Предательство. Последние дни 2011 года - Сергей Царев

— Сергей Георгиевич, подтвердите, что было сделано все, что возможно, — говорила Светлана Андреевна напряженно, чувствовалось, что она на грани нервного срыва.

— Как только стало известно, что банк перестал выдавать наличные, в тот же день мы оформили безналичные платежи в различные фонды.

— А по рекомендации Сергея Георгиевича на следующий день мы провели еще авансовые платежи налогов, — воодушевилась поддержкой Светлана Андреевна.

— Тогда все деньги со счета пустите на оплату налогов, — предложил Вячеслав Иванович.

— Не получится, — Сергей Георгиевич расстроил ректора, — со вчерашнего дня все платежи прекращены.

Через две недели Светлана Андреевна пригласила Сергея Георгиевича к себе в кабинет. Разговор шел о пяти миллионах рублей, которые повисли на счету в Межкомбанке. Сергей Георгиевич в отношении Светланы Андреевны был осторожен, какое-то внутреннее чувство предупреждало его о возможных неприятностях. Однажды она пригласила к себе на дачу ректора и Сергея Георгиевича с супругами. Тогда Сергей Георгиевич заметил ее завистливый и злой взгляд, брошенный на Татьяну Александровну, когда та, в дорогих ювелирных украшениях, выходила из своей новой машины. По дороге домой Татьяна Александровна заметила:

— По-моему, она пожалела, что пригласила нас. Какое-то странное и смешанное чувство осталось от сегодняшнего мероприятия.

— Не скажешь, что доставило удовольствие. Хотя, — Сергей Георгиевич сделал небольшую паузу, — что-то прояснилось.

— Отношения Светланы Андреевны и Вячеслава Ивановича? Это стало ясно после видеофильма, который она включила, — сделала вывод Татьяна Александровна. — Такой фильм можно смотреть только с очень близким человеком. Ты — человек новый, остается один.

— И ты почувствовала? Думаю, что она это сделала специально — показать мне, что она в фаворе. Об этом в коридорах иногда шепчутся.

— Будь осторожен, она когда-нибудь попытается тебя укусить.

— Поэтому я держусь от нее подальше, просто не обращаю внимания.

— Тогда она укусит еще больнее, — заключила Татьяна Александровна.

Соблюдая дистанцию, отвергая малейшие намеки на личностные отношения, Сергей Георгиевич общался со Светланой Андреевной. В тот день она была расстроена и впервые позволила себе высказать критические слова в адрес ректора. Но Сергей Георгиевич сделал вид, что ничего не заметил, и не поддержал эту тему.

— Сергей Георгиевич, будет собрание акционеров банка, Вы не пойдете?

— А мы акционеры? — с удивлением спросил он. — С каких пор государственный университет является акционером коммерческого банка?

Светлана Андреевна ничего не ответила, и на этом разговор закончился. Но он неожиданно возник в кабинете ректора через несколько дней.

— Завтра собрание акционеров, надо будет пойти.

— Какой смысл? — поинтересовался Сергей Георгиевич. — Контрольный пакет, кажется, у мэрии, как там скажут, так и будет. Все остальные будут долго сотрясать воздух, шуметь, потом приедет представитель контрольного пакета, скажет свое решение, и на этом все закончится.

Так и было на этом собрании, куда ему пришлось пойти по настоянию ректора. События вокруг банка медленно разворачивались, больше было слухов. Сомнительные люди и сомнительные банки предлагали вытащить деньги за большие вознаграждения, но Сергей Георгиевич, которого ректор использовал в качестве консультанта, отказывался от таких предложений.

— На счету пять миллионов. Предлагают получить три-два миллиона. Будет проверка финансовой деятельности университета, что скажете? Куда делись два-три миллиона?

— Лучше получить хоть эти деньги, чем потерять все, — возмущенно говорил Вячеслав Иванович.

— Сомневаюсь, что что-то получите. Чтобы начать процесс, как Вам предлагают, надо оформить счета на тех, кто будет вытаскивать деньги. После того, как переоформите счет или выдадите доверенность на его управление, какой им резон передавать университету что-то?

— Но будет договор?

— Какой? У аферистов договор действует на первом этапе, дальше — только их интересы.

