Часовой механизм любви - Алла Полянская

– А Маслов что?

– Он тихо говорил, я не слышала, Егор Алексеевич. Они еще беседовали, но уже без крика, а потом Сергей Николаевич ушел, а Татьяна Павловна…

– Что?

– Я… Егор Алексеевич, я не должна. Это… нехорошо.

– Наташа, если бы не крайняя нужда, я бы тебя не мучил. Но я должен во всем разобраться, причем как можно быстрее, на полицию надежды нет, они не торопятся, а без тебя я зашиваюсь, и если не разберусь, ты не сможешь вернуться, и цветы твои пропадут, кстати.

– Я понимаю. – Наталья промолчала, потом, словно в омут головой, выпалила: – Она напилась, Егор Алексеевич, прямо там, в кабинете. Ужасно напилась, я даже представить себе не могла такого, хотя повидала пьяных. Она никогда не позволяла себе на работе, а тут…

– То есть, что значит – не позволяла себе на работе?

– Ну… она же пьет, Егор Алексеевич. Разве вы не знали?

Егор молча уставился в пустоту, пытаясь осознать услышанное. Он видел пьющих женщин раньше, и Рубахина была совершенно не похожа на них. И вдруг он понял – нет, похожа. Алкоголизм оставляет на женском лице свою печать, и на лице Рубахиной она есть – опустившиеся уголки губ, нечеткий контур носа, небольшая одутловатость – она все это скрывала под макияжем, но если присмотреться, то можно понять, он просто никогда не присматривался, не вникал, а вот Шаповалова знала. И, видимо, знал Серега Маслов, иначе не позвал бы его на это место, а назначил бы Рубахину.

– Я понял. Скажи еще, Наташа. В тот вечер, когда все случилось с Верой, – почему ссорились Рубахина и Шаповалова?

– Я не знаю, Егор Алексеевич, честно. Я заметила, что они вроде как в ссоре, но там столько народу находилось, и мне было не до них, а специально за ними я не следила.

«А вот Маша Данилова следила, – Егор вспомнил фотографию в компьютере. – Она вообще сняла всех, кого могла, кто имел отношение к событиям. Зачем она это делала, из желания выслужиться или что-то замышляла? Но что она могла замышлять своей пустой головенкой?»

– Вот на Новый год они ссорились знатно, тогда я слышала. И не только я, все слышали. Шаповалова прислала Татьяне Павловне на почту фотографии из какого-то ресторана, где Рубахина в очень неприглядном виде, и скандал вышел страшный, Шаповалова говорила, что ничего не присылала, но почта-то ее рабочая, глупо было отрицать! Татьяна Павловна влетела в приемную, как баллистическая ракета, а Шаповалова от Руслана Викторовича как раз выходила. Они ссорились прямо здесь, пришлось даже Попову вмешаться, они едва не подрались, я думала, разнимать придется.

– Я понял. – Егор представил себе картину ссоры и ухмыльнулся. – Спасибо, Наташа. Как ты вообще? Как настроение?

– Хорошо, Егор Алексеевич. – Наталья заметно расслабилась. – Испекла пирог с капустой, сварила борщ, кисель вот думаю приготовить, сидим с мальчишками, рисуем. Бабушка хоть отдохнет от них. Скоро за Ванькой в школу поеду, а завтра мы в Питер вместе с Валерой. У Ваньки скоро каникулы, побудем там и бабушку возьмем, что ей здесь одной куковать. Кота тоже берем, конечно. В общем, хорошо вдруг получить отпуск.

– Ну, вот и славно. Наташа, если что-нибудь вспомнишь, позвони мне.

– Обязательно, Егор Алексеевич. Мы теперь с вами одной веревочкой связаны, я помню, как вы меня от того злодея собой загораживали…

– По пирогам твоим я соскучился. Кстати, вот еще что. Рубахина активно подбивает меня уволить Шатохину. Ты не в курсе случайно…

– В курсе, Егор Алексеевич. – Наталья засмеялась. – Вы сами сказали – ко мне все сплетни стекаются, и это так и есть. Я же не болтаю никогда, меня и выбрали на роль шкатулки с секретами. Рубахина хочет пристроить своего племянника, а Инна Кирилловна сами знаете какая. Вот она и решила сыграть на вашем к ней враждебном отношении.

– Враждебном?!

– Конечно, все знают, что вы Инну Кирилловну недолюбливаете. Ее, честно говоря, многие у нас не любят, но это как раз из-за того, что она… ну, такая. Как скажет, так словно в унитаз башкой макнет, ни одной обиды не спустит. Трогать ее боятся, вот и злобятся втихаря. Большая часть сотрудников прошла через то, что устраивала им Шаповалова, а с Инной Кирилловной они все вместе не смогли справиться, вы понимаете, как они злятся на нее?

– Понятно. Ладно, Наташ, счастливо. Отдыхай, пока я буду сражаться с драконом.

– Это гидра скорее, Егор Алексеевич.

Они засмеялись, и Егор положил трубку.

