Солдаты вечности - Александр Тамоников

Стоп. Боевая аптечка. Это то, что надо. Любой спецназовец может оставить на базе все, что ему угодно, кроме оружия, радиостанции и аптечки. В ней его жизнь в случае ранения. Американец обязательно подберет небольшую коробку.

Озбек выстрелил в пятый раз.

Аптечка слегка сместилась от легкого удара, но часовой этого не видел. Он вообще закрыл глаза. Решил подремать, пока службу несет напарник? Вполне вероятно. По поведению диверсантов можно сделать вывод, что они ничего не опасаются. По крайней мере, здесь, у Эрдуза, на территории Ирака.

Интересно, как поведут они себя в Иране, где в случае обнаружения их ждет неминуемая смерть? По приговору наскоро собранного трибунала или без такового. Но смерть. Иран не будет лебезить перед Вашингтоном и казнит диверсантов, да еще открыто, под объективами камер ведущих мировых телеканалов.

Да, Иран для американцев не Ирак и не Афганистан. Здесь никакая «Буря в пустыне» и шок с трепетом не пройдут. И чего рыпаться? Если в Тегеране поставили цель создать собственное оружие, то Иран рано или поздно все равно станет ядерной державой. Вашингтону и Тель-Авиву надо налаживать с Тегераном нормальные отношения, а не бряцать оружием.

Иранцы умеют воевать не хуже янки, а у себя на земле и лучше. В случае войны американцев точно ждет второй Вьетнам. А для Израиля даже затягивание боевых действий в Иране может обернуться катастрофой. Но ладно, что это вдруг его в политику понесло? Дело сделано, надо возвращаться к Коновалову да проверить, работают ли маяки. Пока еще есть время для повторной попытки.

Озбек отполз с позиции и тем же путем, каким добрался до оврага, отошел от него к холмам. Дальше стало проще, идти — не ползать.

В 16.10 он опустился рядом с Коноваловым на позиции наблюдения, выдохнул и проговорил:

— Ух! Не помню, куда в последний раз столько ползал, как змея.

— Устал?

— Как у вас говорят, притомился.

— Что по задаче?

— Все нормально. Маяки стоят на трех машинах и на двух диверсантах.

Коновалов включил систему слежения.

— Да, пять источников устойчивого сигнала. Как ты умудрился пометить двух спецов? Одного было проблематично, а ты двоих.

Озбек улыбнулся.

— Одному в подошву ботинка маяк загнал, второму — в боевую аптечку.

— Хорошо стреляешь.

— Я же ликвидатор, Пегас, мне положено стрелять лучше снайпера.

— Так, надо проверить, получает ли сигналы маяков Хакер. Сейчас сколько у нас времени? Шестнадцать двадцать. Нормально для сеанса связи. Ты, Бек, послушай базу, хотя, честно признаться, там и слушать нечего, а я доложу о работе Седому.

— Давай!

Командир первой разведывательной группы привел в действие спутниковую станцию «Вега».

— Седой! Пегас!

— На связи, — ответил командир отряда «Z».

— Докладываю, «Ягуар» получил три армейских внедорожника «хамви». Машины сосредоточены рядом с дальней рощей у города Эрдуз. Бек сумел установить и на машины, и на двух бойцов маяки. Прошу проверить прием сигнала. Моя аппаратура фиксирует их устойчиво!

— Проверю. Что еще нового?

— Больше ничего. Бойцы «Ягуара» активности не проявляют. Скорее всего, Фостер приказал им отдыхать перед ночным выходом. Обстановка в городе спокойная, посторонних лиц не замечаем.

— Хорошо. Продолжайте наблюдение. В дальнейшем действия по плану, если, конечно, до начала марша не будут внесены какие-либо коррективы.

— Я все понял, командир. Как сами?

— Как всегда, Юра, перед боевой операцией.

— Ясно. До связи.

— До связи! Будь осторожен.

— Конечно!

Коновалов отключил станцию, вернулся к капитану Озбеку и спросил:

— Ну и что здесь у нас?

— Полный штиль. По-моему, Фостер решил снять посты.

— Да? Почему?

— А зачем, собственно, они ему нужны? Людям же необходим отдых. Поэтому и часовые у машин, мягко говоря, ведут себя как сторожа складов с никому не нужным хламом.

— Тогда так! Днем здесь делать нечего. Я побуду на посту до девятнадцати, а ты ступай в лагерь и отдыхай.

Озбек улыбнулся:

— Ничего не имею против.

— Давай!

Получив информацию от заместителя, являвшегося еще и командиром первой разведывательной группы, майор Седов прошел в отсек связиста, роль которого исполнял белорусский ликвидатор старший лейтенант Голуб.

