Подарок осознания - Александр Пинт

Есть привычные способы разговора. Один человек указывает другому: «Смотри, как ты себя ведешь!» Что обычно делает человек, которому так говорят? Он начинает объяснять свое поведение. При этом еще больше закрывает ту сторону, которую не хочет показывать, то есть пытается скрыть ту вторую часть двойственности, которая у него в потенциале.

Удастся ли вам поговорить так, чтобы вы смогли вскрыть свои непроявленные стороны? Друг у друга? Ведь вы неслучайно обращаете внимание на некую двойственность в другом человеке. Она присутствует и у вас. Это разговор, в котором вы можете отражать друг другу обе стороны присущей вам обоим двойственности. Попробуйте. Осознавайте, как он сидит, что напряжено? Какой взгляд, лицо? Он пытается сейчас скрыть что-то. Фиксируйте, смотрите, отмечайте.

— У него лоб напряжен.

— Обязательно нужно, чтобы я отвечал на это?

— А почему ей нужно, чтобы вы обязательно что-то говорили в ответ на ее слова?

— Я не знаю, что тогда говорить. Я это заметила.

— А теперь можно перейти на самого себя: «Что я испытала, когда говорила? Почему начала смеяться?»

— Не знаю, наверное, от его удивленного вида.

— Это объяснение. Нет осознания. Во всем вашем разговоре нет осознания, никто из вас не сделал этого. Хотя вы оба можете это сделать, но никто из вас даже не попытался. Вы всё время защищаетесь.

— Я тоже сейчас за собой замечаю, что я серьезна, даже иногда делаю вид, что я серьезнее, чем на самом деле. У меня тоже манера сидеть с серьезным видом.

— Что вы скрываете за этой манерой?

— Неудобство какое-то. Я считаю, что в данной обстановке нужно себя правильно вести, не нужно смеяться, иначе можно обидеть кого-то. Меня не так поймут и что-то не получится.

— Что самое плохое с вами может случиться?

— Наверное, какая-то потеря.

— Вы надели маску и видите ее только с одной стороны. Что стоит за манерой так сидеть? Раскройте ее оборотную сторону. Почему вы не хотите сейчас говорить? Вы боитесь быть рассекреченным?

Это защита и попытка защитить ту тыльную сторону, которую мы не хотим показывать. Осознание может произойти только тогда, когда вы начинаете говорить о себе. Смотрите, как идет наш разговор. Каждый пытается сказать о другом, но не о себе. Сможете вы выйти на самоосознание? Сейчас между вами возникло два полюса, возникло напряжение. Вы сейчас можете увидеть что-то в себе и сказать об этом. Сможете вы это сделать?

— Давайте я начну. Если честно, то у меня такое ощущение часто бывает по отношению к людям. Это жалость, которая фактически имеет отношение к самому себе. И когда я вижу, каким образом мы относимся к реальности, мне становится больно. Очень больно. Ведь за то время, которое мы здесь проводим, мы не просто не понимаем, мы даже не слышим элементарных слов. Слово «подарок» означает подарить человеку что-то очень важное и нужное для него. Даже когда человек тебя ударил, в этом можно увидеть что-то очень важное для себя. Но человек вместо принятия этого просто всё объясняет каким-то образом. У него полностью закрыто сердце. Идет разговор блуждающих умов. Весь смысл того, что мы делаем, — это открытость сердца.

— Андрей, на что вы перешли сейчас? Опять начали указывать, а это снова нападение, страх быть беззащитным. Беззащитность — это искренность. Только беззащитный человек может быть искренним. Для того, чтобы защититься, мы постоянно надеваем личины. Под личиной я подразумеваю определенные слова, определенные чувства и определенную позу. Они все связаны.

Если вы сидите в одной позе, то у вас определенные чувства и определенные мысли. Вы можете начать высказывать какие-то мысли и моментально войдете в такую позу, которая соответствует этим мыслям. Начнете испытывать те чувства, которые связаны с этим. Вы можете сесть в другую позу, и это вызовет соответствующие мысли и чувства. Таков жесткий механизм работы личины, который связывает мысли, чувства, позу, поступки. Это и есть робот.

Личина — это робот, у которого есть несколько программ. Например, программа: «Я знаю всё, я больше знаю». Эти программы можно рассекретить и увидеть, что пока они не осознаны, вы их просто выполняете, и всё. Вот вы сейчас сидите в такой позе, какие у вас мысли?

— Я подумала о том, что у меня программа «я больше знаю». На самом деле часто проскальзывает мысль, что кто-то не понимает, а я понимаю. Он считает, что он больше знает, а я считаю, что я больше знаю. Мы не слышим и не хотим слышать друг друга.

