На боевом курсе - Иван Пстыго

Тут разом заговорили Жучков и Пунтус, что, конечно, фотографировали, что это они сделали.

Срочно отправили машину в штаб дивизии - он находился в километре от аэродрома. Оттуда из фотолаборатории привезли фотопланшет. Начали тщательно привязывать планшет к полетной карте, определять точное место удара. Помню, к нам приехал и командир дивизии Кожемякин. И в результате все вскоре убедились, что группа Сухих ударила по заданной цели, по противнику. Более того, летчики действовали исключительно точно и эффективно и поразили три или четыре батареи противника. Наиболее четкий планшет оказался у Жучкова.

Голиадзе уже в добром тоне тогда заключил:

- Командир полка, что ты наделал? Я думал, что нашел виновников, а вы мне здесь опрокинули все. Теперь опять мотаться - искать виновников!.. И уже серьезно, как вывод - всем летчикам: - Убедились, что такое фотоконтроль? Он вас спас...

Командир дивизии провел обстоятельный разбор того случая. А на второй или третий день мы получили телеграмму, которая исправляла ошибку, - наказание отменялось. Теперь генерал Папивин объявлял всем летчикам благодарность за умелые боевые действия, а майора Сухих приказал представить к награде. Мне, как командиру полка, он объявил благодарность - за хорошую боевую выучку летчиков.

С тех пор фотоконтроль результатов боевых действий в полку, да и во всей дивизии стал законом.

Всем летчикам приносил неприятности огонь зенитной артиллерии противника и истребителям, и бомбардировщикам. Но наибольшую опасность он представлял для нас, штурмовиков, мы действовали на малых высотах и над целью находились не пролетом, а довольно долго. Противник вел огонь по штурмовикам из всех видов зенитной артиллерии, наиболее опасен был огонь автоматических 20-миллиметровых пушек "Эрликон".

После многих потерь мы, однако, научились локализовать, уменьшать опасность поражения. Существовало два способа борьбы с зенитной артиллерией: первый - уклониться от него, то есть маневрировать, второй - уничтожить батарею противника своим огнем. Мы пошли по пути сочетания их. О маневре уже говорилось. А вот подавлять, уничтожать зенитки оказалось не так просто. Обучать этому всех наших летчиков мы начали на полигоне. А при боевых вылетах подавление зенитной артиллерии поручали только наиболее подготовленным и умелым.

Пары подавления обычно шли на флангах боевого порядка всей группы штурмовиков. Обнаружив зенитки - в основном по огню, - эти пары устремлялись на батареи и с помощью эрэсов, пушек и пулеметов заставляли противника замолчать.

Нередко складывалась дуэльная обстановка - когда батарея противника вела огонь по штурмовикам, а штурмовики пикировали на батарею. Тут уж - кто кого! Побеждал тот, у кого нервы крепче, больше выдержки. И разумеется, кто лучше умел стрелять.

Нам, штурмовикам, было ясно: разбить батарею - это значит, с боевого курса на пикировании ни в коем случае не сворачивать. Отвернешь врага не уничтожишь, а он тебя может сбить. Поэтому собрался с духом, зажал нервы в кулак пикируешь, прицеливаешься, на определенной дистанции открываешь огонь и бьешь противника в упор. Боевой азарт велик, но зарываться нельзя. Надо в доли секунды вывести самолет из пикирования. На выводе из пикирования перегрузки очень большие - четырех-пяти и более кратные. Скажем, если твой вес равен шестидесяти килограммам, то при пятикратной перегрузке он будет равен тремстам.

Настоящими мастерами уничтожения зениток были у нас летчики Лазарев, Лобанов, Богданов. Но наибольшего совершенства в этом деле достигли Остропико и Сукосьян. Они каким-то особым чутьем определяли батарею, выходили в расчетную точку, переходили в пикирование парой и, как правило, за один заход или поражали или подавляли огонь зенитной артиллерии.

Март сорок третьего принес немало хлопот с аэродромами. Полевые аэродромы вышли из строя, летали лишь со станционарных - и мы ., и немцы. И вот на одном из них - Идрицком, скопилось до ста двадцати самолетов. Используя взлетно-посадочную полосу с твердым покрытием, немцы вели активную боевую работу и основательно беспокоили наши войска.

В середине марта в корпус, помню, прилетел заместитель командующего ВВС Красной Армии генерал-полковник Г.А. Ворожейкин. Он собрал руководящий состав корпуса, командиров полков и поставил задачу: нанести штурмовой удар по аэродрому Идрица.

- Разгромить это осиное гнездо поручается вам, товарищ Горлаченко, обратился он к командиру корпуса. - Действовать надо всем корпусом. Кто поведет на задание такую армаду?

Наступила пауза.

Ворожейкин хитро прищурил глаза, не отрывая взгляда от комкора.:

- Сам -то небось давно уже не летаешь?

- Давненько, - смущенно ответил тот.

- Кому мы тогда поручим это дело? Здесь нужен ведущий с хорошим боевым опытом вождения больших групп.

- Есть такой ведущий. Майор Пстыго.

- Кто такой?

Я встал.

- Он недавно назначен командиром 893-го полка, - пояснил Горлаченко. Бывший боевой комэск. Под Сталинградом водил на задания и большие группы. Опыт есть.

- Хорошо, останутся командование корпуса, дивизий, и вы, товарищ Пстыго. Остальные могут быть свободны, - объявил Ворожейкин.

Мы остались в избе.

- Подсаживайтесь поближе, - пригласил меня Ворожейкин к столу. - С аэродромом Идрица знакомы?

- Вблизи летать приходилось, но изучить надо досканально.

- Тем лучше. - Ворожейкин взял лист бумаги, карандаш и начал уверенно рисовать, показывая, что вопрос, о котором идет речь, он хорошо изучил в деталях.

- Аэродром расположен вот так, - Ворожейкин показал на рисунке. - Здесь у них стоянки. А в этих местах располагаются зенитные батареи. На штурмовку, я думаю, надо заходить отсюда. - Карандаш Ворожейкина чертил на листе стрелы. -Главное, точно вывести группу на цель. Иначе получится не удар, а холостой выстрел...

После получасовой беседы Ворожейкин удовлетворенно отметил:

- Задачу, я чувствую, вы усвоили. - И он улетел. А мы принялись за подготовку.

На задание планировался вылет всего штурмового корпуса. Нас должна была сопровождать истребительная авиадивизия из корпуса генерала Белецкого, и мы тщательно формировали группы, распределяли задачи, продумывали вопросы взаимодействия.

Первый день прошел в напряженном ожидании. Однажды даже поступила команда на взлет, "илы" уже вырулили на летное поле, но тут же последовал отбой.

Просидели в ожидании команды и второй день.

А на третий вновь прибыл Ворожейкин.

- Понимаете, - объяснил генерал, - как только штурмовики выруливают на взлет, вражеские самолеты с аэродрома поднимаются в воздух. А какой смысл бить по пустым стоянкам? Мы вот что сделаем: повесим над аэродромом разведчиков. И постараемся выбрать момент, когда вражеские машины будут на базе заряжаться. Вот тогда и ударим!..