— Голубь! Обеспечь-ка мне связь с Хакером.

— Есть, командир. Немного терпения.

Голуб набрал номер капитана Лероя. Тот входил в состав второй разведывательной группы. Вместе со старшим лейтенантом Шинкевичем и иранцем Расулом Кахрани он находился в районе плато, у пограничного иранского селения Каранда.

— Хакер на связи! — ответил Лерой.

— Седой! Доложи обстановку.

— Это вопрос не ко мне, а к Блондину. Я сижу за аппаратурой.

— Ты считаешь, будто я не в курсе, кто чем у вас занимается? Мне нужно знать, что фиксирует именно твоя аппаратура.

— Понял. Докладываю. С четырнадцати тридцати семи система глобального слежения начала фиксировать сигналы пяти маяков из района Эрдуза.

— Значит, ты их получаешь?

— Так точно!

— Теперь ты можешь установить контроль над отрядом «Ягуар», если маяки перестанут работать?

— На данный момент спутники военно-космической разведки наводятся на сигналы маяков. Но пока четкой картинки у меня нет. Думаю, она появится не позднее восемнадцати часов. В это время в работу включится система спутников «Фокус». Они прекрасно видят землю, их орбита самая низкая. Но и по тому, что имею, в общем, отслеживать «Ягуар» можно. У ущелья я зацеплю его поисковой системой тотального обнаружения своего компьютера.

— Значит ли это, что контроль над «Ягуаром» в принципе установлен?

— Да.

— Хорошо. Блондин далеко от тебя?

— Рядом.

— Позови его.

— Минуту.

Вскоре Седов услышал в динамике голос старшего лейтенанта Шинкевича:

— Блондин!

— Седой! Как обстановка?

— Да никак. Тишь, гладь да божья благодать.

— Ты не расслабляйся! В ночь «Ягуар» пойдет через границу, значит, Махради совсем скоро объявится на плато.

— Я не расслабляюсь. Мы внимательно отслеживаем обстановку.

— Ну, давай. Жду доклада, когда подойдет отряд Шотбари.

— Да, командир!

— До связи!

— До связи!

Шинкевич передал трубку Лерою и сказал:

— В Ираке все идет по плану, у нас же тишина.

— Нет, Блондин. Взгляни на левую картинку монитора. Видишь на карте светящийся крест, перемещающийся с востока на запад?

— Ну?

— А теперь посмотри увеличенное изображение.

Лерой что-то переключил в аппаратуре, и на весь экран высветилась колонна из четырех внедорожников и грузовика.

— Обрати внимание, Блондин, на координаты колонны.

— Черт! — воскликнул командир второй разведывательной группы. — Это же в пяти километрах от плато по дороге от Кудешта, где ожидал своего часа отряд Шотбари.

— Вот именно. Судя по скорости, колонна минут через девять войдет на плато. Это произойдет где-то в километре с небольшим от нашей позиции.

— Они сразу начнут прочесывание плато.

— Ну, может, и не сразу, но начнут. Хотя кто знает этих мятежников?! Возможно, они сейчас настолько уверены в своей безопасности, что не станут тратить время на обход территории.

Шинкевич отрицательно покачал головой.

— Нет, Махради обязательно проверит плато. Слишком уж большой груз ответственности лежит на нем.

— Пусть так. Но и отдохнуть мятежникам надо.

— Успеют и расслабиться. Ты следи за колонной.

— Передай это Кахрани. Он через мощную оптику в состоянии проследить за действиями отряда Шотбари, а мне Седой поставил задачу обеспечить полный контроль над «Ягуаром». Парням из первой группы удалось засадить в машины маяки и прилепить их на пару бойцов из отряда Фостера. По ним необходимо навести на «Ягуар» спутники.

— И как тебе это удается, Хакер?

— Работа у меня такая!

— Ладно. Работай, мы вместе с Расулом посмотрим за колонной! Но ты будь в готовности быстро свернуть свою аппаратуру. Не факт, что иранцы ограничатся осмотром близлежащих подходов к месту встречи. Тогда нам придется быстро сваливать отсюда в горы.

Лерой кивнул.

— Не волнуйся, я свернусь быстро.

— Давай! Лови свои спутники. Как у тебя еще крышу не сорвало от такой работы?

— Она у меня сидит крепко.

— Заметно. Я к Кахрани.

Старший лейтенант прошел на позицию иранца. Кахрани доложил, что на плато по дороге от Кудешта вышли пять машин: четыре внедорожника и один грузовой автомобиль, в кузове которого сложены какое-то мешки.

— Появились ваши диверсанты.

— Они не наши. Это предатели. За предательство у нас наказание одно — смерть!