Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды - Ира Аллор

— Но… я ведь не нужен тебе больше… такой…

— Какой? — прищурился Вала.

— Ну… ты мне теперь не веришь…

— Я не верю никому. Просто одним совсем, а другим — постольку-поскольку. Тебе доверял — чуть больше.

— Но, Манвэ… — Эонвэ не находил слов, уверенность в том, что Манвэ не желает его видеть, все росла — вместе с отчаянием.

— К тому же ты боишься меня, дико, всем своим существом… и возможно, правильно, у тебя есть для этого немало оснований…

Голос был вкрадчив и мягок, но внутри скрывался металл. Манвэ пристально наблюдал за своим майа, готовым вот-вот рухнуть ему в ноги — увы, не из раскаяния. Из страха, отчаяния, боязни быть покинутым — но раскаяния не было.

— А потому я не стану удерживать тебя, — продолжил проникновенно Король, — иди… куда пожелаешь. Не бойся, я САМ отпускаю тебя, ведь ты никогда не решился бы на такую дерзость, как покинуть Ильмарин без моего согласия…

— Манвэ!.. — прохрипел Эонвэ — он едва не упал на колени перед Валой, но какая-то сила не давала сделать это.

— Манвэ… не надо! — повторил он шепотом.

— Что — не надо? О чем ты?

Эонвэ замолчал. «Гонит. Делает вид, что не понимает, о чем я. Надо идти… Тряпка!»

«Что еще он себе напридумывал? Почему так боится? Настолько…» — подумал Манвэ. Он явно пережал.

— Я же не наказываю тебя, — сказал он вслух, пожав плечами. — Просто… ступай, отдохни, поразмысли, в конце концов… — Манвэ отступил на шаг, чтобы Эонвэ не пришлось огибать его.

Майа сделал несколько шагов, бездумно переставляя ноги, боясь оглянуться, замер в дверях и вдруг, резко развернувшись, прижался спиной к косяку, глядя на Манвэ.

— Нет… не могу… — все, что угодно, только не прогоняй!

«Да что с ним такое? Впрочем, конечно… я же его таким сотворил — преданным… И он нужен мне… Но он должен понять наконец, что можно и чего не следует делать…»

— Все, что угодно? — повторил Манвэ вслух. — А если возьму да запру тебя здесь — для надежности? Или…

Эонвэ опустил голову и притих. Раскаяния не было — был страх. И попытки — жалкие, неумелые — скрыть обрывки недавних размышлений.

«Вот это любопытно — в чем же дело?» — заинтересовался Манвэ и сказал вслух:

— Ладно, подумаю. Скажи-ка все же, почему ты пытался подсказывать Аллору?

— Я хотел…

— Оградить его от моего гнева, это я уже слышал, — отрезал Манвэ. — Меня интересует не для чего ты это сделал, а почему.

— В нем что-то… не знаю — хрупкое, что ли… Или он слишком равнодушен — это могло толкнуть его на дерзость…

— Значит, он, по-твоему, нуждался в защите.

— Да. Я не мог иначе. — Эонвэ неожиданно твердо посмотрел в глаза Повелителю.

— Конечно — ты же не веришь мне, а в мое милосердие — тем более. И похоже, давно. Может, потрудишься объяснить почему? Знаешь, я, пожалуй, не буду лезть в твои мысли — объясни все сам, словами — а там посмотрим. Ну, я слушаю.

Внезапно Эонвэ ощутил какую-то непривычную пустоту. Между ним и Манвэ словно выросла преграда. Он почувствовал бесконечное одиночество, но тут же одернул себя. В конце концов его молчание может Манвэ надоесть…

Лихорадочно перебрал воспоминания, из которых ни одно не улучшило бы отношение Манвэ к нему. А как объяснить, почему он так встревожился из-за Аллора? Не скажешь же, что из-за того, что он нуменорец. Последний. Это важно, но это не все.

А почему не верит?..

