Уик-энд Остермана - Роберт Ладлэм

Элис неохотно отошла от мужа и, низко пригнувшись, проползла мимо раковины у окна. Добравшись до стены, на которой висел телефон, она сняла трубку.

— Он отключен.

Лейла охнула. Берни рванулся к Элис, на ходу выхватив телефонную трубку из ее рук.

— Действительно...

Джон поднялся, опираясь руками о стену. Прекрасно, рана чепуховая, он может двигаться.

— Давайте-ка прикинем, что мы имеем, — поморщившись, медленно произнес он.

— О чем ты? — спросил Берни.

— Эли, Лейла, вы... сядьте на пол. Берни, выключатель — рядом с телефоном. Иди туда и, когда я досчитаю до трех, включай свет.

— Что ты задумал?

— Делай, что я тебе говорю, — оборвал его Таннер. Он перебрался к кухонной двери и застыл у бара, там, где его не было видно с улицы. Все замолчали. Были слышны лишь порывы ветра за окном, шум дождя и частые раскаты грома.

— Готов? Я начинаю считать.

— Джонни, дорогой! — Элис рванулась было к мужу, но Остерман схватил ее за плечи и заставил вернуться на место.

— Тебе это знакомо, Берни, — сказал Таннер. — Полевой устав. Раздел: ночное патрулирование. Шансы — тысяча к одному в мою пользу.

— Не помню, когда я читал такие книги.

— Начали!.. Раз, два, три!

Остерман нажал на выключатель — вспыхнул свет. Таннер бросился в сторону кладовки.

Прозвучал выстрел.

Послышался звон разбитого стекла. Пуля врезалась в стену, взметнув осколки отбитого пластика. Остерман выключил свет.

Лежа на полу, Джон Таннер закрыл глаза и едва слышно произнес:

— Вот, значит, как... Выходит, микрофоны — ложь... Все ложь.

— Стойте! Остановитесь! — раздался пронзительный крик Лейлы, и, прежде чем Таннер успел что-то понять, она ринулась через кухню к двери, ведущей в холл. За ней бросилась Эли. На пороге стояли растерянные Рей и Дженет.

Они не слышали выстрелов на улице. Шум дождя, раскаты грома и работающий телевизор заглушили их. Но они услышали звон разбитого стекла и пришли посмотреть, что случилось. Теперь обе женщины поспешили заслонить собой детей.

— Эли, отведи их в столовую! И не вставайте с пола! — скомандовал Таннер. — Берни, у тебя есть пистолет?

— Нет. И никогда не было.

— У меня тоже. Смешно, да? Я всегда осуждал тех, кто хранит в доме оружие. Идиот.

— Что мы будем делать? — спросила Лейла, стараясь говорить как можно спокойнее.

— Надо выбираться отсюда, — ответил Таннер. — Стреляют из рощи... Они не знают, есть ли у нас оружие. Мне кажется, что они не станут стрелять со стороны парадного: на нашей улице довольно оживленное движение. Мы все сядем в фургон и уедем отсюда.

— Я открою ворота, — предложил Остерман.

— Ты сегодня уже раз был героем, теперь моя очередь. Если мы правильно рассчитаем время, то все будет в порядке. Ворота поднимаются быстро.

Они осторожно пробрались в гараж. Дети улеглись в задней части автомобиля между чемоданами. Им пришлось потесниться, зато они были надежно защищены. Лейла и Элис присели на корточки, спрятавшись за сиденьем водителя. Остерман сел за руль, а Таннер встал у ворот.

— Давай! Заводи!

Он подождет, пока мотор заработает на полную мощность, потом быстро поднимет ворота и прыгнет в фургон. Препятствий на пути не будет. Фургон легко пройдет мимо маленького «триумфа», потом они развернутся и двинутся к шоссе.

— Давай, Берни! Заводи скорее!

Но Остерман распахнул дверцу и вышел из машины. Он посмотрел на Таннера.

— Мотор не работает.

Таннер попробовал завести «триумф». Безрезультатно. Остерман откинул капот фургона и окликнул Джона. Тот чиркнул спичкой, и они склонились над мотором.

Все провода были обрезаны.

— Дверь в гараж открывается снаружи?

— Да, если не запирать изнутри.

— А она была заперта?

— Нет.

— Мы бы услышали, если бы ее открыли?

— В такой дождь вряд ли.

— Тогда, может быть, здесь кто-то есть... — прошептал Остерман.

Мужчины переглянулись и одновременно посмотрели в сторону маленькой душевой — единственного места в гараже, где можно было спрятаться. Дверь в нее была закрыта.

Элис, Лейла и дети ушли назад в дом. Берни и Джон огляделись в поисках чего-нибудь, что могло бы служить оружием. Таннер взял заржавленный топорик. Остерман вооружился садовыми вилами. Они приблизились к двери.

По знаку Таннера Берни сильно толкнул дверь. Таннер бросился вперед, выставив перед собой топорик.