Разговор продолжился еще несколько минут, ректор злился и с трудом скрывал раздражение. Сергей Георгиевич решил уйти от этой темы, подведя черту:

— Вам решать, персональную ответственность несет ректор. Банк прогорел, нашей ответственности нет, пусть государство в лице ЦБ отвечает, куда смотрело и как контролировало. К нам вопросов не будет. Любые действия, которые предполагают потерю части средств со счета, будут рассматриваться контролирующими органами как незаконные.

— Но другие пользуются этим, вытаскивают какие-то суммы, — продолжал настаивать Вячеслав Иванович.

— Это частные компании, к ним государство не имеет претензий. Они могут все свои деньги подарить кому-нибудь, их воля.

Ректор еще немного поворчал, ругая банкиров и власть. Многие банкиры хотят дружить с властью, подумал Сергей Георгиевич, надеясь на бюджетные деньги, но власть часто очень сильно обнимает банкиров, не давая им дышать. Дальше Сергей Георгиевич не успел подумать из-за просьбы Вячеслава Ивановича:

— Все-таки найдите возможность встретиться с новым руководством и решить нашу проблему.

Банк Москвы поглотил Межкомбанк, и встреча с Андреем Бородиным, руководителем Банка Москвы, состоялась в красивом старинном здании Межкомбанка на Кузнецком мосту. Знакомые Сергея Георгиевича организовали эту встречу. Разговор был коротким:

— Университет числится в пятом списке, — сообщил Бородин.

— Что говорит о том, что денег нам не видать, — заключил Сергей Георгиевич.

— Прямо сказать не могу, но Банк Москвы проведет реструктуризацию долгов Межкомбанка. Есть возможность часть суммы сохранить, оформив перевод денег в Банк Москвы с условием, что три-четыре года их не будете трогать, — предложил Бородин.

— Переводится вся сумма, но оформляется часть? И три года светиться с проблемой потерянных денег?

— Это ваша проблема, — сказал Бородин, вставая с кресла, давая понять, что разговор окончен.

Улица встретила Сергея Георгиевича неприятной прохладой влажного воздуха. Серые тучи застыли над городом, вызывая чувство опустошенности, характерное для серых тонов, в которые был погружен город. Такое же чувство было у Сергея Георгиевича, когда он разговаривал с Бородиным. Его застывший холодный и равнодушный взгляд говорил об одном: ребята, не мешайте нам делать деньги, такой куш привалил, а вы отвлекаете.

— Встретились один раз в банке и разбежались. Он остался в банке делать деньги, а я пошел учить студентов.

Сергей Георгиевич больше ничего не сказал, только внимательно продолжал слушать радио: «Компетентные органы Содружества Багамских островов уведомили РФ о начале уголовного преследования экс-руководителя Банка Москвы Андрея Бородина. Уголовное преследование связано с отмыванием финансовых средств, полученных преступным путем. Об этом сообщил высокопоставленный источник, близкий к расследованию дела бывших руководителей банка.

Во вторник стало известно, что эстонские правоохранительные органы возбудили уголовное дело против юридического лица, аффилированного с Бородиным. Российские правоохранительные органы, расследующие дело в отношении Бородина и его бывшего первого зама Дмитрия Акулинина, взаимодействуют с компетентными органами целого ряда государств, в том числе Лихтенштейна, Кипра, Багам, Латвии и других.

Во вторник МВД сообщило, что следствие арестовало имущество Бородина и Акулинина за рубежом. Так, у Бородина заморожены счета в зарубежных банках на сумму свыше четырехсот миллионов долларов. Кроме того, арестованы принадлежащие ему акции Банка Москвы. Арест наложен и на принадлежащее Бородину недвижимое имущество: земельные участки, объекты незавершенного строительства, эксклюзивные автомобили».

Дальше последовала вездесущая реклама.

Сергей Георгиевич переключил радио на музыкальный канал. Маша слушала музыку, легко постукивая в такт рукой по подлокотнику дверцы машины. Сергей Георгиевич посмотрел на нее и улыбнулся — молодость прекрасна, а политика подождет. Сам же он, будучи в другой возрастной группе, продолжал анализировать информацию.

Он вспомнил сообщение, промелькнувшее на каком-то сайте. Оно касалось интервью Бородина, которое он дал газете «Ведомости». Бородин утверждал, что, продавая акции Банка Москвы бывшему спецпредставителю президента Игорю Юсуфову, был твердо убежден: тот действует в интересах и по поручению президента Дмитрия Медведева.