Разговор с Натальей успокоил его, к тому же дал пищу уму. Значит, Рубахина получила от Шаповаловой письмо с фотографиями. Глупо было со стороны Шаповаловой слать ей эти снимки со своего рабочего адреса! И зачем?

Но главное не это. Главное – то, что сказала Наталья: когда Верочку принесли в бухгалтерию, Попов был там. Словно ждал. Словно кто-то сказал ему: хочешь ее – получишь, сиди и жди, тебе ее принесут. И принесли.

Егор поежился. Что-то занесло его в дебри, не может быть такого. Хотя – зачем тогда нужно было подмешивать Вере наркотик? Ради шутки, из-за желания ее унизить? Можно было придумать что-то другое, не столь опасное.

Егор взял телефон и пролистал контакты – вот нужный специалист, и если ему повезет, то сегодня же сервер и компьютерная сеть фирмы будут в надежных руках. Правда, все, что прилагается к этим рукам, станет большим потрясением для здешней публики, но Егор решил больше не щадить психику сотрудников.

– Привет.

Егор обрадовался, услышав знакомый голос.

– Привет, Сань. Ты мне нужен.

В трубке повисло молчание. Раньше бы оно заполнилось треском на линии, но сейчас это была просто тишина. Егор понимал, что поступает безответственно, только выбора у него нет – так случилось, что, кроме Стаи, не к кому ему обратиться за помощью.

– Прямо сейчас?

– Вчера.

– Буду через два часа, я же в Питере. Говори точный адрес, я в Александровске никогда не был, навигатор настрою.

Егор продиктовал адрес, и собеседник, хмыкнув, отключился. Казаков знал – ровно через два часа он будет здесь. Одной проблемой меньше. Теперь надо поговорить с Сорокиным.

– Егор Алексеевич, стряслось что-то?

Голос Сорокина звучал на фоне какого-то промышленного грохота.

– Владимир Григорьевич, вы знаете, что произошло с нашим сисадмином?

– Нет. – Сорокин откашлялся. – Погодите, выйду в тишину. Я тут на производство приехал, снова кража… Все, говорите, Егор Алексеевич.

Егор коротко обрисовал ситуацию, Сорокин молча сопел в трубку, не перебивая его вопросами.

– Такие дела, Владимир Григорьевич.

– Так он жив?

– Жив, слава богу, мы его вовремя обнаружили. Что скажете?

– Не знаю, что и сказать, Егор Алексеевич. – Сорокин вздохнул. – Заеду в полицию, поговорю с ребятами, но мне все это очень не нравится. Егор Алексеевич, я вас очень прошу: будьте предельно осторожны.

– Вы говорили с Масловым?

– Сегодня встречусь и поговорю. Такое по телефону, сами понимаете, обсуждать не стоит.

– Согласен.

Отложив телефон, Егор допил кофе и принялся за бумаги – дел накопилось прилично, он велел секретарше вызвать начальников отделов, и привычный ритм не оставил времени на другие мысли.

Его сотовый ожил, когда он заканчивал изучать отчеты кладовщиков. Звонила Витковская, и Егор нетерпеливо схватил трубку.

– Рад слышать вас, Ольга Владимировна.

– Здравствуйте, Егор Алексеевич. Анализ готов, я бросила вам на почту, и тем двоим сотрудникам тоже. – Ольга, как всегда, говорит только по сути. – Я пошлю к вам курьера с документами, мое заключение, дублирующее то, что я прислала вам на имейл, лежит в конверте. Надеюсь, вам это поможет, потому что работа предстоит очень непростая, обращайтесь ко мне, если возникнут вопросы, чем смогу, помогу.

– Спасибо, Ольга Владимировна. – Егор не ожидал такой сердечности от всегда отстраненной Витковской. – Обязательно воспользуюсь вашим любезным предложением.

– Ловлю вас на слове, Егор Алексеевич.

Он открыл почту – отчет пришел. Таблицы с цифрами, сравнительный анализ, само заключение. Егор изучал многостраничный текст, вникая в подробности грандиозной аферы, которая была, собственно говоря, на виду, стоило просто свести воедино все кусочки пазла, но в том-то и дело, что свести их могла только Витковская.

– Ох, ни фига себе.

Егор, не веря своим глазам, уставился на экран.

– Получается, они все в этом участвовали? – Егор потянулся к трубке, но дверь в кабинет открылась, вошли Шатохина с Федором. – Вы это уже видели?

– Видели. – Инна плюхнулась в кресло и уставилась на Егора. – Вот только что ты будешь делать со всем этим, господин директор? Ты хоть понимаешь теперь, зачем ты здесь?

– Чего уж не понять. – Егор вздохнул. – Цепочка такова: Бирюков, начальник производства – Шаповалова и Рубахина, занимающиеся складами и логистикой – и Ираида в бухгалтерии. Все ясно, кроме того, кто это все организовал, а этот человек сумел остаться в тени, нам нужно срочно опросить оставшихся в живых фигурантов, чтобы выяснить, кто же всем этим руководил, но умудрился не оставить нигде своей подписи.