Солнце в зените - Жюльет Даймоук

'Я сожалею, что они такие противные. И обязательно попрошу их стать добрее, ведь ты очень несчастна'.

'Спасибо тебе, моя любимая'. Бесс притянула дочку к себе. 'Ты замечательная дочь, отец бы тобой гордился'. Она посмотрела, как девочка убегает, и, с тяжелым вздохом принялась за свое вышивание. За окном стояла тишина, все отправились любоваться на возвращение в столицу короля, каждый с молитвой, дабы прошедшая битва оказалась последней, и за ней последовали мир и выгодная торговля. Зазвучали колокола, и Бесс подумала о дне, минувшем почти шесть недель тому назад, когда они возвестили о возвращении Его Величества домой. С тех пор многое случилось, но Бесс едва коснулось. Потрясение от гибели Хамфри, как утверждал Роберт Белласис в последний миг сражения, вытеснило все остальное. Леди Скроуп посоветовала ей поехать домой, в Эшвелторп, уточнив согласие на то королевы, но столько следовало привести в порядок, что Бесс отправила туда Фитчета и Роберта с поручением доставить в Лондон детей. Несчастный Фитчет был настолько вне себя от горя, что молодая женщина почувствовала, лучше ему плотно заняться выполнением поручений, после чего тот долго не сводил глаз с Алины, чье существование, наверняка, давало оруженосцу некоторое облегчение. Роберт тоже лишь прибавил к скорби Бесс собственное оплакивание человека, по отношению к которому испытывал глубокую преданность. Даже его посвящение на поле боя в рыцари графом Эссексом подарило Белласису мало радости, ибо почти немедленно после того из густой дымки два солдаты вынесли тело Хамфри.

Таким образом Бесс осталась в своем лондонском доме, принимая посещения родственников и друзей. Пришел лорд Бернерс, его боль тем сильнее раздирала сердце, потому что он не умел ее выразить и мог исключительно сидеть рядом с невесткой и время от времени гладить ту по руке. Пришли также граф Эссекс, сэр Джон Буршье с супругой леди Феррерс, столь доброжелательной к Бесс в период ее родов в Гроуби. Но большую часть дня вдова сидела одна, размышляя и вспоминая. Казалось грустной и страшной иронией, что после воссоединения, приблизившего молодую женщину к Хамфри теснее, чем когда-либо, на миг затмившего скрытую влюбленность, он должен был оказаться оторван от жены. Бесс ощущала, как ее разрывают чувство вины и угрызения совести за половину отданной мужу жизни в значительнейший период их совместного существования. Однако, когда Эдвард, вопреки серьезным подготовительным боевым действиям, нашел минуты отправить фрейлине письмо, любовь к нему Бесс вспыхнула равно пылко, как и прежде. Противоречивые чувства мучили настолько сильно, что в течение нескольких дней Элизия отправляла госпожу почивать, заботясь о ней с нежностью, которую могла бы подарить только дочери. В конце концов, здравый смысл возобладал. Слишком многое требовалось сделать, - повидаться с юристами, урегулировать проблемы с земельными наделами и с собственностью, прочитать и выполнить завещание Хамфри. И когда Бесс смогла, по крайней мере, действовать в обычном для себя режиме, вернулись с детьми сэр Роберт и Фитчет.

Почти немедленно Бесс начала сомневаться в правильности принятого ей решения послать за малышами. Ланкастерцев еще не разбили. В канун Пасхи королева Маргарет с сыном высадились на западном побережье, тогда как Эдвард в это самое время выдвинулся против Уорвика к Барнету. Маргарет собрала внушительное количество сторонников, воспользовавшись поддержкой Джаспера Тюдора, графа Пембрука. Эдвард в ответ поспешно поднял свежие силы и вышел из Лондона.

В течение трех недель все было тихо. После перенесенного одиночества прибывшие дети оказались огромным утешением для матери, пусть они и не переставали ругаться друг с другом. Юная поросль принесла в молчаливый дом жизнь и разбудила в родительнице необходимость вернуться к повседневному существованию.

Но затем в одно прекрасное утро Бесс проснулась в настоящем аду. Раздавались ружейные залпы, вдалеке слышались глухие тяжелые удары, крики и гул испуганных вопросов выбегающих на улицы горожан. Элизия влетела в спальню госпожи, и та воскликнула: 'Что же это? Что происходит?'

От ужаса Элизия побелела. 'Миледи, говорят, что Лондон попал под осаду большой армии. Она сейчас уже у ворот. Что нам делать?'

Бесс выпрыгнула из кровати. 'Господи, и зачем я привезла сюда детей? Алина с ними?'

'Да, миледи. Джон хотел выйти на воздух, но она ни за что не позволит им покинуть спальню'.

Бесс быстро надевала платье, Элизия разыскивала ее чулки, обувь и плотную белую вуаль. 'Ко мне нужно срочно прислать сэра Роберта. Он должен выйти и узнать-'

'Уже вышел, мадам. И все нам расскажет'.

Бесс кинулась в покои детей, обнаружив их там скорее чуть возбужденными, чем встревоженными, хотя Маргарет и прильнула по своему обыкновению к материнским юбкам, спрашивая, явятся ли сюда страшные люди, чтобы схватить семью. 'Какая ерунда, куколка моя', - успокоила ее Бесс. 'Во главе лондонского войска милорд Риверс, он скоро расправится со всеми, кто теперь за городскими воротами. Нет, Джон, ты не можешь выйти. Позже, когда получу новости, я вернусь'.

И она поспешила вниз по лестнице, чтобы встретить входящего через внешнюю дверь сэра Роберта Белласиса. Увидев женщин на лестничном пролете, он одарил Элизию мгновенной внушающей уверенность улыбкой, а Бесс объяснил: 'Это кузен Уорвика, миледи, бастард Фальконберг. Он привел с собой некоторое количество ополченцев из Кента и находится на приступе городских ворот, но наши солдаты сдерживают натиск. Лорд Риверс сейчас у Альдгейтской заставы, и, с вашего позволения, я хочу к нему присоединиться'.

Элизия воскликнула: 'И вы оставите миледи без защиты?'

'С нами все будет хорошо', - ответила ей Бесс. 'Уверена, у лорда Риверса каждый человек на счету. Ступайте, Роберт'.

Он ушел, и на протяжении остатка того дня, и на следующий женщины больше ничего не слышали. Фитчет пришел объявить, что лорд Риверс отбросил людей Фальконберга от Альдгейтской заставы и защищает Лондонский мост. Ружья продолжали палить, но ни одно из них не было разряжено поблизости от дома Бесс, да и столице они принесли мало вреда. Вдруг и орудия замолкли, и Роберт вернулся сказать, - мятежники ушли, а Бастард сел на корабль, плывущий по Темзе, и отбыл вниз по течению.

'Но почему?' - удивилась Бесс. 'Почему?'

Роберт расхохотался, его приятное румяное лицо озарилось внутренним светом. 'Потому что, миледи, как мы слышали, наш король одержал при Тьюксбери великую победу. Ланкастерцы разобщены, разбиты и оставлены в прошлом'.

'А