Любовь уходит в полночь - Барбара Картленд

Ксения не ответила.

Сколько еще дней они пробудут здесь вместе? Мысль, что совсем немного, была столь острой, что причинила ей почти физическую боль.

После спокойного, умиротворяющего ланча с королевской семьей, мадам Гиюлой и графом Гаспаром Ксения вспомнила: кажется, премьер-министр говорил о пресс-конференции? Не успела она спросить графа о времени ее начала, как в комнату вошел адъютант с объявлением для короля:

— Думаю, вы бы хотели знать, ваше величество, что представители прессы — здесь, однако от премьер-министра пришел посланник с известием. Премьер-министр считает, что в данных обстоятельствах было бы нецелесообразно вам или ее высочеству встречаться с ними.

— А уважаемый премьер-министр мотивировал это чем-нибудь? — невозмутимо спросила Ксения.

— Как я понимаю, ваше высочество, премьер-министр полагает, что некоторые вопросы могут показаться вам слишком дерзкими или неподобающими, чтобы на них отвечать.

Ксения бросила взгляд на короля, вопросительно приподняв брови:

— Я отвечу?

— Конечно, — кивнул он. — Если помнишь, премьер-министр утверждал, журналистов будут интересовать интимные подробности о тебе и о твоем приданом.

— Пожалуйста, передайте посланнику, — обратилась Ксения к адъютанту, — что я прекрасно подготовлена для ответов на любые вопросы представителей прессы, и я уверена, его величество присоединится ко мне, на случай если у них будут вопросы и к нему тоже.

Адъютант развернулся, чтобы уйти, но у самых дверей Ксения остановила его:

— А скажите… репортер из «Народного голоса» — он будет присутствовать?

Адъютант ее плохо расслышал:

— Из… «Народного голоса»?

— Это газета, которая против правительства, — подсказал ему граф.

Ксения снова взглянула на короля.

Он ее понял:

— Полагаю, по такому важному поводу, как королевская свадьба, в пресс-конференции должны участвовать все газеты, — твердо проговорил он.

— Вы действительно этого хотите, сир? — недоверчиво уточнил граф Гаспар. — «Народный голос» последнее время яростно ругает монархию!

— То, что они измыслят, вне всякого сомнения, будет гораздо более вредоносным, чем то, что они услышат от нас самих, — так же твердо ответил король.

— Тогда я пошлю за репортером, сир, — кивнул граф, — и попрошу остальных журналистов потерпеть, пока он прибудет.

— О чем это? — спросила вдовствующая герцогиня де Милденбург. Она молча прислушивалась к разговору, переводя взгляд с одного говорящего на другого. — Во времена моей молодости газетных репортеров почитали за париев, а в наши дни, говорят, их жалует даже королева Виктория!

— Приходится шагать в ногу со временем, тетя Элизабет, — добродушно усмехнулся король, — и чем больше людей умеют читать, тем более увеличивается их способность голосовать за правильных представителей в парламенте.

— Уверена, ты прав, дорогой Истван, — ответила вдовствующая герцогиня. — И все же мне кажется довольно революционным, что ты и милая Джоанна должны принимать всех этих писак.

— Это просто люди из плоти и крови, — улыбнулся король.

— Твоя бабка определенно так не сказала бы!

Король рассмеялся.

— Джоанна убеждена, что для нас эти люди представляют ценность значительно большую, нежели полк солдат, и я не уверен, что она не права.

Он улыбнулся Ксении и неожиданно предложил:

— У нас есть немного свободного времени. На что бы ты хотела его употребить?

— На то, чтобы осмотреть дворец! — не раздумывая, ответила Ксения. — В особенности картины!

— Тогда пойдем! Доставка анархиста, которого ты пожелала включить в ваши добрые посиделки, займет около часа, так что давай пока посибаритствуем.

Он протянул ей руку, и она вложила свою ладонь в его. Вот так, ведя ее словно ребенка, король отправился с Ксенией в домашнее путешествие.

Удивительная обстановка завораживала ее больше, чем Ксения ожидала, а король знал про свои владения все-все-все, особенно про картины — так что радости хватало обоим, пока они разгуливали по дворцу, не умолкая ни на минуту.

— Какая прелесть! — восторгалась она изящной кушеткой, углубленной в маленькую уютную нишу, или каннелированными по новой моде ножками стульев, стоящих тут же, возле кушетки, — тихий уголок для приватной беседы.

— Когда-нибудь я возьму тебя с собой в Вену, — мечтательно пообещал король. — Но это если у нас останутся какие-то деньги, которые мы не вбухаем в твою благотворительность.

Его слова навели ее на одну прекрасную мысль!

— Ты богат? — напрямик неожиданно спросила Ксения.

— Это в зависимости от того, что ты хочешь купить, — уклончиво ответил король, взглянув на нее с подозрением.

— Я подумала вот о чем! — Она отступила на шаг, вздохнула и с победительной интонацией закончила мысль: — Если бы мы основали фонд помощи самым бедным жителям города и жертвовали на госпиталь и другие вещи, которые сейчас крайне нужны, то этим вдохновили бы других небедных людей делиться своим достатком. Особенно если назвать это предприятие — «Королевский фонд»!

— Определенно, хорошая мысль! — согласился король.

— Если ты не можешь себе это позволить, — неуверенно добавила Ксения, — то, думаю, в Париже или в Лондоне за такие картины можно получить очень даже неплохие деньги…

— Если ты намерена отдать дворец на разграбление, — без улыбки настороженно ответил король, — предупреждаю: я тебя слушать не буду.

— Нужно взвесить, что будет дороже в цене — несколько картин или сам дворец, — фыркнула Ксения, не сильно задумываясь над тем, что она говорит.

Повисла напряженная пауза.

— Извини, — быстро сказала она. — Пожалуйста, извини меня! Я не должна была так говорить, но нужно сделать так много, а времени у нас так безнадежно мало…

— Ты действительно веришь, что революционеры уже стучат в дверь? — тихо спросил король.

Ксения не могла честно ответить ему, почему для нее сейчас время столь убийственно важно! А она с каждым вздохом приближалась к мгновению, когда, как в сказке о Золушке, волшебство потеряет силу и она побежит на поезд, который увезет ее в Англию.

— Если нам так срочно нужно жениться, — с усилием вымолвила она через пару секунд, — то я не преувеличиваю: каждый шаг, посредством которых ты хочешь остановить революцию, нужно делать немедленно.

— Ты права, — невесело вздохнул король. — Но трудно поверить, что меня могут свергнуть так запросто.

— Думаю, следует открыто признать: премьер-министр сделает все, чтобы предотвратить это, — сказала Ксения. — Но на своих условиях и своими методами.