Апостол Смерти (СИ) - Щербинина Юлия Владимировна

— Ах, ты!..

— Успокойся, приди в себя! — рявкнул на Хеллсинга Фантом и влепил ему лёгкую пощёчину. Демид брезгливо взирал на него сверху вниз.

— Рано тебя выписали, Хеллсинг.

— Я не псих! Я не хотел… Я расскажу… — как безумный, бормотал тот, мотая головой, как собака хвостом.

Фантому всё же удалось водрузить его на ноги.

Игорь наградил меня взглядом, в котором явственно читалось пожелание мучительной смерти, сорвался с места и улетучился с крыши, оставив в моих глазах размазанный блик.

— Я расскажу! Я всё расскажу, я не виноват! — разорялся Хеллсинг.

— Вот и отлично, — громогласно возвестил Демид. — А потом я ещё раз проанализирую твою адекватность.

— Нет! Вы не так поняли, это всё…

— Ладно, пойдёмте отсюда, — сказал Фантом и коснулся было локтя Хеллсинга, но тот отдёрнул руку, словно бы на него собирались надевать наручники или смирительную рубашку. — Господи, да не бойся ты!

— Пойдёмте. Только, пожалуйста, не в это его тараканье гнездо! — с отвращением нахмурился Демид и первым пошёл к выходу с крыши. Я заметил, что сегодня некромант был в отвратительном настроении.

— Ко мне поехали, — предложил Фантом и попробовал подбодрить Хеллсинга, перепуганные глаза которого едва ли не прыгали в глазницах.

Глава 12 «Злой дух»

Меня лихорадила и сотрясала жуткая боль. От прикосновения к ножу мутнело перед глазами и окатывало волной кипятка, но и терпеть дальше железо в своей плоти было невыносимо.

Вместе с Хеллсингом я сидел на заднем сидении BMW. Городок маленький, и ехать мы будем недолго, однако перед тем, как некроманты приступят к допросу моего проводника, мне необходимо было провести ему инструктаж.

Я собрался с духом, предупредил, что «сейчас будет громко», сжал челюстями воротник своего свитера и крепко обхватил торчащий из плеча нож.

Мне показалось, что меня насадили плечом на шампур и сунули в костёр. Превозмогая бешеный жар и адскую боль, вгрызаясь зубами в воротник и рыча, как разъярённый гиппопотам, я тянул нож из всех своих сил и наконец смог его выдернуть. Хеллсинг испуганно дёрнулся, когда лезвие рассекло воздух совсем близко от его лица. Оставалось надеяться, что Сумрак и Фантом этого не заметили.

Я измученно запрокинул голову на спинку сидения и прерывисто задышал. Плечо жгло и продолжало ныть, а жар ещё не отпустил меня. Кровь не хлестала из раны, но нож всё же облепила густая тёмно-бордовая жижа. Странно это. Кровь не циркулирует, не бьёт по артериям, а сердце тарабанит, как у живого. И что же я такое?

Приходить в себя и ждать улучшения самочувствия не было времени, и я спешно начал рассказывать Хеллсингу всё, что ему следует сказать некромантам, а о чём лучше умолчать. Тяжёлое дыхание до боли сдавливало горло, а весь рассказ стоил мне последних сил. Меня опутала слабость и зыбкая сонливость, всё тело ломило, как при высокой температуре, и каждый нерв, казалось бы, вылез наружу. Я положил руку на колени, а почувствовал это так, словно бы проехался ей по наждачной поверхности.

Кто же знал, что подношение на могилу способно так навредить бесплотному духу? Сомневаюсь, что могу умереть во второй раз, но если Игорь узнает, какой урон нанёс мне всего лишь ранением в плечо, это может быть для меня чревато большими неприятностями. Такую опасную вещь нужно беречь, как зеницу ока, и в этот раз я спрятал нож во внутреннем кармане. И в летнюю жару я продолжал носить куртку и свитер, не испытывая при этом никаких неудобств. Ни пота, ни прения, даже красных полосок на коже не оставалось.

Фантом жил в самом обычном районе, не то что бы в центре города, но и не в захолустьях. Только до автобусной остановки добираться далековато, особенно в наши метели и двухметровые сугробы, но, когда мы приехали, я понял, что этот некромант в ней не нуждался.

