Утаенные страницы советской истории. Книга 2 - Александр Бондаренко

— В руках у нашей военной контрразведки оказался приказ командующего 2-й танковой армией генерал-полковника Рудольфа Шмидта от 22 апреля 1942 года, в котором говорилось: «За сбитие самолета и пленение генерала Самохина я выражаю благодарность личному составу батальона. Благодаря этому германское командование получило ценные данные, которые могут благоприятно повлиять на дальнейшее проведение военных операций».

— Итак, приказ, которым генерал-майор Самохин был определен как пропавший без вести, был отменен 19 мая 1945 года...

— Да, через 10 дней после победного 9 мая. Тогда из плена были освобождены миллионы наших соотечественников, и чтобы так быстро провернулись шестеренки скрипучего механизма кадрового учета в армии, был нужен какой-то мощный импульс сверху. Поясню: для того чтобы отменить такой приказ, был необходим целый ряд предварительных действий. Прежде всего Самохин должен был пройти через фильтрацию советской контрразведки и полностью быть опознан и идентифицирован именно как Самохин. Затем должен быть доставлен в Москву, проверен по всем материалам, и только тогда, по логике кадровой работы того времени да с учетом всего произошедшего с ним, мог быть отменен такой приказ. Через десять дней после Победы — это даже для генерала чересчур скоро.

— Что же было с Самохиным потом?

— В плену, как утверждают авторы упоминавшегося выше справочника, Самохин вел себя достойно. Но после того как освобожденный советскими войсками Александр Георгиевич прибыл в Москву в мае 1945 года, его арестовали, а 25 марта 1952 года приговорили к 25 годам заключения... Впрочем, Владимир Лота приводит иную информацию: 2 декабря 1946 года генерал-майор Самохин был уволен в запас, а 28 августа — без указания года — приказ об увольнении был отменен, Самохин зачислен слушателем Высших академических курсов при Военной академии Генерального штаба. Историк Миркискин, в свою очередь, указывает, что после возвращения на родину судьба Самохина неизвестна.

— А что знаете вы?

— Скажу пока так: послевоенная судьба генерал-майора Александра Георгиевича Самохина таит немало загадок...

БЕССМЕННАЯ ВАХТА «ЭТЬЕНА»

Имя Льва Ефимовича Маневича было раскрыто только через двадцать лет после смерти — 20 февраля 1965 года , когда ему было присвоено звание Героя Советского Союза. В то время, как бы восстанавливая справедливость, «Золотые Звезды» стали давать тем, кто совершил подвиги во время Великой Отечественной войны, но не был своевременно отмечен, а также заодно и некоторым из участвовавших в ней военачальникам, партийным и го-сударственным деятелям... Однако полковник Маневич на той войне не был да и вообще прямого отношения к ней не имел, хотя немало сделал для повышения боеспособности и технической оснащенности будущей армии-победительницы. Лев Ефимович был военным разведчиком, резидентом Разведуправления штаба РККА в Милане задолго до 1941-го,

Героическая и необычная судьба Этьена (оперативный псевдоним Маневича) тогда сразу же нашла свое отражение в очерках на страницах «Правды» и «Красной звезды», а вскоре и в неоднократно переизданном, переведенном на многие языки и экранизированном романе Евгения Воробьева «Земля, до востребования». Однако как книга, так и все публикации имели существенный недостаток: их авторы утверждали, что Этьен был арестован 12 декабря 1936 года, между тем как описываемые события произошли за четыре года до этого. Впрочем, и сам подвиг разведчика в этих описаниях получился, можно так сказать, «упрощенным». Хотя в сегодняшних «исследованиях» вообще пишут, что Лев Ефимович «во 2-й половине 1930-х годов выполнял задания по организации физического устранения врагов советской власти за границей (в основном белоэмигрантов и перебежчиков)». Подобные утверждения вообще не выдерживают никакой критики...

Лев Маневич родился 20 августа 1898 года в городе Чаусы Гомельской губернии, в многодетной семье, как тогда говорилось, мелкого служащего. Старший брат Яков, член РСДРП, после 1905 года эмигрировал в Швейцарию, а через несколько лет друзья привезли к нему Льва — потому как жить в Цюрихе было, разумеется, гораздо лучше, нежели в Чаусах. Юноша закончил техническое отделение Женевского колледжа, изучал языки — в личном деле Этьена было сказано, что он «знает французский язык, частично немецкий и английский». Познакомился он и с реалиями европейской жизни.