В душевой никого не было. Они облегченно вздохнули, но тут же увидели на стене неровно нарисованную черной краской греческую букву Омега.

Таннер приказал всем перебраться в подвал. Элис и Лейла, спускаясь с детьми по лестнице, неумело пытались представить им происходящее увлекательной игрой. Таннер остановил Остермана.

— Давай заблокируем входную дверь. Поставим что-нибудь тяжелое... о'кей?

— Ты думаешь, дело зашло так далеко?

— Я не хочу испытывать судьбу.

Стараясь, чтобы их не было видно через окна, они подтащили к двери три тяжелых кресла; поставили одно на другое, а третье, перевернув, придвинули к ним вплотную. Затем они тщательно проверили запоры на окнах.

Таннер взял на кухне фонарик и сунул его в карман. Вдвоем они перенесли кухонный стол, забаррикадировав им дверь, ведущую во двор. Таннер пододвинул Остерману алюминиевые стулья, и тот уложил их под столом; ножку одного из стульев просунули в дверную ручку.

— Теперь мы в ловушке, — покачал головой Берни. — Ты запираешь нас. А нам нужно думать сейчас о том, как побыстрее выбраться отсюда.

— А ты знаешь, как это сделать?

В сумерках Остерман не видел лица Таннера. Однако от него не укрылось отчаяние, прозвучавшее в голосе Джона.

— Нет... не знаю. Но мы должны что-то придумать!

— Согласен! А пока нужно принять меры предосторожности... мы не знаем, сколько их там, в роще, и где они прячутся.

— Тогда давай поскорее закончим с этим. Остался еще гараж. Пойдем.

Ворота гаража и дверь, ведущая на улицу, были заперты, но на всякий случай они просунули ножку последнего кухонного стула в дверную ручку.

— Теперь все, — удовлетворенно произнес Таннер.

В холле они забрали вилы и топор, последний раз оглянулись и спустились в подвал.

Шум проливного дождя был слышен и здесь. Тяжелые капли били в небольшие квадратные оконца, которые выходили на улицу на уровне земли. Частые вспышки молний освещали серые бетонные стены.

Таннер первым нарушил молчание.

— Здесь, внутри, сухо. Мы в безопасности. Те же, кто сейчас в роще, уже промокли и продрогли. Они не смогут остаться там до утра... Сегодня суббота. Дороги патрулируют усиленные наряды полиции. Они заметят, что в окнах нет света, и заедут выяснить, в чем дело.

— Не думаю... — пожала плечами Элис. — Они просто решат, что мы ушли в гости...

— После вчерашнего — вряд ли. Если я правильно понял Маколиффа, его люди будут следить за нашим домом. Конечно, с патрульной машины не видно, что делается во дворе, но... Смотри. — Таннер подвел жену к окошку, выходившему на улицу, со стороны проезжей части, как раз на уровне тротуара. По стеклу текли дождевые струи, и мостовая почти не просматривалась. Даже уличный фонарь на Орчед-Драйв был едва различим.

Таннер вынул из кармана фонарик и подозвал Остермана.

— Я думаю, что Маколифф распорядится вести особое наблюдение за домом. Он не захочет дальнейших неприятностей. Будем по очереди дежурить у окна, чтобы не проглядеть патрульную машину. Как только она появится, будем сигналить фонариком. Они обязательно заметят и остановятся.

— Прекрасно! — оживился Берни. — Замечательная идея! Почему ты не сказал мне об этом наверху?

— Я не был уверен... Забавно, но я не смог вспомнить, видно ли из этого окна дорогу. Я сто раз убирал этот подвал, но никогда не обращал на это внимания... — Джон, улыбнувшись, пожал плечами.

— Ну вот, выход и найден, — с наигранной бодростью воскликнула Лейла, стараясь, чтобы уверенность Джона передалась остальным.

— Эли, ты будешь дежурить первая. Пятнадцать минут. Потом тебя сменят. Мы с Берни будем пока следить за другими окнами. Лейла, посиди, пожалуйста, с Дженет, ладно?

— А что мне делать, пап? — негромко спросил Реймонд. Таннер ласково посмотрел на сына.

— Стой у окна с мамой. Это будет твой ответственный пост. Смотри, не появится ли патрульная машина.

Таннер и Остерман следили за двумя окнами, выходившими во двор, и одним в торце дома. Через пятнадцать минут Лейла сменила Элис. Элис нашла старое одеяло и, свернув его в несколько раз, уложила на него Дженет. Реймонд остался у окна с Лейлой. Он внимательно всматривался в темноту, время от времени проводя ладонью по стеклу, будто так можно было очистить его от дождевых струй снаружи.

Все молчали. Дождь и ветер, казалось, еще более усилились. Настала очередь Берни дежурить у окна. Он взял у жены фонарь и на несколько мгновений прижал Лейлу к себе.