Безмолвные узницы - Илана Касой

– А что со странной старухой?

– Он сказал, что она – его бабушка. Она его воспитывала, и кажется, что он не понаслышке знаком с этими коробками, так он научился быть хорошим и справедливым. Он так и сказал: хороший и справедливый. Верите? Может быть, Брандао думает, что он меня воспитывает в этой проклятой коробке?

– Как вы считаете, это может быть индейская девочка с фотографии, которую я вам показывала?

– Уверена, что это она, – проговорила Жанета. – Фото старое, и у старухи тоже нет руки.

Это выбило меня из колеи. Я рассказала Жанете, что исследовала индейское племя Капинору. Они традиционно убивали новорожденных или детей, рожденных в результате супружеской неверности, детей матерей-одиночек, людей с пятнами на коже, носителей физических и умственных недостатков. Детей хоронили заживо, вешали или травили, полагая, что они могут навлечь проклятие на деревню или не смогут выжить в джунглях без родителей.

– Это удивительно, если она из того племени и умудрилась остаться в живых без руки, – объяснила я.

– Но разве это не убийство? Разве их не должны арестовать? – удивилась Жанета.

– Согласно Конституции, Бразилия уважает их культуру, но не все с этим согласны. По логике племени, убийство инвалида – это акт любви и заботы, а не проявление жестокости. Именно родители решают судьбу своего ребенка. Это сложно объяснить. Все, что имеет значение – то, как она сбежала. В то время никто не знал, что такое происходит, не существовало ни общественных организаций, ни активистов, которые боролись бы с такой традицией.

– Вот почему Брандао убивает сейчас?

– Не стоит тратить время на то, о чем думает ваш муж. Фрейд не поможет нам раскрыть глаза на его преступления, Жанета. Но если мы больше узнаем об этой старухе, возможно, сможем найти слабые места Брандао и получить против него улики.

– Я вот чего не понимаю. Как она могла сбежать? Может, у него есть еще родственники, о которых я не знаю?

– Трудно бы пришлось девочке без руки, даже если б ее спасла родственница. Куда бы они сбежали? Возможно, отдали ребенка какому-нибудь белому парню. Или кому-то из Национального фонда индейцев, я не знаю!

Жанета согласилась, обдумывая свои возможности. Я понимала ее страх: мужчина, который спит с ней рядом, с каждым днем раскрывает все больше секретов. Внезапно я услышала доносившийся с улицы шум машины.

– Во сколько он вернется? – спросила я, подбегая к окну. Ложная тревога.

– Не знаю. Здесь появились два офицера военной полиции по приказу полковника взвода.

Я снова села:

– Вы знаете, зачем они приходили?

– По всей видимости, гражданская полиция проводит расследование в отношении него. Это вы?

Черт, они наткнулись на исследования Нельсона, подумала я. И быстро отмахнулась от одного вопроса, чтобы задать другой:

– Они были в машине?

– Да, я же сказала…

Нервозность заставила меня потерять нить допроса. Если этот псих узнает о расследовании, выследить меня не составит большого труда. Хотелось бы мне быть мисс Марпл, но я – всего лишь Вероника.

– Я должна вам кое-что показать, – сказала Жанета, не обращая внимания на мое молчание. Она встала с кровати, отказавшись от моей протянутой руки. Пока она шла, сквозь тонкую ткань ее ночной рубашки я видела множество синяков, отпечатывавшихся на ее теле подобно татуировкам. Я должна отвезти Жанету в больницу, но тогда расследованию – конец. Без доказательств Брандао в лучшем случае осудят за домашнее насилие. Ненадолго посадят в тюрьму, и при первой же возможности он прикончит жену. Если он закопает Жанету в том месте, ее тело просто исчезнет. Не такого финала я желаю для этой истории.

Она взяла журналы с кроссвордами и принялась их перелистывать. Наконец вытащила три сложенных листка отличной бумаги, которые положила на мои колени.

– Посмотрите…

На каждом из листов – самые настоящие архитектурные проекты сексуальных пыток, боли и унижений. Толстые, навязчивые штрихи, детально прорисованные обнаженные женщины, с кляпом во рту, подвешенные на крюках, вбитых в кожу, связанные кожаными ремнями, с торчащими грудями, вздымающимися из-за шестеренок, благодаря которым движутся цепи. Если все так и есть на самом деле, я вряд ли могу представить, через что прошли эти женщины в руках Брандао.

Одна деталь глубоко тронула меня: на всех рисунках женщины были лицом к зрителю, их лица напряжены, взгляды – полны ужаса. Удивительно, как точно он изобразил выражение лиц жертв.

– Вы нашли это в бункере?

– Да. Теперь вы имеете представление о том, что я слышу…

Лишенная дара речи, я с трудом сглотнула, загипнотизированная этими кривыми линиями. Рядом с гротескными изображениями на полях листков были почти непонятные пометки, символы и числовые последовательности, казавшиеся случайными. Я пыталась их разобрать, но они ничего мне не говорили. Может быть, мой ботаник сможет извлечь отсюда что-то еще.

– Могу я оставить их себе?

– Да. Их было много на стене, Вероника. Я взяла только эти. Это доказательство против него, да?

Я предпочла быть честной:

– Не совсем. Доказать, что рисунки принадлежат ему, а тем более доказать, что он применяет эти абсурдные схемы на практике, будет непросто. Если мы обнаружим какую-то связь между картинками и доказанными преступлениями, тогда да. Но просто рисовать, писать или воображать сцены пыток – это не преступление.

Если б это было преступлением, я бы уже сидела в тюрьме, хотела добавить я. Сколько политиков, соседей и бывших парней мне хотелось убить с отвратительной изощренностью?

– Боже мой, неужели этот кошмар никогда не закончится?

– Брандао сокращает разрыв между жертвами, – сказала я, подготавливая почву. – Мы поймаем его на месте преступления в следующую ночь, когда он отвезет вас в бункер. Я хочу поставить следящее устройство на вашу машину и прослушку – на вас.

– Следящее устройство, прослушка? Ни за что! Если мой муж найдет на мне что-нибудь, он меня убьет! Тем более сейчас… Кто меня защитит, если я это сделаю?

– Начальник опросит вас в качестве свидетеля, возьмет под защиту. Вас не обвинят в соучастии, – пообещала я, почти уверенная, что на этот раз старик действительно сдастся. Сломить его будет непросто, но завершение карьеры арестом серийного убийцы – настоящий золотой ключик. Тем более с этими рисунками на руках. – Давайте работать в команде.

– В команде?

– Я же обещала, что в этом деле со мной будут и другие люди. Все хотят вам помочь. Все просто, Жанета. Вы отправите мне сообщение, когда Брандао пойдет на дело. Мы поедем за вами на автовокзал и направимся к бункеру, чтобы поймать