Кремль. Ставка. Генштаб. - Юрий Горьков

Верховный ценил Г. К. Жукова выше, чем кого-либо, наградив его орденами Суворова 1-й степени и «Победа» под номером один. Война показала, что только Г. К. Жуков и А. М. Василевский (не считая Б. М. Шапошникова) могли заниматься практикой стратегического управления войсками. По этим вопросам Г. К. Жуков был у Верховного около 130 раз как с докладами по стратегической обстановке, так и выводами из нее и предложениями по ведению боевых действий.

В сущности, для Г. К. Жукова война с Германией началась задолго до 22 июня 1941 года. В предвоенные месяцы шло упорное противостояние в стратегическом плане двух сложнейших аналитических аппаратов войны, двух военных школ — Генеральных штабов СССР и Германии, во главе которых стояли Г. К. Жуков и В. Кейтель. Заочно эти люди очень хорошо знали друг друга, а вот встретиться им пришлось только в мае 1945 года, на церемонии подписания акта о безоговорочной капитуляции Германии. Преимущество советской стратегии, советской военной школы планирования войны и управления войсками было продемонстрировано всему миру со всей наглядностью.

Как член Ставки ВГК и заместитель Верховного, Г. К. Жуков непосредственно в Ставке работал по крупным вопросам стратегического характера около 25 раз продолжительностью по 5–6 суток, не считая кратковременного пребывания по экстренным вопросам, когда он срочно вызывался с фронта на несколько часов или минут и тут же отправлялся на фронт, где в ту пору стояли самые ответственные задачи. Около 80 раз Г. К. Жуков работал в войсках фронтов, где помогал командованию в подготовке войск к операциям и контроле за их готовностью. Нередко он проводил в штабах фронтов командно-штабные игры с привлечением командующих армиями и командиров корпусов, особенно танковых и механизированных, на тему предстоящих действий. Так было, например, в штабах Сталинградского фронта перед контрнаступлением в ночь на 10 ноября 1942 года, когда он заслушивал командующих 51-й, 57-й, 64-й армий, командиров корпусов генералов В. Т. Вольского и Т. Т. Шапкина, а затем командование Сталинградского фронта о готовности к операции. На этом мероприятии присутствовали А. М. Василевский, А. И. Еременко, Н. С. Хрущев, Н. Н. Воронов, А. А. Новиков и другие.

Аналогичное совещание было проведено на Юго-Западном фронте в период с 30 октября по 6 ноября 1942 года. Здесь же под руководством Г. К. Жукова были проведены штабные игры по вопросам организации и осуществления контрнаступления в масштабе фронта, армий и дивизий.

Более сотни раз работал маршал в армиях и дивизиях. Бывали случаи, когда он пробирался ползком на передовую, почти до первой траншеи, внимательно изучая участки местности и степень влияния ее на ход боевых действий. Сопровождаемым в таких случаях лицам он запрещал следовать за ним. Вот как писал об эпизоде на Курской дуге со слов майора Н. X. Белова, начальника личной охраны маршала, журналист Василий Михайлович Песков:

«В боях на Курской дуге прежде, чем отдать приказ Ставки о наступлении Брянскому фронту, Г. К. Жуков приехал к месту намеченного удара. Было это 11 июля 1943 года. Машину оставили в леске, примерно в километре от передовой. Далее он пошел пешком с командующим фронтом М. М. Поповым. Уже у самой передовой он сказал: «Теперь вы останьтесь, а я один…» Надо было убедиться, что местность для рывка танков была выбрана без ошибки. Полз я за ним. У нейтральной полосы Жуков внимательно осмотрел лощины и взгорки. А когда возвращались, как видно, были замечены немцами. Мины! Одна — впереди, другая — сзади. Третья будет наша, прижимайся к земле! При этих словах я рванулся и накрыл, как мне предписано было службой, маршала своим телом. Мина разорвалась в четырех метрах — осколки прошли верхом. Но взрывом нас здорово тряхнуло. Георгий Константинович потерял слух».[129]

Многим известна фраза Г. К. Жукова: «А я, если дело того требовало, пахал животом землю у самой передовой». В свое время журналист А. Сафонов в «Красной звезде» писал:

«В 9-ю гвардейскую стрелковую дивизию, которой я командовал, неожиданно прибыли Жуков и Рокоссовский… Оказывается, прежде чем ехать к нам в штаб дивизии, он побывал на самых передовых участках. А когда мы разговорились, меня прежде всего поразило глубокое знание Георгием Константиновичем обстановки на участках дивизии. А ведь это был командующий, и фронт тянулся от Тулы до Калинина»[130]

В 15 случаях за время с августа 1942 года по ноябрь 1945 года на Г. К. Жукова возлагалась обязанность по координации действий фронтов с полной личной ответственностью за исход операции, с правом отдавать приказы и распоряжения командующим войсками фронтов в ходе ведения боевых действий. Начиная с января по ноябрь 1944 года на него возлагалась координация действий групп фронтов, действующих на главном — Берлинском направлении (1-й и 2-й Белорусские и 1-й Украинский).