Демид припарковался во дворе возле серебристого внедорожника, и Фантом, выйдя на улицу, заглянул в его салон, подставив руку к стеклу, чтобы не отсвечивал дневной свет.

Чем дольше я наблюдал за членами некромантической общины, тем явственнее убеждался, что они более чем обеспечены материально. Это заставило меня ещё раз задуматься над словами Игоря. Демиду и Фантому не было и двадцати пяти, а уже собственные квартиры и крутые тачки. Причём и серебристый Land Cruiser, и чёрный BMW ещё не утратили блеска новеньких салонных автомобилей и на фоне других машин так и кричали о толстых кошельках своих владельцев. Но честным ли путём они их набили?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В квартире, как я и предполагал, был свежий евроремонт, дорогостоящая мебель и целых три комнаты. Та же планировка, что и у Леры, длинный коридор, две гардеробные, одну из которых переделали в мини-кабинет, балкон и лоджия. Комфортная обстановка не уступала той, что царила в квартире Демида, и уют, и порядок — всё здесь было чин по чину.

Я не стал осматривать комнаты и вместе со всеми прошёл на кухню, где Фантом поставил чайник, а Сумрак и Хеллсинг расселись на стулья с высокими спинками с кожаной обивкой.

На квадратном столе с глянцевой скатертью, как в ресторане, стояла подставка с солонками, зубочистками и салфетками, на стене длинный плоский телевизор, об который долговязый Фантом наверняка не раз бился головой, отходя от раковины. Кухонный гарнитур и техника сочетались с мебелью — всё исключительно в светлых тонах.

Я был измучен и валился с ног, но садиться на один из двух свободных стульев не стал. Не очень хотелось вылезать из-под Фантома, реши он занять тот же стул, что и я, и пока он организовывал приятное чаепитие, мне оставалось ждать у дверного проёма.

Хеллсинг сидел напротив Демида и, потупив взор, молчал. Он сильно нервничал и ёжился от звона посуды и стука дверец шкафчиков.

Демид буквально выжигал его глазами. На месте бедного парня, что вляпался в столь мутную историю, мне бы тоже было более чем не по себе. Всем своим естеством предводитель некромантов источал ядовитую угрозу. Я буквально чувствовал, как она разъедает незримую ауру Хеллсинга и почему-то даже мою.

— Молотого кофе нет, Сумрак, так что, не обессудь, — беззаботно сказал Фантом, ставя перед ним кружку с чаем.

— Опять с сахаром? — хмуро спросил Демид.

— Обойдёшься. Лёх, тебе с лимоном?

Парень вздрогнул, хотя Фантом говорил вполне миролюбиво.

— Н… нет.

— Молока? Алтайского сиропа? От нервов помогает.

— Спасибо, не надо.

— Ты, может, голодный?

— Нет, спасибо.

— Ну как знаешь!

Когда на столе стояли три кружки и огромная тарелка с конфетами и зефиром, Фантом наконец уселся на стул и с беспечным видом налетел на чай и сладости, как будто все здесь собрались для приятной дружеской беседы.

Я вдруг понял, что не хочу садиться за этот стол, сел прямо на пол и облокотился на стену под окном. Так, чтобы видеть всех собравшихся за повседневным занятием, участия в котором я никогда больше не приму.

Первое время они пили чай и говорили о чём-то отвлечённом. Конечно, опять ждали, когда Хеллсинг расслабится и потеряет бдительность. А может, ему и в правду не мешало бы перевести дух. Я был на сто процентов уверен, что Фантом долго убеждал Демида не давить на него и не налетать с расспросами сразу. Сумраку очевидно тяжело давалось терпение, и из раза в раз он косился на парня, как цербер на жертву, которую ему пока что не позволяли растерзать.

Но иногда терпение иссякает раньше, чем заканчивается чай.

— Рассказывай, Хеллсинг, — провозгласил Демид, когда парень только начал нормально пить, не обжигая язык. — По порядку и подробно.

— Не бойся, вреда тебе больше никто не причинит, — заверил его Фантом. — Правда, Сумрак?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я не боюсь!

— Тогда зачем ты полез на крышу? — не отступал Демид. — И что за приступы паники были сегодня? Ты пьёшь свои таблетки?

Хеллсинг разволновался пуще прежнего, и я пришёл ему на помощь:

— Просто не отвечай и всё. Рассказывай сразу про Игоря и Антона. Это их интересует в первую очередь.