Третья могила прямо по курсу - Даринда Джонс

– Джемма Дэвидсон, – ответила она уставшим голосом. Вот приблизительно так же я себя и чувствовала.

– Ты где? – спросила я.

– Кто это?

– Элвис.

– Который час?

– Пора кого-нибудь размазать?

– Чарли.

– Ты писала мне эсэмэс? У тебя сломалась машина?

– Нет и нет. За что ты так со мной?

Смешная она у меня.

– Проверь сотовый.

Послышался громкий сонный вздох, шорох простыней, а потом и голос Джеммы:

– Он не включается.

– Вообще?

– Вообще. Что ты с ним сделала?

– Съела на завтрак. Проверь отсек для батареи.

– И где это, черт возьми?

– М-мм, под крышкой для батареи не пробовала?

– Опять нахулиганила?

Мне было слышно, как она возится с телефоном.

– Джем, если бы я хотела похулиганить, то не стала бы отключать твой телефон. Я бы облила тебе волосы медом, пока ты спишь, или что-то в этом духе.

– Так это была ты?! – потрясенно воскликнула Джемма.

Когда-то она купилась на мою сказочку о том, как мастерски люди умеют открывать окна снаружи, и совершенно не замечала всей картины вкупе с главным подозреваемым. Много лет она считала, что в этом виновата Синди Вердин. Конечно, я собиралась сказать ей правду, но после того, что она сделала в отместку с Синди, передумала. Ресницы Синди больше никогда не были прежними.

– Погоди, – сказала Джемма, – батареи нет. Ты ее взяла?

– Да. Сегодня вечером ты куда-нибудь ходила?

Она еще раз громко вздохнула.

– Нет. Да. Я ходила выпить по стаканчику с коллегой.

– В тебя кто-нибудь врезался? Может быть, ронял что-то прямо перед то…

– Да! Боже мой, в меня врезался мужчина, извинился, а через пять минут лично принес бутылку вина, чтобы сгладить ситуацию. Но это же ерунда. Он едва прикоснулся ко мне.

– Он взял твой телефон, написал мне сообщение, украл батарею, а когда принес вино, подложил тебе телефон.

Учитывая круг друзей Рейеса, меня совсем не удивило, что среди них мог оказаться карманник.

– У меня такое ощущение, что надо мной надругались.

– Из-за телефона или меда в волосах?

– Не мне тебе напоминать, что расплата легкой не бывает. Эй, ты мне так и не перезвонила после встречи с Рейесом. Как все прошло?

– Супер. – Я посмотрела на дядю Боба, который сидел и ждал отчета. – Знаешь, теперь мне ясно, что… – Я закрыла телефон, так и не договорив.

– Чарли, я это уже говорил, но повторю снова. Этого человека суд признал виновным в убийстве. Если б ты только видела, что он сделал со своим отцом… – Он замолчал, качая головой.

Несмотря на состояние его волос, я решила ему довериться.

– Дядя Боб, возможно ли, что в багажнике той машины был не Эрл Уокер?

Его брови сошлись на переносице.

– Это тебе Фэрроу сказал?

– Возможно или нет? – не отступала я.

Диби опустил голову и выключил мотор.

– Он такой же, как ты, да?

Вопрос меня удивил, и я не знала, что ответить. Хотя стоило этого ожидать. Он видел тело Рейеса после того, что с ним сделали демоны. Видел, как быстро он исцелился. Врачи называли чудом, что Рейес выжил. А через две недели он расхаживал по тюрьме как ни в чем не бывало. Я бы поставила мокко фрапучино на то, что Диби не спускает с Рейеса глаз. После увиденного я бы так и сделала.

– У тебя необъяснимая способность выживать в самых невозможных обстоятельствах, – продолжал он. – Ты исцеляешься быстрее, чем кто-либо другой. Иногда ты странно двигаешься, как будто ты не человек. – От него ничего не ускользнуло. – Я должен кое о чем тебя спросить и хочу, чтобы ты была со мной откровенна.

– Хорошо, – сказала я, немного волнуясь. Я была не в лучшей форме. К тому же часа три не заряжалась кофеином. А дядя Боб как пить дать сложил два и два.

– Ты – ангел-хранитель?

И в сумме получил двенадцать.

– Нет, – хихикнула я. – Скажем так, если я окажусь в корзинке бюро находок в аэропорту, не думаю, что Большой Парень сверху придет за мной.

– Но ты другая, – убежденно сказал Диби.

– Да. И… и Рейес тоже.

Он глубоко вздохнул.

– И он не убивал своего отца?

– Во-первых, Эрл Уокер не его настоящий отец.

Дядя Боб кивнул, соглашаясь. Об этом упоминали на судебном процессе.

– Во-вторых, я начинаю думать, что этот человек даже не мертв.

Попялившись в окно несколько долгих секунд, он наконец сказал:

– Такое возможно. Я не говорю, что очень вероятно, потому что вряд ли, но возможно. Существуют разные способы…

– Как, например, подменить стоматологические записи? – Он кивнул, и я продолжила: – И то, что подружка Эрла Уокера работала ассистенткой стоматолога в том самом офисе, откуда были изъяты записи, никому не показалось странным?

Я знала, что дело Рейеса вел дядя Боб, поэтому прекрасно понимала, что катаюсь на коньках по тонкому льду. А на коньках я катаюсь отстойно.

Губы под густыми усами превратились в тонкую линию.

– Ты ему помогаешь?

– Да. – Причин лгать не было. Дядя Боб не идиот.

Я почувствовала вспышку адреналина в нем и немалое удивление. Но думаю, удивился он только потому, что я ответила честно.

– Ты знаешь, где он? – спросил Диби.

– Нет. – Когда он в сомнениях нахмурился, я добавила: – Вот почему он приковал меня к кровати. Чтобы получить фору. Он не хотел ставить меня в неудобное положение перед полицией.

– А ударил он тебя почему?

– Потому что я назвала его сестру какашкой.

Дядя Боб наградил меня раздраженным взглядом.

– Он очень чувствительный, честно.

– Чарли…

– Он хотел, чтобы у копов не возникло никаких подозрений.

– Вот оно что. Ты имеешь отношение к его побегу?

– Кроме того, что он прихватил меня с собой? Нет.

– Ты собираешься добавить подробности, о которых так удобно умолчала при сержанте?

– Нет. – Я не могла рассказать ему об Амадоре и Бьянке и о супершпионском плане, который они придумали, чтобы вытащить Рейеса.

– Как думаешь, Куки не спит?

Я воздержалась от того, чтобы закатить глаза, и заметила Развалюху. Наверное, в какой-то момент этой ночью ее сюда пригнал Амадор. Предусмотрительно.

Может быть, богомерзкий союз Куки и дяди Боба не такая уж плохая идея. Они лишь недавно опустились до флирта, но, как бы ни жгло у меня в животе от одной мысли об этом, оба были здоровыми, ответственными, взрослыми людьми, способными самостоятельно принимать дерьмовые решения, которые приводят к долгим годам семейной терапии и, в конце концов, к оплате судебных счетов.

Тем не менее, наблюдать за этим будет тревожно. Может быть, я смогу собрать все свои пожитки и жить в Развалюхе. В джипе, а не в каком-нибудь сильно запущенном эмоциональном сдвиге.