За время пребывания в войсках Г. К. Жуков и А. М. Василевский были обязаны представлять к исходу каждого дня Верховному Главнокомандующему донесение о ходе выполнения задач, о выводах из оперативно-стратегической обстановки и предложения о ведении дальнейших боевых действий.

Донесения, представляемые на имя Верховного Г. К. Жуковым, отличались краткостью, конкретностью и логичностью суждений. Исполнял их он лично, не доверяя даже своим порученцам. Вот один из примеров в доказательство сказанного:

«…Когда шифровальщик подполковник Храмцовский пытался засургучить пакет с шифртелеграммой, появился Жуков, бледный, губы сжаты. Он спросил: «Храмцовский! Почему документ в руках моего адъютанта?» Храмцовский ответил: «Он не видел телеграмму, только поставил сургучную печать». На что Жуков отреагировал так: «В Гражданскую войну комиссары, случалось, придерживались для коммунистов особого дисциплинарного устава. В нем было три наказания: замечание, предупреждение, расстрел. Вы коммунист! Считайте, предупреждение получили!».[131]

О деятельности маршала Г. К. Жукова на посту заместителя Верховного Главнокомандующего и члена Ставки можно написать целые тома, ибо членом Ставки он был практически всю войну, а заместителем — примерно три четверти времени всей войны. Выше приведены лишь некоторые примеры и факты из его службы по ведомству Ставки. Однако и они показывают, какое место занимал в ней Г. К. Жуков.

Назначение на высокие посты было не случайным, хотя возникает мысль, как и почему выбор И. В. Сталина остановился именно на кандидатуре Г. К. Жукова, несмотря на строптивость его характера, проявившуюся с самого начала его деятельности в должности начальника Генштаба. Ведь это он первым из окружения И. В. Сталина стал возражать ему и отстаивать свою точку зрения по крупным вопросам.

Ответ на этот вопрос может быть только один. Г. К. Жуков выделялся из многих военачальников яркими чертами, присущими выдающимся полководцам. И. В. Сталин имел на это определенное чутье, он умел присматриваться к людям и делать выводы.

Дело, в том, что маршал прошел школу командования фронтами на далеко не второстепенных направлениях, а точнее — на главных направлениях, где решалась судьба Отечества, где, по выражению И. В. Сталина, положение было безнадежным. Он командовал войсками Ленинградского и Западного, Резервного дважды, 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов. Войска под командованием Г. К. Жукова сыграли одну из заглавных ролей в овладении столицей третьего Рейха — Берлином. Именно в этот период деятельности проявились главные черты его полководческого характера.

Во-первых, способность сохранять верность суждений и продуктивность ума в условиях максимальной опасности. Соратники Г. К. Жукова говорили, что в минуты смертельной опасности он становился как бы собранней и энергичней. Его аналитический ум полководца, способности к синтезу позволяли ему охватить за минимальное время сразу всю стратегическую обстановку и расчленить ее по деталям с выделением главных звеньев, составляющих самую ее суть. Все это позволяло ему делать правильные выводы и принимать адекватные обстановке решения.

В сложных условиях поток информации на КП фронтов в единицу времени возрастал до сотен тысяч знаков в минуту. Во многих случаях этот поток не мог дойти до командующего из-за ограниченных возможностей связи. В это время огромное значение имели интуиция и предвидение развития обстановки, дающие возможность быстро сделать расчет и сокращенное умозаключение из бесчисленного множества сведений без выпадения каких-то звеньев. В эти минуты иногда не представляется возможным рассуждать и объяснять подчиненным то или иное решение. Здесь нужны быстрые, четкие и конкретные распоряжения и приказы, исключающие любые дискуссии.

В таких сложных ситуациях немыслим «рынок мыслей и решений». Так было в сражении за Москву. Ее судьба, судьба кампании решались в считанные часы и минуты. Можно привести пример, описанный Г. К. Жуковым в труде «Советская военная стратегия в 1941–1942 годах»: