Двойная ложь - Ридли Пиерсон

Альварес снова наклонился за квитанциями, в этот раз подняв две. Одна оказалась чистой с компостерной пометкой о посадке в Индианополисе. Он сунул ее в карман. Остановившись на минутку, он попытался успокоиться и утер рукавом пот со лба.

Ему не хотелось вновь встречаться с кондуктором — и уж тем более с человеком, который сел на поезд последним, — однако он приближался к голове поезда, свободного пространства оставалось все меньше, а рюкзак находился уже в трех вагонах от него. Если тот человек — агент службы безопасности «Нозерн Юнион», ему, скорее всего, известна его внешность. Альварес постарался взять себя в руки. Выигрывает тот, кто спокойнее.

По системе внутреннего оповещения сообщили об открытии вагона-ресторана. Несколько человек одновременно поднялись с кресел. Это был шанс: вагон-ресторан находился в середине поезда. Если ему удастся втереться в группу вместе с остальными…

В распоряжении Тайлера было три часа — срок, по истечении которого поезд прибудет в Чикаго. Вполне достаточно, чтобы обнаружить таинственного пассажира, севшего в Кроуфордсвилле.

Кондуктор по фамилии Дэниелс оживился, когда они вошли в следующий вагон.

— Вот, — сказал он, указывая на двух женщин.

Одна из них поднялась и направилась прочь от них.

— Прошу прощения! — громко крикнул кондуктор.

Женщина не оглянулась. Она отступила в сторону, пропуская группу людей, направляющихся, по всей видимости, в вагон-ресторан.

Тайлер приподнялся на цыпочки, стараясь не упускать женщину из виду. Когда они добрались до оставленного ею кресла, он обратился к проводнику:

— Вы займитесь ею, а я поговорю со второй.

Он повернулся, чтобы не мешать другим пассажирам в узком проходе. В этот момент зазвонил сотовый телефон, и Тайлер отвлекся, чтобы ответить на звонок.

В кильватере проходящей мимо группы, опустив голову, шел Альварес.

— Здесь пока никаких новостей, — сообщила ему Нелл Прист по телефону. — Точная причина катастрофы выяснится не раньше, чем через несколько недель, однако, по предварительному заключению, всему виной развалившаяся ось. А она могла выйти из строя из-за перегрева, вызванного некачественным подшипником.

— Все те же технические неполадки.

— Совершенно верно.

Тайлер заколебался, не зная, стоит ли делиться с ней полученной информацией. В конце концов он сдался:

— Рукер сообщил, что у него есть снимок, сделанный на регистрации в аэропорту, и отпечатки пальцев. Он проверяет их по базам данных, чтобы узнать, кому они принадлежат.

— А вы?

— А я еду на «Амтраке» в Чикаго.

— Значит, у нас есть личико?

Тайлер открыл рот, чтобы сказать о черной кожаной куртке. Не желая, чтобы его слышали окружающие, он отвернулся и прикрыл телефонную трубку ладонью. При этом он увидел в толпе пассажиров спины двоих одетых в черные кожаные куртки мужчин, только что протиснувшихся мимо него. Разумеется, в вагоне наверняка найдется еще несколько человек в подобных куртках, но эта удаляющаяся парочка почему-то привлекла особое внимание. Тайлер не сводил с них глаз.

— Если хотите быть в гуще событий, — произнес он, — приезжайте к вечеру в Чикаго. Извините, мне надо кое-что сделать.

Он выключил телефон и последовал за группой — за двумя спинами в черных куртках — ощущая чувство необъяснимого страха. Интервью с женщиной подождет, никуда не денется — ей, судя по виду, лет под восемьдесят; вряд ли она улизнет от него.

Кондуктор постучал кулаком в дверь единственного в вагоне туалета и крикнул, обращаясь к женщине внутри:

— Мадам! Прошу прощения! Мы хотели бы поговорить с вами.

Необъяснимый страх в Тайлере возрос до высшего уровня. Он прибавил шагу и вошел в шумный переход между вагонами, через окошко наблюдая за удаляющейся группой. Когда он открыл дверь в следующий вагон, группа покидала его. Он зашагал еще быстрее. Ему не хотелось бежать — не хотелось привлекать внимания — но медлить тоже нельзя. Он достиг конца вагона как раз вовремя, чтобы увидеть группу, двигающуюся по следующему вагону.

Один из двоих мужчин, одетых в черные кожаные куртки, был высоким и широкоплечим. Сильный, подумал Тайлер. Темные волосы. Неожиданно мужчина протянул руку и снял с верхней багажной полки сумку.

Небольшая черная полотняная сумка. Такая, которая складывается вдвое и превращается в рюкзак.

