Святые грехи - Нора Робертс

— Да не собираемся мы прижимать Фрэнка. — Бен решил постоять, мало ли что может ползать под подушками дивана. — Похоже, вы за ним строго присматриваете.

— И свое тоже получаю. — Она притронулась к синяку.

— Это уж точно. А что случилось-то?

— В субботу Фрэнк попросил у меня лишнюю пятерку на пиво, а я не дала — веду строгий учет денег.

— В субботу? — Бен насторожился. В эту ночь произошло последнее убийство. Женщина, с которой он сейчас разговаривает, блондинка, пусть крашеная. — Наверное, вы прилично поцапались, затем он рванул в ближайший бар пропустить рюмку-другую с приятелями?

— Никуда он не рванул. — Девушка улыбнулась и стряхнула пепел в пластиковое блюдечко с надписью: «ГАСИТЬ ОКУРКИ ЗДЕСЬ». — Я ему так врезала, что нижние соседи стали колотить в потолок метлой. Он тоже в долгу не остался. — Она выпустила дым одновременно изо рта и ноздрей. — Фрэнк уважает это в женщине. — Так что мы… договорились. В субботу вечером о пиве он больше не вспоминал.

Открылась дверь, на пороге появился Мур. Руки у Фрэнка Мура — словно шлакодробилка, ноги что дерево, рост примерно пять футов пять дюймов. На нем было защитного цвета пальто с погончиками. В руках — упаковка пива из шести банок.

— Кто это сюда явился? — проворчал он. Свободная рука непроизвольно согнулась в локте.

— Отдел по расследованию убийств. — Бен показал жетон.

Рука тотчас разогнулась. Фрэнк наклонился, чтобы поближе взглянуть на жетон, и Бен заметил у него на щеке царапину в добрый дюйм длиной. Она подсохла, но выглядела ничуть не лучше, чем синяк под глазом у блондинки.

— Ну и гнусная же у нас система, — проговорил Фрэнк и швырнул упаковку на стол. — Шлюшка пудрит судье мозги, будто ее изнасиловали, в результате чего я получаю три года, а когда выхожу, вокруг начинают болтаться фараоны. Гнусная система, не правда ли? Я об этом не раз говорил Морин.

— Это уж точно. — Блондинка занялась пивом. — Говорил.

— Скажите-ка лучше, Фрэнк, где вы были в прошлое воскресенье утром, — начал Бен. — Около четырех.

— Черт побери, в четыре утра я, как и все, был в постели. И не один. — Он ткнул Морин пальцем в бок в тот момент, когда она открывала банку «Бадвайзера». Появилась пена, и к запахам, наполнявшим комнату, добавился запах пива.

— Фрэнк, вы католик?

Фрэнк вытер рот тыльной стороной ладони, рыгнул и снова приложился к банке.

— А что, я похож на католика?

— Папаша Фрэнка был баптистом, — вмешалась Морин.

— Заткнись, — рявкнул Фрэнк.

— Пошел в задницу.

Он поднял руку, но она в ответ только улыбнулась. Эд не успел и шага сделать, как Фрэнк опустил руку.

— Ладно, если хочешь, пусть фараоны знают все. Мой старик был баптистом: в карты не играл, не пил, по девчонкам не бегал. Драл он меня как Сидорову козу. Однажды я дал сдачи и слинял из дома. Это было пятнадцать лет назад. Уличная шлюшка отправила меня прямиком в тюрягу, где я просидел три года. Жаль, что больше не встретил ее, а то оформил бы… — Фрэнк достал из кармана пачку «Кэмела» и щелкнул зажигалкой «Зиппо» на батарейках. — Сейчас я уже нашел работу: мою полы и чищу туалеты. Каждый вечер возвращаюсь домой, потому что эта шлюха дает мне только пятерку на пиво. Закона я не нарушал, можете спросить Морин. — И он любовно обнял женщину, которую только что обозвал.

— Так оно и есть. — Морин сделала большой глоток.

Под описание он не подходил ни физически, ни психически. И все-таки Бен спросил настойчиво:

— Так где вы были пятнадцатого августа?

— О Господи, да разве теперь вспомнишь? — Фрэнк допил остатки пива и смял банку. — Слушайте, ребята, а ордер у вас есть?

— Мы были в Атлантик-сити, — проговорила Морин не моргнув глазом, когда Фрэнк швырнул банку в мусорную корзину и промахнулся. — Помнишь, Фрэнк? Сестра у меня там работает, уборщицей вкалывает. Она устроила нас в гостинице «Оушен Вью инн». Вроде бы и не ночлежка, но близко к тому. Мы приехали четырнадцатого августа и прожили там три дня, что отмечено в моих записях.

— Точно, вспоминаю. — Фрэнк отпустил Морин, пристально глядя на нее. — Я играл в карты, а ты спустилась и накинулась на меня.

— Ты проиграл двадцать пять долларов.

— Если бы ты не приставала, я бы отыграл их и еще удвоил.

— Ты вытащил у меня эти деньги из сумки.

— Не вытащил, а одолжил. Одолжил, понимаешь?

Атмосфера накалялась, и Бен кивнул напарнику на дверь:

— Пошли отсюда.

Закрыв дверь, они услышали в квартире грохот, перекрываемый женским визгом.

— Думаешь, стоит вернуться?

Бен оглянулся:

— Зачем, испортить им развлечение?

Изнутри в дверь ударился и разлетелся на куски какой-то крупный предмет.

— Пошли, выпьем чего-нибудь.

Глава 9

— Мистер Монро, спасибо, что не отказались прийти. — Тэсс встретила отчима Джо Хиггинса у дверей своего кабинета. — У секретарши отгул, но если желаете, могу сварить кофе.

— Если только для меня, то не нужно, спасибо. — В ее присутствии он всегда чувствовал себя неловко и ждал начала разговора.

— Как я понимаю, вы сегодня целый день на ногах, — заговорила Тэсс, позабыв о том, что и ее рабочий день официально давно закончился.

— Мне никакого времени не жаль, лишь бы это помогло Джо.

— Знаю. — Тэсс улыбнулась и кивнула гостю на стул. — У меня не было возможности поговорить с вами с глазу на глаз, мистер Монро, но мне хотелось бы, чтобы вы знали мое мнение: мне кажется, что вы готовы на все ради Джо.

— С ним нелегко. — Он сложил пальто на коленях. Тэсс отметила про себя, что этот человек от природы аккуратист: ногти всегда коротко подстрижены, волосы причесаны. Предпочитает темные, традиционного покроя костюмы. «Пути такого мальчика, как Джо, должны ему казаться неисповедимыми», — подумала Тэсс. — Но, конечно, Лоис еще труднее.

— Вот как? — Тэсс села на стул, зная, что, если находиться от него на некотором расстоянии, а также делать такие безличные замечания, ему будет проще. — Мистер Монро, когда в семью после развода входит отчим, который старается стать отцом подростку, всегда бывает трудно. А если речь идет о таком душевно неустойчивом мальчике, как Джо, то в тысячу раз труднее.

— Я надеялся, что со временем, как бы это сказать… — Он поднял руки и тут же бессильно опустил их. — Я надеялся, что у нас появятся общие интересы, ну хотя бы игра в мяч. Я даже купил палатку, хотя, должен признаться, в туризме ничего не смыслю, но его ничто не увлекает.

— Он считает, что не может позволять себе увлекаться, — поправила Тэсс. — У мальчика сложились нездоровые отношения с отцом. Его неудачи и проблемы он воспринимает как свои собственные.