Охота за слоновой костью - Уилбур Смит

Дэниэл угостил Стоффеля и его клиента пивом в баре отеля «Риджуэй» и, извинившись, направился к стойке регистрации. Ему дали номер, выходящий на плавательный бассейн, и он наконец смыл под душем грязь и усталость последних двадцати четырех часов. Потом взял телефонную трубку, позвонил в британское посольство и успел поймать телефонистку до окончания рабочего дня.

— Могу я поговорить с Майклом Харгривом?

Он затаил дыхание.

Два года назад Майк Харгрив работал в Лусаке, но с тех пор его могли перевести в любой уголок планеты.

— Соединяю с мистером Харгривом, — сказала через несколько секунд девушка, и Дэниэл с облегчением перевел дух.

— Говорит Майкл Харгрив.

— Майк, это Дэнни Армстронг.

— Боже, Дэнни, где ты?

— Здесь, в Лусаке.

— Добро пожаловать в волшебную страну. Как ты?

— Майк, мы можем увидеться? Хочу попросить тебя об одолжении. — Приходи сегодня на ужин. Венди будет рада.

Майкл жил в дипломатической резиденции на холме Нэбс, на расстоянии пешей прогулки от Дома правительства. Как и все остальные дома на улице, этот был укреплен, как тюрьма Мэйз[8].

По всему периметру тянулись десятифутовые стены, увенчанные колючей проволокой. Вход охраняли двое вооруженных малондо — ночных дежурных.

Майкл Харгрив унял пару сторожевых ротвейлеров и радостно поздоровался с Дэниэлом.

— Ты не рискуешь, Майк.

Дэниэл показал на охранные предосторожности, и Майкл поморщился.

— На этой улице в среднем раз в ночь происходит взлом. Несмотря на охрану и собак.

Он провел Дэниэла в дом. Венди вышла и поцеловала его.

Венди — настоящий куст роз, со светлыми волосами и невероятно прекрасной английской кожей.

— Я забыла, что во плоти ты еще привлекательней, чем по телевизору, — сказала она.

Майкл Харгрив напоминал оксфордского декана, но на самом деле он работал на МИ-6[9]. С Дэниэлом они впервые встретились в Родезии в конце войны. Дэниэл тогда был болен и угнетен сознанием того, что дело, в котором он участвует, не просто проиграно, но и оказалось неправым.

Переломный момент наступил, когда Дэниэл повел колонну «скаутов Селуса» в соседнее государство, Мозамбик. Целью был лагерь партизан. Родезийская разведка сообщила, что это тренировочный лагерь новобранцев ЗАНЛА[10], но, обрушившись на кучку хижин, они застали там только стариков, женщин и детей. Этих несчастных было почти пятьсот человек. Разведчики ни одного не оставили в живых.

На обратном пути Дэниэл безутешно плакал, спотыкаясь в темноте. Годы постоянной опасности и бесконечные призывы к действиям сделали его душу хрупкой. Только много позже Дэниэл понял, что у него был нервный срыв, и именно в ту минуту к нему обратилась секретная группа «Альфа».

К тому времени война тянулась уже так давно, что небольшая группа офицеров полиции и армии поняла ее тщетность. Более того, эти люди поняли, что они на стороне не ангелов, а самого дьявола.

Они постановили, что должны положить конец этой жестокой гражданской войне и заставить правительство белого расиста Смита согласиться на перемирие, предложенное Великобританией, а впоследствии и на свободные демократические выборы и национальное примирение враждующих рас. В группу «Альфа» входили люди, которыми Дэниэл восхищался. Многие старшие офицеры полиции имели множество наград за храбрость и умелое руководство. Дэниэла неудержимо тянуло к ним.

Майкл Харгрив тогда возглавлял отдел английской разведки в Родезии. С Дэниэлом они познакомились, когда тот вошел в «Альфу». Действовали они в тесном контакте, и Дэниэл сыграл небольшую роль в процессе, который в конечном счете положил конец ужасным страданиям и жестокостям и завершился Ланкастерскими соглашениями[11].

Дэниэл не был в Зимбабве, когда белый режим Яна Смита окончательно капитулировал. Родезийская разведка вычислила его. Предупрежденный другими членами группы о предстоящем аресте, Дэниэл бежал из страны. Если бы его схватили, он был бы расстрелян. Вернуться он решился, только когда страна сменила название на Зимбабве и к власти пришло новее правительство Роберта Мугабе.

При первом знакомстве отношения Дэниэла и Харгрива были холодными и профессиональными, но постепенно взаимное уважение и доверие переросли в крепкую дружбу, которая прошла испытание временем.

Майкл налил ему виски; они шутили и обменивались воспоминаниями, пока Венди не позвала к столу. Домашняя еда — редкое лаком ство для Дэниэла, и Венди радостно и одобрительно смотрела, как он орудует ножом и вилкой.

За бренди Майкл спросил:

— Так что за одолжение?

— На самом деле два одолжения.

— Инфляция растет. Говори, друг мой.

— Можешь отправить кассеты с моими записями в Лондон дипломатической почтой? Для меня они важнее жизни. Ни за что не доверю их почте Замбии.

— Ну, это легко, — кивнул Майкл. — Уложу в завтрашний мешок. А второе одолжение?

— Мне нужны сведения о человеке по имени Нинь Чэнгун.

— Мы можем его знать? — спросил Майкл.

— Должны. Он посол Тайваня в Хараре.

— В таком случае у нас несомненно должно быть его досье. Он друг или враг, Дэнни?

— Пока сам еще не знаю.

— В таком случае не говори.

Майкл вздохнул и придвинул к Дэниэлу графинчик с виски.

— Завтра к полудню приготовлю компьютерную распечатку. Послать ее в «Риджуэй»?

— Да благословит тебя бог, старина. Я у тебя в долгу. — Не забывай об этом, приятель.

Огромным облегчением стало избавление от материала, снятого Джоком. Эти записи воплощали год напряженной работы и почти все материальные ценности Дэниэла на бренной земле. Он так верил в свой новый проект, что вопреки обычной практике не стал обращаться к посторонним источникам финансирования и рискнул всем своим состоянием — почти полумиллионом долларов, которые скопил за десять лет с тех пор, как стал независимым телепродюсером.

На следующее утро кассеты ушли с дипломатическим курьером на рейсе «Британских авиалиний» и через двенадцать часов должны были оказаться в Лондоне. Дэниэл адресовал их на студию «Касл», где они будут храниться в безопасности, пока у него не появится возможность начать монтаж, чтобы превратить их в один из своих фильмов. Дэниэл уже почти выбрал название для всей серии — «Умирает ли Африка?».

Не доверяя посыльному, Майкл Харгрив лично доставил компьютерную распечатку материалов о Нине Чэнгуне Дэниэлу в отель.

— Ничего себе парня ты выбрал, — заметил он. — Я прочел еще не все, но достаточно, чтобы понять, что с семьей Нинь не стоит шутить. Осторожнее, Дэнни, это серьезные ребята. — Он протянул запечатанный конверт. — Только одно условие. Я хочу, чтобы ты прочитал все это и сжег. Даешь слово?