Зеленая мумия - Фергюс Хьюм

И тут, не выдержав, Люси взорвалась:

– О чем вы, отец? Как вы можете говорить такое про сэра Фрэнка?

– Ну а что же еще мне говорить? – парировал профессор. – В конце концов, манускрипт нашли в его комнате, а изумруды исчезли. Я видел это своими глазами, вскрыв гроб в присутствии дона Педро и Хоупа.

Госпожа Джашер уставилась на него круглыми глазами.

– Изумруды исчезли? – задохнулась она от удивления.

– Да! Да! Да! – раздраженно закричал Браддок. – Разве я вам не сказал? Я почти поверил в обвинения, которые этот янки выдвинул против сэра Фрэнка. И все же мальчик реабилитировал себя – весьма, весьма убедительно.

– Да объясните же толком: что случилось? – попросила мисс Кендал, которая еще больше запуталась, слушая всю эту хаотичную болтовню. – Мы же ничего не знаем!

– Так и я не знаю… И Хоуп… И никто не знает, – захихикал Браддок. – Ах, ну конечно! Вас же не было с нами, когда это случилось!

– Да что, что же случилось? – начиная сердиться, требовательно спросила Селина.

– Я и пытаюсь вам рассказать, а вы все перебиваете, – вспылил ее будущий муж и пересказал все, что случилось с того часа, когда капитан Харви объявился у него в «Пирамиде». Женщины слушали с интересом, удивляясь все больше и больше. Когда профессор начал говорить о том, как капитан Харви обвинил сэра Рендома, слушательницы хором перебили его возмущенным вскриком.

– Нелепица, полный абсурд! – сердито воскликнула Люси. – Сэр Фрэнк – человек чести.

– Именно так, дорогая, – подхватила миссис Джашер. – Что же он ответил?

– Сейчас расскажу, если вы хоть на минутку умолкнете! – раздраженно воскликнул профессор. – Ох уж эти женщины! Просите, чтобы я вам все объяснил, а сами и слова не даете вставить… Так вот, должен признать, Рендом очень веско высказался в свою защиту. – И профессор пересказал дамам свой разговор с Фрэнком.

Когда история закончилась, Люси поднялась, чтобы уйти.

– Пойду поговорю с Арчи, – сказала она, торопливо направляясь к двери.

– Зачем? – мягко поинтересовался ее отчим.

Мисс Кендал обернулась.

– Так продолжаться не может, – решительно объявила она. – Вы уже обвинили в преступлении госпожу Джашер. Теперь под подозрение попал сэр Фрэнк…

– Но я же только сгоряча… – начал оправдываться профессор.

– Это не важно, обвинение прозвучало, – упрямо перебила его Люси. – Теперь этот моряк порочит имя сэра Фрэнка. На кого еще падет подозрение? Я попрошу Арчи, чтобы он взял дело в свои руки и нашел настоящего виновника этих злодеяний. Пока преступник не найден, у нас не будет ни минуты покоя.

– Не могу с вами не согласиться, – поддержала ее Селина. – Очень хочу, чтобы эта тайна наконец была раскрыта. Может быть, и вы нам поможете? – поинтересовалась она, повернувшись к Браддоку.

– Естественно, помогу, – невозмутимо ответил он. – Я собираюсь пустить по следу Какаду. Пусть он еще раз осмотрит номер в «Приюте моряка» – я уверен, этот парень найдет что-нибудь, что мы пропустили.

– Что? Этого дикаря? – нервно воскликнула вдова.

– Этот дикарь много умнее среднестатистического белого человека, – холодно сказал Браддок. – Особенно если дело касается охоты и следов. Если кто сможет взять правильный след, так это он. Я бы скорее поставил на канака, чем на молодого Арчи Хоупа.

– Ерунда! – воскликнула Люси, вступаясь за любимого. – Арчи – единственный, кто сможет найти настоящего убийцу. Пойду поговорю с ним. А вы, папочка, пойдете домой или останетесь?

– Я, моя милая, останусь, – спокойно ответил профессор. – Мне надо о многом поговорить с будущей госпожой Браддок.

– Вы уже сказали все, что необходимо, – великодушно объявила Селина, а потом протянула жениху руку, которую тот без лишних слов поцеловал, после чего застыл на стуле, поражаясь этому приступу галантности.

Убедившись, что все идет как нельзя лучше, Люси оставила пожилую пару, чтобы те продолжили миловаться, а сама поспешила в деревню к Арчибальду. Однако его не было дома, а домовладелица не знала, где он и когда собирается вернуться. Раздраженная тем, что ей так и не удалось поговорить с Арчи, мисс Кендал направилась в «Пирамиду». По пути она встретилась с вдовой Энн, которая показалась ей еще более мрачной, чем обычно. По-прежнему одетая в траур, та буквально набросилась на Люси, бормоча себе под нос что-то нечленораздельное и дыша перегаром. Не то чтобы старуха была сильно пьяна, но она без умолку причитала и рыдала. Люси никак не могла понять, что стряслось. Наконец девушке удалось понять из бессвязной болтовни старухи, что та хочет назад вещи, которые Хоуп позаимствовал у нее в творческих целях: шаль, корсаж и юбку. По словам старухи, все эти вещи были крайне ценны, и она требовала либо вернуть их, либо возместить их цену – никак не меньше пяти фунтов.

