Святые грехи - Нора Робертс

Джон открыл дверь лишь после третьего звонка. Он был в майке и спортивных трусах, в руках он держал початую бутылку виски «Шивас Ригл». Джон мало напоминал молодого удачливого адвоката, у которого впереди блестящая карьера. Подбородок оброс трехдневной щетиной, веки припухли, а кожа на лице собралась в печальные складки. От него пахло, как от бродяги, который зашел в переулок неподалеку от Четырнадцатой улицы, да там и заснул. Он бегло взглянул на полицейские жетоны, вновь приложился к бутылке и пошел в комнату, оставив дверь открытой. Закрыл ее Эд.

Пол в квартире был из широкой паркетной плитки, частично покрытый ковровыми дорожками. В гостиной стоял низкий широкий диван. Обивка стульев и покрывало на диване были выдержаны в строгих мужских тонах — сером и голубом. Над диваном по ширине всей стены располагался музыкальный центр. На противоположной стене — предметы увлечения хозяина: коллекция старинных засовов, различная утварь и игрушечные поезда.

Кэррол рухнул на диван. На полу стояли две пустые бутылки и пепельница, до краев наполненная окурками. Бен решил, что Джон Кэррол не вставал с этого дивана с тех пор, как ему сообщили о несчастье.

— Могу принести пару чистых стаканов, — проговорил он хрипло, но слова выговаривал внятно.

— Видимо, алкоголь перестал действовать на него. — Но вы наверняка не пьете на службе. — Он снова отхлебнул прямо из горлышка. — Ну а я не на работе.

— Мистер Кэррол, нам хотелось бы задать вам несколько вопросов относительно Анны Ризонер. — Рядом с диваном был стул, но Бен продолжал стоять.

— Я знал, что вы появитесь. Я и сам решил, что если не вырублюсь, то приду поговорить с вами. — Он посмотрел на бутылку, уже на четверть опорожненную. — Только вот никак не удается.

Эд взял у него бутылку и отставил в сторону.

— Что, не помогает?

— Но попробовать-то надо. — Кэррол прикрыл одной ладонью глаза, а другой принялся шарить по ночному столику, покрытому матовым стеклом, в поисках сигареты. Бен поднес спичку.

— Спасибо. — Джон глубоко затянулся и надолго задержал дым в легких. — Вообще-то я бросил курить два года назад, — сообщил он и затянулся еще раз, — но веса не набрал, поскольку исключил из рациона крахмал. У вас с мисс Ризонер были особые отношения, — начал Бен, — и вы разговаривали с ней одним из последних.

— Да. Это было в субботу вечером. Мы должны были пойти в театр, на мюзикл «Воскресенье с Джорджем в парке». Анна любила этот вид искусства. Лично я предпочитаю драматический театр, но…

— Так вы ходили в театр? — нетерпеливо перебил Бен.

— Не люблю, когда на меня давят, — ответил Кэррол. — В последнее время я стал ощущать давление со стороны Анны. Поэтому позвонил ей и предложил в течение некоторого времени встречаться реже. Да, я сказал именно так. — Кэррол посмотрел на вьющийся сигаретный дымок и встретился взглядом с Беном. — Я считал разумной такую формулировку.

— Вы поссорились?

— Поссорились? — Он засмеялся и поперхнулся дымом. — Нет, мы никогда не ссорились. Не верю я ни в какие ссоры. Любую проблему можно решить логически и разумно. Поэтому я предложил ей такое решение ради ее же собственного блага.

— А вы встречались с Анной в тот вечер, мистер Кэррол?

— Нет, я отменил свидание. — Он рассеянно огляделся в поисках бутылки, но Эд отставил ее слишком далеко. — Она гфосила меня прийти объясниться, плакала, но я, знаете ли, не люблю слезливых сцен. — Он откашлялся. — Поэтому предложил ей отложить нашу встречу на некоторое время, чтобы через неделю-другую зайти куда-нибудь после работы, выпить по рюмке и все спокойно обсудить. Через пару недель. — Он уставился в необъятную даль. Пепел с сигареты упал ему на колено. — Позже она мне перезвонила.

— Перезвонила? — Эд достал записную книжку. — Когда это было?

— Без двадцати пяти четыре. Радио с часами стояло рядом с кроватью. Я разозлился. Не нужно было бы, конечно, но… Я сразу понял — она накурилась. Такие вещи я чувствую даже на расстоянии. Она не была курильщицей, а так, иногда потягивала травку для снятия напряжения, но мне это все равно не нравилось: ребячество какое-то… А на этот раз она, по-моему, сделала нарочно, чтобы позлить меня. Анна говорила о том, что ей нужно на что-то решиться, что меня она ни в чем не винит, что никому не собирается навязывать свои переживания, что мне нечего беспокоиться — сцен на работе она устраивать не собирается.

Он откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. Каштановые волосы упали на лоб.

— Я рад был услышать именно эти слова, потому что, честно говоря, действительно побаивался чего-то в этом роде. Она сказала также, что перед нашей встречей ей нужно многое обдумать и переосмыслить. Я предложил ей увидеться в понедельник. Когда я повесил трубку, на часах было без восемнадцати четыре. Мы разговаривали семь минут.

Гил Нортон видел выходящего из переулка убийцу где-то между четырьмя и половиной пятого. Эд отметил это в записной книжке и убрал ее в карман.

— Наверное, вам трудно воспринимать советы, мистер Кэррол, но вам лучше сейчас лечь в постель и немного поспать.

Кэррол посмотрел на Эда, затем перевел взгляд на пустые бутылки под ногами:

— Я любил ее. Ну почему я понял это только сейчас?!

Выйдя на улицу, Бен съежился от холода:

— Ничего себе ситуация!

— Да, не думаю, что Сьюзен Хадсон захотелось бы плюнуть ему в лицо после такого признания.

— Так что же мы имеем? — Бен сел за руль. — Самовлюбленного, капризного адвоката, который не соответствует описанию Нортона. Женщину, ко торая хочет покончить с неудачной любовной историей и идет гулять среди ночи для обдумывания деталей. И психопата, который оказывается как раз в месте прогулки Анны.

— Психопата в рясе, — уточнил Эд.

Бен вставил ключ в замок зажигания, но двигатель не включил.

— Как ты думаешь, он в самом деле священник? Не ответив, Эд сел рядом с напарником и посмотрел на небо через боковое стекло.

— Как ты думаешь, в городе много темноволосых священников? — вопросом на вопрос ответил Эд, доставая из кармана пластмассовую коробочку с фруктово-ореховой смесью.

— Достаточно, чтобы побегать месяцев эдак шесть, которых у нас нет.

— Неплохо бы потолковать еще раз с Логаном.

— Да. — Бен машинально запустил руку в протянутую Эдом коробку. — А как тебе такой вариант: бывший священник, отказавшийся от сана из-за трагедии, как-то связанной с церковью? Может, Логан назовет нам несколько имен?

— Еще одна крошка со стола. В отчете доктор Курт утверждает, что убийце совсем плохо и что теперь в течение двух дней он не сможет встать.