Описание совпадает.

Ничего определенного — всего-навсего безликая черная сумка, — и все же полицейский в Тайлере почувствовал, что этого мужчину не стоит упускать.

Тайлер толкнул заднюю дверь вагона; кровь разносила по телу потоки адреналина. В тот же момент подозрительный мужчина прошел через дальнюю дверь в соседний вагон.

Тайлера гнал инстинкт. Опытный полицейский, он именно благодаря инстинкту выживал в уличных столкновениях, доводил расследования до конца и выигрывал судебные дела. И Тайлер знал, что обладает развитой интуицией. Уверенно и целеустремленно он двигался по среднему проходу следующего вагона, на ходу решая, какие действия предпринять в первую очередь. Он должен поговорить с человеком в черной куртке. Поговорить, не более. Никакого нарушения прав, никакого насилия. Ничего похожего на стычку с Честером Вашингтоном, разрушившую его жизнь. Черная сумка и черная кожаная куртка запросто могут оказаться случайным совпадением, напомнил он себе. Тайлер чувствовал себя на взводе, полным энергии. Этот поезд — самый разумный путь отступления. Да и вариантов, собственно, совсем немного.

Оставался другой вариант — авария была подготовлена заблаговременно, несколько дней, а то и недель назад, и подозреваемый даже и не бывал в этих краях, но это казалось маловероятным, учитывая то, что Рукер обнаружил совпадение имен в списках авиапассажиров. Как еще объяснить прибытие Кей Си Джонса в Индианополис?

Приближаясь к задней двери следующего вагона и уже потеряв подозреваемого из виду, Тайлер мысленно представил образ Гарри Уэллса с глубокой раной от мочки уха до глаза, кровотечение от которой было столь сильным, что, по словам одного из экспертов, погибший агент стал «белым, как полярный медведь». Тот человек, которого они преследуют, весьма опасен, а в ограниченном пространстве вагона любые действия будут затруднительными. За этой мыслью последовал укол тревоги — в груди вдруг образовался вакуум. Тайлеру вдруг показалось, что стены вагона начали сдвигаться, и он ощутил первые предупредительные сигналы клаустрофобии. «Только не сейчас!» — взмолился Тайлер, но вагон становился все меньше и меньше, словно пищевод, готовый поглотить его. Вагон уменьшался, стук сердца эхом отдавался в голове. И лишь когда засвистел проносящийся мимо встречный экспресс, направляющийся на восток, и поезд встряхнуло, приступ отступил. Тайлер рванул на себя дверь и вышел в шумный тамбур. Боковым зрением он увидел стоящего справа человека и резко обернулся. Мужчина стоял спиной к нему, над его головой вилась тонкая струйка дыма. Тайлер почувствовал некоторое облегчение — черная куртка на мужчине была не кожаной, а сделанной из нейлона или другого синтетического материала, да и рюкзака не было видно.

Тайлер бросил взгляд в следующий вагон, однако это был вагон-ресторан — поэтому он ничего не увидел, кроме узкого коридора, заворачивающего влево.

Подруга курильщика, веснушчатая женщина с короткой стрижкой и тонкими губами, презрительно уставилась на Тайлера.

— Мужчина, — выдавил он с трудом. — Только что. С черной сумкой.

Женщина махнула рукой в сторону вагона-ресторана.

Тайлер нажал на ярко-красную рукоятку автоматического открывания двери и дождался, пока дверь полностью отъедет в сторону. У единственного туалета в вагоне-ресторане он задержался. Надпись на табличке гласила: «ЗАНЯТО». Он постучал. Из-за двери донесся женский голос. Тайлер двинулся дальше.

Сзади снова зашипела автоматическая дверь. Это была все та же женщина с ультракороткой стрижкой. Она проскользнула мимо Тайлера, который, спохватившись, последовал за ней. Небольшой бар был полностью сделан из нержавеющей стали. Женщина заказала диетическую «Колу». Тайлер обогнул остановившуюся женщину и остановился, глядя на толпу человек в двадцать, со стаканами, бутылками, бутербродами, пирожными и шоколадными батончиками в руках.

Никого в черной кожаной куртке. Никого с черной складной сумкой.

Подозрительного мужчины в вагоне-ресторане не было.

Его качнуло. Поезд заметно замедлил ход. Скорый поезд, идущий в Чикаго, — после Кроуфордсвилля до самого Чикаго остановок больше нет. Значит, машинист сбросил скорость: впереди поворот, или подъем, или городок, или же он просто выполняет то, что должен сделать, повинуясь сигналам семафора. Поезд двигался все медленнее. Тайлер бросился вперед.