Любовь уходит в полночь - Барбара Картленд

Отказаться от этих визитов было никак нельзя. Но как только премьер-министр упомянул в предварительных разъяснениях, что королевскую чету будут ожидать мэр и представители муниципалитета, Ксения почувствовала: визиты окажутся небесполезными. И верно: народные приветствия, в момент прибытия высоких гостей сдержанные и формальные, в корне менялись, когда они уезжали — были бурными и, без сомнения, искренними.

До свадьбы оставался всего один день. Джоанна могла появиться в любой момент. И Ксения правдами и неправдами уговорила графа Гаспара, чтобы тот помог ей изменить предсвадебную программу: она хочет вместе с женихом вкусить толику «заслуженного отдыха» в последний день перед свадьбой — покататься верхом.

— Но совсем скоро, в медовый месяц, мэм, вас ждет так много свободного времени! — резонно заметил граф, не одобряя в душе затеваемую невестой прогулку. — Вот тогда и скачите… верхом…

— Мне необходима физическая нагрузка непременно сегодня! — стояла на своем Ксения.

Граф по-мужски рассмеялся.

— Вы неутомимы, мэм! И бесшабашны, если угодно! Большинство женщин вашего хрупкого телосложения давно слегли бы от перенапряжения во всем этом невообразимом сумасшествии, а вам подавай физическую нагрузку!

Ксения не ответила, только слегка улыбнулась: шутки графа были отеческими, а подтрунивания его — добрыми; за эти несколько дней она успела распознать в графе его природную человечность. Его забота была ей приятна, но тут она не могла с ним согласиться. Хотя иногда вечерами она и чувствовала неодолимую усталость, время она проводила отлично, и занемочь вовсе не входило в ее планы. Каждый проживаемый ею миг был восхитителен сам по себе.

И еще она чувствовала: всякая самая маленькая победа в визитах, приемах и конференциях становилась ей еще дороже оттого, что она по-своему сражалась за короля — и потому, что они были союзниками в этой битве, это их тайно и близко связывало. Так что чем больше Ксения была причастна к делам государственным, тем больше это вселяло в нее вдохновения на новые поступки и мысли, тем больше давало ей сил.

Услышав об их с невестой прогулке верхом, настойчиво вытребованной Ксенией, король, посмеиваясь, сказал графу Гаспару:

— Раз так, мы едем к Святым источникам, Хорват! Ей непременно понравится это место!

— А что это? — спросила Ксения, когда наутро им уже вывели их лошадей и грум подставил ей сложенные вместе ладони, чтобы она села в седло. — Кажется, я о них ничего не слыхала! Что это за источники? И почему — святые? Истван жестом руки оттеснил грума. Он не стал подставлять ей ладони, как это следовало бы сделать, а, взяв за талию, легко ее поднял. Когда она оказалась в седле, он опытной рукой расправил ей юбку над стременами, затем отошел и вскочил на своего вороного — сплошь черного, без единого светлого пятнышка, шерсть коня отливала на утреннем солнце нестерпимым блеском. Для Ксении была выбрана лошадь гнедая: с черными туловищем, хвостом и гривой — и рыжим крупом. Ксении дали гнедую, поскольку они считаются самыми надежными лошадьми, и Ксении она сразу понравилась, несмотря на то, что вороной конь под королем смотрелся жуть как эффектно, прямо-таки заразительно! Она азартно им любовалась, не скрывая оценочного восторга.

— Это часть ранней истории Лютении, — с явным и нескрываемым удовольствием ответил король на вопрос Ксении об источниках, когда они двинулись в путь. — Давно-давно, уже много веков, народ поклоняется этому месту — так, как благоговеют перед оракулом.

— Как все интересно и как загадочно! — воскликнула Ксения, несильно натягивая поводья и пробуя лошадь. Та послушно ускорила бег.

— Возможно, они не такие уж и святые, эти источники, — хохотнув, добавил король, возвысив голос и догоняя нетерпеливую всадницу, — но потрясающе красивые! Описывать я не стану. Сама увидишь. Но место, уверяю тебя, необычное!

— Тогда, разумеется, мне хочется их увидеть как можно скорее! Эге-гей! — взвизгнула Ксения, издала оглушительный йодль на манер тирольского и бесстрашно пустила свою гнедую в галоп. Что за чудесное это животное — лошадь! Благороднейшее из животных! Самая важная победа человека над животными — приручение лошади. В ней мощь и легкость, сила и грация. И она — верный помощник и союзник человека везде: дома и на войне, в далеких, тяжелых и опасных передвижениях. А чистокровная лошадь — это значит, что с конца XVIII века в ее родословной не случалось прилития случайных кровей, и эти лошади «с чистой кровью» все записаны в специальную английскую книгу. Да и выведены-то чистокровные скакуны в Англии! Так и назывались они сначала: чистокровные английские скакуны. Сколько же всего рассказала ей мама про лошадей!..

Топот лошадиных копыт по траве звучал у нее в ушах изумительной полузабытой музыкой. Как давно она не испытывала этого наслаждения! Все то время, пока жила в компаньонках у миссис Беркли. И вот — под ней чудесная лошадь, а сама она одета, как принято в высшем свете. Святая Дева Мария, как она счастлива! Как она бесконечно счастлива!

Среди нарядов Джоанны она нашла несколько весьма привлекательных, отлично сшитых костюмов для верховой езды. Выбрать, какой надеть, было нетрудно: днем погода стояла теплая, а после полудня и вовсе жаркая. Так что она позволила Маргит одеть ее в костюм из белого пике — материала, который начали носить в Париже дамы, прогуливаясь верхом по Булонскому лесу.

Костюм был отделан ярко-зеленой тесьмой, и Ксения нашла среди багажа сапожки из зеленой же кожи и к ним перчатки. Газовая вуаль на шляпке, того же оттенка, делала блеск ее глаз почти изумрудным. «Ты стройна, точно кобылица в колеснице фараоновой…» — такими словами из библейской Песни песней встретил ее сегодня утром Истван, — так царь Соломон говорил своей Суламифи… — Она промолчала, но сердце ее забилось птицей в груди — она знала Песнь песней наизусть, а значит — помнила, о чем шла речь дальше…

После бешеной скачки галопом они перешли на рысь. — Божественно! — прокричала Ксения, оглядываясь на короля.

— Долой всех тиранов! — в тон ей прокричал Истван. — Без них и дышать легче, и воздух слаще!

Постепенно лошади перешли на шаг.

Аромат диких трав дурманил. Глядя на окрестные горы, Ксения вздохнула:

— Вот бы умчаться за самый за горизонт — и не возвращаться!

— Как скоро, по-твоему, ты бы там заскучала? — хитро посмеялся над ней Истван, сделав особенное выражение лица: дескать, я тебя раскусил, дева-воин, меня ты не проведешь!

— Этот вопрос следует задать тебе, — весело отозвалась Ксения и расхохоталась. Эта свобода и окружающая их красота действовали на нее опьяняюще, ей хотелось смеяться и петь…