– При чем же здесь я? Поговорите с Арчи, – поинтересовалась девушка, которая хотела как можно быстрее расстаться с вдовой Энн. – Если вы одолжили ему эти вещи, то, не сомневайтесь, он их вам вернет.

– А что, если он зальет их краской? – завопила Энн. – Он сказал моему Сиду, что хочет надеть их на модель, которую намерился рисовать. Сид попросил меня, я дала их Сиду, а Сид, он передал их вашему джентльмену. Юбка там была, хорошая, почти не надёванная, и корсет, хорошенький, глаз не отвести, и шаль моей матушки, царствие ей небесное! Хотя нет, мамина-то шаль в клетку, – задумалась Энн. – А то была темная в красный горох …

– Спросите об этом мистера Хоупа, – чуть не прокричала Люси, – я об этом ничего не знаю!

Она вырвала рукав из цепких рук старухи и заспешила домой. А миссис Болтон, все еще бормоча что-то себе под нос, направилась к дому художника, где принялась выть, что ни на шаг отсюда не уйдет, пока не увидит художника и не получит назад свое имущество.

Поначалу мисс Кендал не придала значения этой встрече, но чем дальше, тем более странным казалось ей услышанное. Почему Арчи позаимствовал какие-то одежды у Энн Болтон, да еще и через Сиднея? В том, что ему понадобились какие-то вещи для натуры, не было ничего удивительного. Но художник с легкостью мог попросить все эти вещи или у своей домовладелицы, или напрямую у старой Энн. Зачем он обратился с этой просьбой к ее сыну? На этот вопрос Люси ответить не могла. А потом она неожиданно вспомнила, что последней, кто разговаривал с убитым, была женщина в темном платье с темным платком на голове. Именно ее и заметила Элиза Флай – горничная из «Приюта моряка». Платье и платок могли оказаться своего рода маскировкой, чтобы те, кто увидел говорящих издалека, решили, что это вдова разговаривает со своим сыном. Ледяная рука сжала сердце девушки: слова миссис Болтон бросали тень подозрения на Арчибальда. Люси решила без обиняков расспросить его обо всем, когда он, как обычно, придет в «Пирамиду» навестить ее.

Перед ужином профессор Браддок пребывал в великолепном настроении – он был так любезен, что против обыкновения даже похвалил Люси за то, как хорошо она ведет домашнее хозяйство. Он поделился надеждой на то, что госпожа Джашер будет делать это не хуже. За кофе Джулиан сообщил падчерице, что он простерся у ног Селины, моля о прощении, взял назад все свои слова и тем завоевал ее сердце. Свадьбу они назначили на май, через неделю или две после того, как Люси станет госпожой Хоуп. А осенью молодожены планировали отправиться в Египет на год или даже больше.

– Ну вот, все и уладилось, – самодовольно объявил профессор, ставя чашку на блюдце. – Я женюсь на госпоже Джашер, ты, моя дорогая, выйдешь замуж за Хоупа…

– А сэр Фрэнк Рендом женится на донне Инес, – подхватила девушка.

Египтолог нахмурился:

– А вот это, моя дорогая, полностью зависит от того, что ответит де Гавангос на обвинения капитана Харви.

– Но ведь Фрэнк невиновен!

– Надеюсь и верю в это! Однако свою невиновность ему придется доказывать. Я, конечно, постараюсь ему помочь. Я уже пригласил сюда дона Педро, чтобы все обсудить.

– А мы с Арчи сможем присутствовать при вашем разговоре? – с тревогой в голосе спросила Люси.

К ее удивлению, профессор не возражал:

– Всенепременно, моя дорогая. Чем больше свидетелей будет тому, что скажет дон Педро, тем лучше. Мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы раз и навсегда закрыть этот вопрос.

Когда появился Арчи, мисс Кендал сообщила ему, что Браддок в «музее» с доном Педро и им предстоит интересная беседа. Хоуп был рад слышать, что Люси заранее заручилась согласием профессора на их присутствие при этом разговоре. Ужасная тайна смерти Болтона не давала ему спокойно спать, и он мечтал выяснить правду. Сам того не понимая, молодой человек страдал от тяжкого приступа детективной горячки, и ему не терпелось раскрыть тайну. Поэтому вполне естественно, что он с готовностью поспешил вслед за невестой в «музей». А вот спросить своего жениха об одежде вдовы Болтон Люси, к своему удивлению, забыла и вспомнила об этом, когда было уже слишком поздно.