочного спазма и отвратительной волны тошноты.

— Тогда успокаивайся и, желательно, побыстрее, — прошипел Миша. — Я не могу тебя увести, Макс взбесится. Он и так уже сам не свой от твоих эмоций.

Я кое-как сглотнула противный ком, образовавшийся в горле, и неуклюже поднялась на ноги. Осторожно глянула в сторону импровизированной арены и сразу увидела Макса. Он смотрел на меня больными, измученными глазами и тяжело дышал. Напряженный вид оборотня говорил об отчаянном желании броситься ко мне, но что-то его сдерживало.

Мне стало так стыдно за свое поведение. Макса ожидает неизвестно сколько боев, а я тут нашла время панические атаки переживать. Глубоко вдохнула и круговыми движениями размяла шею, прогоняя остатки дурноты. Натянула улыбку на лицо и тихо, едва шевеля губами, прошептала Максу:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я в порядке.

Он высоко вскинул голову и прищурился. Я улыбнулась чуть увереннее и подошла ближе. Оборотни, стоящие возле альфы, расступились и буквально вытолкнули меня в первый ряд зрителей. Если бы спросили меня, то я бы предпочла отсидеться за спинами членов стаи. Но поинтересоваться моим мнением на этот счет забыли и пришлось стоять по правую руку от Виктора Эдуардовича. Макс расположился слева от брата вместе со всеми друзьями альфы.