В 1916 году Маневич возвратился в воюющую Россию и уже в феврале 1917 года надел солдатские погоны — шла Первая мировая война, в которой он, возможно, участвовал. К сожалению, об этой странице биографии Льва Ефимовича сведений нет. Зато известно, что в апреле 1918 года он вступил в Красную армию и в составе Интернационального полка Бакинского совета участвовал в подавлении контрреволюционного восстания, был комиссаром бронепоезда, командиром Коммунистического отряда, заместителем начальника оперативного отделения штаба 1-го Кавказского корпуса, в 1919-1920 годах участвовал в боях против войск Колчака и повстанческих формирований в Самарской и Уфимской губерниях.

Как известно, народной кровушки в Гражданскую войну ни белые, ни красные не жалели. Можно вспомнить хотя бы то, как бывший гвардейский подпоручик Тухачевский травил газами мятежников на Тамбовщине. Вот и Маневичу однажды была поставлена задача окружить село и уничтожить находившуюся там банду. Казалось бы, что ему, юноше, родившемуся в еврейском местечке и воспитанному в Швейцарии, до этих русских мужиков — обманутых заманчивыми обещаниями, запутавшихся в реалиях революции и взявшихся за оружие? Однако Лев Ефимович оставил отряд в лесу и, предупредив, что должен вернуться через час, пошел безоружным — маузер все равно бы не спас — в мятежное село. Не нужно объяснять, насколько велик был его шанс оказаться повешенным за одну только «еврейскую национальность». Но ведь он пошел, поговорил с народом и через час вывел банду из села, обратив ее на сторону новой власти!

В этой ситуации проявились сразу несколько присущих Маневичу качеств — от бесстрашия и всепобеждающей убежденности в правоте своего дела до самоотверженного, воистину жертвенного человеколюбия. Особо отметим еще и личное обаяние, которым, как кажется, Этьен был наделен сполна. Он и будущую жену Надежду Михину буквально очаровал во время своего выступления на митинге в Самаре, куда эта девушка, принадлежавшая к хоть и незнатной, небогатой, но все же дворянской семье, попала совершенно случайно.

Военная стезя требовала специальных знаний, поэтому уже в 1921 году Маневич окончил Высшую школу штабной работы комсостава, а через три года, в августе 1924-го, — Военную академию РККА. Отметим, что поначалу в Москве семья Маневичей проживала на квартире Якова Никитовича Старостина — рабочего-железнодорожника, друга Льва Ефимовича по Гражданской войне. Об этом необходимо сказать потому, что Старостин, сам того не зная, сыграл в судьбе Маневича особую роль.

После окончания академии Маневич получил направление в Разведывательное управление Штаба Красной армии (РУ), где судьба свела его и тесно связала с Яном Карловичем (Павлом Ивановичем) Берзиным, руководителем советской военной разведки. Уже в 1925 году Маневич был направлен в первую заграничную командировку — в Германию, в легальную резидентуру. Сроки командировки можно точно определить по следующему характерному для той эпохи документу:

22 марта 1927 г.

Секретарю бюро заграничных ячеек при ЦК ВКП(б)

Прошу выдать партбилет т. Маневича, вернувшегося из зарубежной командировки, сданный под квитанцию № 58 19/XI-1925 г.

Для особых поручений при начальнике IV Управления Штаба РККА

Литвинский

Это было то время, когда, как образно сказано в «Истории Второй мировой войны», «под пошатнувшееся здание германского империализма началось подведение нового фундамента». Страны Запада начали подготовку Германии к новой войне против СССР: только за 1923-1929 годы она получила около четырех миллиардов долларов иностранных займов, причем более половины средств поступило из США. В декабре 1926 года прекратилась работа Союзной военно-контрольной комиссии, созданной странами-победительницами. С того времени процесс ремилитаризации Германии, униженной и оскорбленной Версальским договором, стал нарастать бурными темпами.

Успешно пройдя «обкатку» за рубежом, Лев Ефимович в мае 1927 года назначается на должность начальника французского сектора РУ. Повышением по службе это не является — начальником сектора он был и до командировки, сразу после академии. Но это также совсем не значит, что он в то время занимается исключительно кабинетной работой. И вот тому свидетельство:

Начальнику IV Управления Штаба РККА

РАПОРТ

Доношу, что прибыл из командировки к месту службы 4 сентября. Порученное мне задание выполнил.