— Ну? — Манвэ кивнул, дав понять, что желал бы услышать то, что Эонвэ ему хочет сказать, и побыстрее.

— Хорошо. Ты помнишь менестреля с золотыми глазами, что пел перед тобой о Забытых землях? Ты отругал его и выгнал, назвав отступником.

— Да, Златоокий отступил от пути Света, ты это знаешь.

— Но он не был похож на отступника… А потом… — Эонвэ запнулся, но продолжал: — я засомневался — тогда… А вчера, когда Аллор стоял на Круге перед тобой, он чем-то напомнил его…

— Очень мило! И ты решил, что можно попрать все приличия?

— Я не мог иначе. Что-то сломалось…

— Вот как? А дальше от тебя можно ожидать чего угодно? Ладно, учту. А что еще? Это ведь одна из причин, не так ли? Когда ты перестал мне верить, отвечай!

— После войны. Первой войны. Когда по твоему приказу и с моей помощью был истреблен целый народ. Без разбору, — выдавил Эонвэ свистящим шепотом.

— Та-ак, — нахмурился Манвэ. — И после этого ты пытаешься просить прощения? Надеешься на него? Говори!

— Твоя воля, Манвэ… Повелитель…

— Ах, так? — Владыка Арды усмехнулся краем губ. — А если я…

«Не гони, пожалуйста!» — Эта мысль вытеснила все остальные из сознания Эонвэ, он не понимал, почему это так, но ничего поделать с собой не мог.

— А еслия пожелаю, чтобы ты и впредь исполнял ВСЕ мои поручения, — продолжил Манвэ, чуть выдержав паузу, — ты выполнишь?

— Я постараюсь…

— Постараешься или исполнишь?!

— Постараюсь исполнить…

— Ну и зачем тебе все это? Почему умоляешь не прогонять тебя?

— Я не могу. Это буду уже не я, я… не умею жить… Манвэ… — Последние слова майа прошептал, словно боясь услышать собственный голос, и добавил одними губами: — Пойми, Дан Манвэ…. Впрочем, уйду, если хочешь. Если не желаешь меня видеть…

Владыка прикрыл глаза. «Он же мой майа! Прикажу — уйдет… как тот, первый… Нового творить? Да сколько можно, в конце концов? Или с майа опять что-то случится, или я опять сорвусь… Видимо, изъян — во мне… А с этим что делать?»

Манвэ положил руку на плечо Эонвэ, тот вздрогнул и притих, уставившись в пол. Глядя на него в упор, Манвэ проговорил:

— Тебе надо отдохнуть: с такими мыслями невозможно работать. Ступай в Лориэн — вернешься через три дня, я буду ждать. Ты мой майа, ты нужен мне, и я не хочу, чтобы такое повторилось.

Майа прикусил губу. Вот и все. У него есть выбор. Уйти, остаться одному, а это невыносимо, или отправляться в Лориэн — наверное, для того чтобы его там изменили, ибо таким он Манвэ не нужен… Может, он ослышался? Нет. В Лориэн. Вернуться через три дня. Конечно же, измененным… Разве это — не то же, что выгнать? Силы оставляли Эонвэ, он уже ничего почти не воспринимал, с трудом держась на ногах.

— Эонвэ! — Голос Манвэ выдернул его из сгущающегося оцепенения. — Я сказал — отдохнуть. Ты будешь со мной. Слышишь?

— Да.

— Сядь. — Манвэ усадил майа на скамью, сам сел рядом. Эонвэ застыл, боясь пошевелиться. «Надо было мягче…» — с досадой на себя подумал Вала. Хотелось погладить майа по голове, как когда-то, но он сдержался. Эонвэ провинился, и его еще утешать? Пусть Ирмо утешает. Никаких слабостей. Он осторожно тронул майа за плечо, тот затравленно покосился на сотворившего.

— Ступай. Я не отворачиваюсь от тебя. Всем случается делать ошибки, споткнуться может любой. Отдохни у Ирмо.