Дикари - Роже Мож

Металла дала ей отъехать до поворота, затем натянула поводья и издала крик: лошади резко разом взяли с места. Так их тренировали, готовя к жестоким играм, где ошибка одного животного могла привести к падению всей упряжки и смерти наездника. Еще разгоряченные от тренировок, они настигли черную упряжку за несколько секунд, под бурю аплодисментов и восторженных криков зрителей. Казалось, их бег был быстрее, чем у коней африканки.

Две колесницы мчались рядом по прямой. Колесница Металлы прижимала колесницу соперницы... Ашаика теперь все поняла. Она ясно видела блеск боевых лезвий, которые вращались вместе с колесами. Британка вот-вот вытолкнет ее за арену. Что же, позорно бежать? В противном случае Металла сломает левое колесо ее колесницы, лошадиный бег нарушится, а сама колесница опрокинется.

Люди с криками повскакивали со скамеек. Одни били кулаком по руке, всячески оскорбляя Металлу. Те, что были на ее стороне, напротив, делали непристойный жест пальцем, ввинчивая его в воображаемый анус. Так выражали они свое удовольствие видеть, как противница негритянки поимеет ее тем самым способом, который с незапамятных времен и на всех широтах был самым унизительным — как для женщин, так и для мужчин.

Но Ашаика издала громкий вопль, и лошади рванули галопом еще быстрее. Зрители в амфитеатре завопили еще сильнее, когда она обогнала Металлу на лошадиную голову. Теперь лезвия не доставали до колеса черной колесницы. На следующем вираже черные кони выиграли еще немного.

Полностью поглощенные погоней, соперницы не смотрели друг на друга. Обе упряжки вышли на прямую, Металла щелкнула в воздухе хлыстом над крупами лошадей. Они рванули так же, как только что черные кони после крика карфагенянки. Разящее колесо приближалось. Черные лошади не могли уже бежать быстрее. Металла засмеялась, повернувшись к Ашаике, которая была совсем близко. Лезвия коснулись деревянного колеса колесницы карфагенянки, послышался треск. Обе колесницы приближались уже к входу на арену. У Ашаики оставалось несколько секунд, чтобы успеть вывести колесницу за пределы цирка. И черная упряжка вынеслась на дорогу, как смерч, способный смести все и вся на своем пути.

Металла несколько раз победно щелкнула хлыстом. Объехала галопом арену, в то время как сторонники одной и другой обменивались оскорблениями.

Сулла молча жевал свою веточку калины. Хозяин притонов увлекся спором с другими зрителями, как вдруг неожиданный крик заставил всех повернуть головы. В проходе снова появилась упряжка черных лошадей, галопом возвращающаяся на арену. Карфагенянка сбежала, спасая свою колесницу, но вернулась отомстить своей сопернице.

Проскакала вдоль трибун. Проезжая мимо чучела, в которое Металла во время тренировок всадила дротик, негритянка вытащила его на ходу. Крепко держа его в руке, повернула к белой упряжке. Издалека показала Металле четыре пальца, что означало четвертый круг по арене, и удалилась галопом.

Со скамеек теперь доносился лишь неясный шум. Ставки поднимались... Боевой дротик в руках карфагенянки позволит ей, в случае если противница попытается приблизиться к колесу, держать ее на расстоянии. Иначе стальное острие...

Нахмурив брови, Сулла старался прочесть что-нибудь на лице любовницы усопшего Менезия. Вступит ли она в кровавую стычку для удовлетворения своей гордости и злобы, хотя и время и место не подходили для этого.

Презрительная ухмылка на лице его теперешней рабыни не предвещала ничего хорошего. Стиснув зубами калиновую веточку, Сулла почувствовал все возрастающий гнев. И впрямь эта убийца — настоящее дикое животное, переполненное ненавистью, о чем недавно и говорил владелец лупанариев. Галл хотел было подняться со скамейки, спуститься вниз, подойти к повозке Металлы и приказать ей оставить карфагенянку в покое. Но никто не знал его ни в цирке, ни в этом предместье, да и было слишком поздно. Белые лошади рванулись вперед, колесница по прямой пересекла арену и за несколько секунд настигла карфагенянку. Ашаика, улыбаясь, подняла дротик. Британка летела все ближе и ближе. Острие коснулось ее груди.

Ошарашенные зрелищем, люди на трибунах вновь повскакивали со своих мест. Дротик, казалось, вошел под ребро Металле. Все алчно вытянули шеи — не течет ли кровь. Сулла тоже встал. Металла не уклонялась, все пытаясь достать до колеса черной колесницы. Вынуждала карфагенянку идти до конца и воткнуть в нее дротик, взвалив на нее вину за первую пролитую кровь.

Прекрасно вышколенные черные и белые кони теперь неслись сами вдоль трибун и где надо поворачивали. Соперницы бросали друг на друга вызывающие взгляды. Металла подняла хлыст, ударила карфагенянку поперек груди. Ашаике было нестерпимо больно, но внешне она по-прежнему оставалась невозмутимой. Из бока Металлы закапала кровь. Кровь выступила и на голой груди негритянки.

Бешеная скачка продолжалась. Амфитеатр ревел. Металла вновь подняла свой хлыст. Изловчилась и ударила. Ремень обвился вокруг руки ее соперницы, затянулся намертво. Лошади заходили на поворот, когда она вдруг резко остановила своих белых коней. Четверка аж вся выгнулась, взметая из-под копыт фонтаны песка, а Металла в это время навалилась всей своей тяжестью на тормоз колесницы. Ее отбросило вперед, она едва не упала на дышло. Ашаика, выдернутая из колесницы ремнем, крепко обвившим ее руку, упала на песок бездыханной. А ее пустая упряжка под рев трибун поскакала дальше.

Металла выровняла коней и шагом доехала до центра арены. Помощники лекаря с носилками уже бежали к поверженной.

— Ты видел, а? — спросил сосед у Суллы, стараясь всех перекричать. — И так каждый раз. У нее всегда припасен трюк, другим он не под силу... — Он поднялся, собираясь уйти. — Да, — воскликнул он, — вот это представление! Хитрец Вибий Крисп не ошибся, вытащив Металлу из эргастула[54], где она прозябала со всяким сбродом. Никто не хотел ее брать, она кусала всех клиентов, желавших переспать с ней. Так он мне рассказывал. Крисп приходил к моим девочкам. Умер в прошлом году от болезни. Так вот, он бил ее кнутом каждый день, пока она не смирилась. Она должна была или подчиниться, или сдохнуть... В конце концов смирилась. Крисп знал, что ее захватили на колеснице в Британии, и повел ее в цирк. Она, наверное, кончила, когда при ней колесница с возницей разлетелись в воздухе на мелкие кусочки. Тогда все и решилось. Купил он ей самых дорогих лошадей. Она уже выступала на арене, Когда Менезий вернулся то ли с какой-то войны, то ли из путешествия и увидел, как она дерется... Ну и смеялись над ним, когда узнали, что он заплатил за нее миллион сестерциев. Он знал, что делал. Да и что такое миллион сестерциев для такого человека, как Менеэий? А мы всегда сильны задним умом, да?