"Седьмая колыбель" - Юлия Обухова

-  Что?

-  Там, кажется, карапубздик!..

Юлёна кинулась в проход между других рядов, остановилась около одного цилиндра высотою чуть больше метра, закреплённого на подставке, разожгла новый факелок, побольше, и принялась высвечивать замороженный экспонат.

-  Карапубздик! – вскрикнула Юлёна. – Я катала их на спине, подбрасывала до тучи…

Она прижалась к колбе щекой и заплакала, содрогаясь всем телом.

-  Так и нас могут заморозить, – цепенея от ужаса, произнесла Маша. – Они были в зале у мавелов, такие потешные…

Маша, не зная как успокоить подругу, взяла у неё факелок и поднесла его к верхнему ободку цилиндра, пытаясь разглядеть лицо карапубздика.

Тут же в ободке что-то замигало, и вовнутрь был подана хорошо видимая струйка крио-газа.

Перестав рыдать, Юлёна отстранилась от сосуда и, озарённая догадкой, сказала:

-  Так это, наверное, сработал температурный датчик. Я коснулась цилиндра и ты поднесла факелок…

-  Чуткая техника.

-  Пошли искать механизм разморозки!

За последним рядом экспонатов девушки обнаружили дверь, вошли и оказались в хорошо освещённом и тёплом отсеке.

-  Живём! – судорожно выдохнула Юлёна.  – Оранжерея! На лоджии мама такую развела. Только наши цветы пахнут чудесно, а эти как-то не очень…

-  Мы в мире чужих запахов: могли и нюх земной потерять.

-  В мире мавелов пахло что надо. Нюх сейчас не важен: главное, есть ли съедобные?..

-  Здесь даже розы есть, – сказала Маша, растирая посиневшие ноги. – Какие красивые…

Маша потянулась к большому розовому бутону, но в последний миг Юлёна перехватила её руку:

-  Не трогай!

В этот момент бутон шевельнулся и раскрылся навстречу машиной руке. Обнажились рядки длинных волосков, покрытых жидкостью с неприятный запахом. Весь розовый куст пришёл в движение качнулся в сторону девушек.

-  Как у росянки, – сказала Юлёна, оттирая Машу от плотоядной розы. – В хорошенькую экскурсию по кораблю мы с тобой вляпались  Это что же у нас получается?.. Думай, Маш!

-  Думаю, в кунсткамере зортеки собрали интересных им представителей цивилизаций и фауны, а здесь – флоры.

-  Тогда в криокамере и человек должен быть. Могли и нас с тобой посадить под колпак.

-  Ужас! Я читала про похищения людей инопланетянами.

-  Определённо эта роза с Земли, и вон те жёлтенькие цветочки, похожие на луговые лютики, тоже. Зортеки, наверное, изучают нашу фауну и собираются устроить на Земле биологическую войну, как на Мероне! Ещё думай!

-  Здесь должна быть вода для полива! – выкрикнула Маша.

-  Точно! Как я сама… Ты, Машунь, ещё умнее меня. Если растения готовят к завозу на Землю, значит…

-  Нужно скорей разморозить карапубздика и искать воду. У меня уже слюней во рту нет…

Пройдя через оранжерею, девочки обнаружили незапертую дверь, вошли.

-  Пустая подсобка какая-то, – разочарованно сказала Юлена, окинув взглядом небольшое полусферическое помещение. – Ни вёдер, ни леек. Пошли отсюда.

-  Подожди! – Маша осматривала своды. – На военном корабле пустая подсобка?.. Здесь гораздо теплее: явно помещение для самих астронавтов. А зачем эта сфера? Как в миницеркви…

-  Для акустики! Здесь выступает воскресный хор зорт-мальчиков. Пошли!

-  Акустика… – Маша зашла в центр помещения и несколько раз хлопнула в ладоши.

Квадрат за квадратом вся сферическая часть помещения заполнилась голографической схемой лабораторий на корабле. Маша дотронулась рукой до виртуального изображения оранжереи, и перед девушками появилось множество мигающих точек; они располагались параллельно или последовательно, как в схеме соединения цепи для прохождения тока из курса физики.

-  Каждая точка – это вид растения, – первой догадалась Юлёна.

Она прикоснулась пальцем к одной из точек, и перед девушками в натуральную величину предстал куст плотоядной розы. Девушки инстинктивно отпрянули, но потом Маша дотронулась до одного из бутонов, и вокруг него высветились незнакомые значки.

-  У нас ни в химии, ни в генетике таких значков нет, – сказала Маша. – Здесь Ванька нужен…

-  Жму на схему крио-камеры, – не выдержала Юлёна.

Она дотронулась до голограммы крио-камеры. Из стенки камеры выдвинулся тонкий экран площадью с письменный стол. На нём высветилась пёстрая картина схем и рисунков, какие-то разноцветные вертикальные и горизонтальные  линии, два типа диагональных линий, треугольнички, неопределимые в человеческих терминах скрипты и ключи, замысловатые кривые линии и густые скопления точек. Но таких привлекательных точек, похожих на кнопки, чтобы пальцем нажать, девочки не обнаружили и в растерянности смолкли.

-  А «защиту от дурака» они на свою технику установить догадались? – сказала, наконец, немного согревшаяся Маша. – Уж экран-то не из мервуда…

Юлёна понятливо хмыкнула, оскалилась и криво прищурилась, что означало высшую степень агрессии:

-  Жалко кувалдочки нет… Зато имеем отработанный удар в голову…

Она изготовилась, подпрыгнула и с криком ударила ногой в центр экрана. Он треснул и погас.

-  А ещё спорят о пользе бойцовских видов спорта, – сразу подобрев, прохрипела Юлёна. – Идём пожинать плоды…

Они вернулись в крио-камеру. Там всё пространство пришло в движение, а свет сменился с красного цвета на светло-зелёный. Явно начался процесс разморозки. Все экспонаты оказались тоже подвижными: они выстроились в четыре цепочки и стали выезжать в открывшиеся четыре проёма в одной из стен. Юлёна отыскала цилиндр с карапубздиком, но, как ни упиралась в пол, оказалась не в состоянии его остановить. Ещё полминуты – и её протеже вместе со шлангами и агрегатами скроется в непроницаемой мервудной стене!

-  Их, размороженных, держат, наверное, в других помещениях, – крикнула Юлёна, напрягаясь изо всех сил.

-  Ясно, в других. Смотри, он уже мокрый. – Маша показала на голову карапубздика, на которой собирались капли воды. – Быстрая разморозка ему повредит. Может, отпустишь?

-  Ни за что! Давай свой стеклорез!

-  У меня стеклорез?! Спятила?

-  Кристалл! Он капроновую верёвку режет легко. Чиркни по цилиндру, как по дубу в Заветном лесу. Скорей!

Маша выхватила из нагрудного кармана кристалл и с сильным нажимом процарапала по стеклу четыре линии в форме дверцы. Тогда её подруга нажала плечом и нарисованная дверь, хрустнув, выпала вовнутрь. На девушек из отверстия дохнуло остатками холода. Юлёна сдвинула дверцу в сторону, подхватила за бока неподвижное тело карапубздика и вынула его из цилиндра.

-  Успели! – просияла Юлёна.

-  Кристалл после слияния стал прочнее, – сказала Маша сама себя, водворяя камень на место.

Девочки огляделась вокруг, ища, куда бы положить карапубздика. Сосуды с экспонатами, шланги и агрегаты – всё исчезло; стены сомкнулись, зала очистилась полностью, стала сухой и приобрела немного иную форму.