— В таком случае нет никакого контакта, он невозможен. Вы просто пронзаете друг друга своими пиками «я больше знаю». И так будет продолжаться до тех пор, пока хотя бы один из вас не позволит себе стать беззащитным, пока не разрешит себе открыться неизвестному.

Нападение — оборотная сторона защиты. «Я больше знаю! А вдруг я ничего не знаю? Я правильно говорю о том, что он сейчас чувствует! А вдруг я не знаю, что он сейчас чувствует?» Параллельно с одним идет и другое. Одно актуализируется и высказывается, но другое, противоположное, присутствует в потенциале вместе с этим высказыванием.

Вы говорите: «Я умный. Я знаю больше, чем ты», — тут же одновременно вы чувствуете, что не знаете ничего. Вы не понимаете того, что происходит, и, пытаясь высказаться, утверждаетесь в обратном, лишь усугубляя непонимание. Поэтому вы всё время находитесь в раздерганности. Одна сторона актуализируется, а противоположная находится в потенциале, но обе они находятся в вас. Но одну сторону вы хотите видеть, а другую не хотите, таким образом, вы всё время поддерживаете проблему. Вы привязаны к ней, вы ее слуга.

— Мне кажется, пока шел этот разговор, мне удалось понять, что когда я обращался к Ирине, на самом деле я говорил о себе. Я получаю удовольствие от четкой и грамотной речи. Я получаю удовольствие от беседы с человеком, который может хорошо излагать свои мысли. Поэтому то, что я высказал Ирине, можно отнести ко мне. И тоже самое, наверное, про позу. Когда я сказал, как Лена сидит, то я увидел, что и я в поясе закрепощен. Я просто проецировал себя на других. Как раз это и есть наша проблема, а если мы не замечаем чего-то, значит, у нас этого нет.

— Поэтому мы можем замечать только то, что является нашей проблемой. Посмотрите, каков же тогда ракурс нашего восприятия. Мы можем видеть только то, что является для нас проблемой. Больше ничего мы видеть не можем.

— Если человек верит, что всё плохо вокруг, то это его проекция?

Здесь проблема заключается в привязке к оценкам: плохо — хорошо. Кто-то говорит: «Всё очень хорошо», — но у него в потенциале «всё очень плохо», потому что иначе зачем вообще об этом говорить? Кто-то утверждает: «Всё очень плохо», — но у него в потенциале находится оценка, что «всё очень хорошо», иначе зачем вообще об этом говорить?

Считается, что лучше говорить о том, что всё хорошо, но это то же самое, что говорить о том, что все плохо. Зачем вообще об этом говорить? Есть то, что есть. Происходит то, что происходит. Почему обязательно нужно классифицировать что-то как хорошее или плохое? Мы сейчас можем согласиться с тем, что всё нормально и не нужно об этом говорить, но всё равно человек, зацикленный на оценках, будет продолжать их делать. Поэтому узнать об этом интеллектуально — это одно, а увидеть в себе — это совершенно другое. Знать и видеть — это совершенно разные вещи.

— Значит, если протоколировать свои действия и свою речь, то потом это можно как-то расшифровать?

— Можно увидеть себя со стороны, если удастся. Увидеть — это просто увидеть, при этом не нужно думать. Чтобы видеть, нужно просто видеть. Видение не имеет никакого отношения к рефлексии, это совершенно разные вещи. Ясновидящий видит всё. Рефлектирующий рефлектирует только по какому-то поводу, по поводу определенной проблемы.

Рефлексия — это и есть свойство ограниченного ума, это и есть то, чем он постоянно занимается. Рефлексия — это отражение собственных проблем, это замкнутая сфера. Поэтому ум всё время отражает только собственные проблемы. Обусловленный ум не может выйти за пределы собственной проблемы, при этом он всё время о ней говорит и рефлектирует по ее поводу. То есть оценивает, анализирует, интерпретирует, объясняет и так далее. Действуя таким образом, он этого не видит.

Видение есть некий акт осознания, выход за пределы ограниченного ума. Сейчас многие из вас употребляют слово «видение» и слово «осознание», говоря: «Я осознаю, я вижу». Осознать — это значит увидеть, а увидеть — значит перестать об этом говорить. Если вы увидели то, что называли проблемой, то о ней больше нечего говорить, потому что она просто фикция.

— Человек, длительно болеющий, всегда с удовольствием говорит о болезни, при этом, не осознавая, что получает от этого удовольствие.