Первое дело Матильды - Оливер Шлик

– Вам опять пришлось срочно что-нибудь прятать? – преграждая ему дорогу, спрашиваю я.

Дориан Шпрудель лишь многозначительно улыбается.

– Очевидно, вы ещё не знаете: жемчужина Шпруделей снова здесь, – сообщаю я, с интересом наблюдая за его реакцией.

– Ну вот, пожалуйста! С самого начала знал, что эта ценная штуковина обнаружится. Так значит, всё распрекрасно, – радостно улыбаясь, заключает братец Шарлотты.

«Он действительно хороший актёр», – думаю я и говорю:

– К сожалению, ничего распрекрасного. Полиция нашла жемчужину у Шарлотты. В вазочке с драже. И по мнению комиссара, это доказывает, что Шарлотта собиралась обмануть страховую компанию. Он будет запрашивать ордер на арест.

– Ого! – восклицает Дориан. – Это, конечно, скорее… плохо. Прежде всего для бедняжки Шарлотты. Но старик Шедель уж как-нибудь отобьёт её в суде. – Похоже, особо о сестре Дориан не беспокоится, потому что тут же спрашивает: – А где, собственно, твой косоглазый пудель?

– Его задержала полиция.

– Что, правда? Больше им в голову ничего не приходит, – хихикает брат Шарлотты. – А где твой застенчивый босс Рори Шай?

– Ходит где-то по дому, – говорю я. Что вообще-то и не ложь. Я незаметно бросаю взгляд в коридор: Рори всё ещё в комнате Дориана. А значит, пора начать засыпать брата Шарлотты вопросами, навязывая ему долгий разговор. Но я могла бы и не стараться – потому что он навязывает разговор мне. Дориан оказывается большим фанатом Рори и донимает меня всевозможными расспросами о сыщике:

– А правда, что в деле золотых спичек он чуть не погиб, потому что слишком стеснялся вызвать пожарных?

– Э-э-э… понятия не имею.

– А верно ли, что за обедом с одним заказчиком он почти задохнулся, потому что слишком деликатен, чтобы сообщить, что у него аллергия на орехи кешью?

– Подтвердить не могу.

– Но ты ведь уже знаешь о сайте «Рори кашляет»? – спрашивает Дориан так, словно об этом должен слышать даже распоследний невежда.

– «Рори кашляет»? – недоумеваю я.

– Там можно делать ставки, – объясняет он мне. – На то, сколько раз Рори в интервью закашляется. Или как много будет экать. Или сколько фраз не договорит до конца. – Дориан тяжело вздыхает: – Я там уже кучу бабла оставил. Потому что каждый раз недооцениваю количество покашливаний, – прищурившись, он окидывает меня критическим взглядом. – Да ты вообще ничего о Рори не знаешь…

– Мы работаем вместе не так долго, – защищаюсь я – и в ту же секунду с облегчением вижу, что Рори выскальзывает из комнаты Дориана. Подав мне знак отделаться от братца Шарлотты, он крадучись делает несколько шагов по коридору и прячется в маленькой нише за красной бархатной шторой.

– Только не рассказывай мне, что ничего не знаешь о происшествии в зоопарке, – неутомимо продолжает доставать меня Дориан. – Когда Рори на всю ночь оказался запертым в клетке с двумя гориллами, потому что излишняя щепетильность не позволила ему…

– Рада была поболтать с вами. Но мне уже пора, – решительно обрываю я его на полуслове.

– Ах ты чёрт! Именно сейчас, когда становится интересно, – недовольно ворчит Дориан, разворачивается и, сникнув, шаркает к своей комнате.

«Он не просто хороший – он гениальный актёр, – думаю я. – Притворяется рассеянным, нелепым, но очень обаятельным лузером, а на самом деле…»

– Ой, ещё только один вопрос, – восклицаю я, указывая на его загипсованный нос. – Ваш приятель, с которым вы подрались вчера вечером, – как там его зовут?

Я вижу, как Дориан вздрагивает, а затем, взяв себя в руки, улыбается мне и притворно сладким голосом говорит:

– К сожалению, выскочило из головы. Память на имена у меня просто катастрофическая. Пока, комиссар Гном!

21

Тайная парочка

Едва Дориан исчезает у себя в комнате, сыщик, выйдя из укрытия, шепчет:

– Никогда в жизни не видел столько грязного белья, забитых окурками пепельниц и тарелок с засохшими объедками – но в комнате Дориана ни один предмет не подал мне сигнал. Что странно. Обычно в квартире или комнате преступника всегда находится что-нибудь связанное с преступлением. Но там нет ничего, что бы…

– Ш-ш-ш! – прерываю я его, оттаскивая от деревянных перил. Внизу, в холле, слышится цоканье высоких каблуков. Лана Берг, набросив на плечи длинное чёрное пальто, быстрым шагом направляется к входной двери.

– Простите, но вы не должны выходить из дома, – останавливает её один из охраняющих дом полицейских, когда она открывает дверь.

– Но я хотела всего лишь пять минут размять ноги в парке, – протестует она.

– Распоряжение свыше. Никаких исключений быть не может, – говорит полицейский. – Мы проводим в парке рейд.

«Рейд» особого размаха не получает, как я могу убедиться, мельком выглянув в одно из высоких окон: красный как рак комиссар Фалько, стоя рядом с Доктором Херкенратом, орёт на него. Вид у того хоть и испуганный, но крики тем не менее ни к какой форме активности его не побуждают.

Лана Берг прекращает спорить с полицейским и, закрыв дверь, в изнеможении прислоняется спиной к деревянному косяку. В этот миг она впервые выглядит не как неподвижная статуя, а как человек из плоти и крови: лицо её напряжено, и мне видно, как у неё дрожат руки. Затем раздаётся тихий звонок. Секретарша Шарлотты достаёт из кармана пальто смартфон, бросает беглый взгляд на экран и, быстро оглянувшись и убедившись, что в холле она одна, отвечает на звонок.

– Не нужно мне звонить, – слышу я её шёпот. – Повсюду полиция. И застенчивый детектив снова в доме. – Она недолго слушает, что говорят в трубке, и срывающимся голосом отвечает: – Я… я боюсь, что всё раскроется. Нам нужно поговорить. Нет, не в моём кабинете. Это слишком рискованно. Встретимся в кабинете старика Шпруделя. Через пятнадцать минут. – Убрав смартфон, Лана Берг ещё раз озирается в холле и, цокая каблуками, спешит в свой офис.

Мы с Рори озадаченно переглядываемся. С кем Лана собирается встретиться через пятнадцать минут? Но самое главное: что может раскрыться?

– Вы тоже считаете, что нам стоит поприсутствовать при этом разговоре? – спрашиваю я.

– Да, – с задумчивым видом отвечает Рори. – Прежде всего потому, что наша теория по поводу Дориана Шпруделя зашла… э-э-э… в тупик. По крайней мере, пока. И этот разговор действительно… вызывает подозрения. Глупо только, что я совершенно не знаю, где… кабинет отца Шарлотты…

– Я знаю где, – перебиваю я его. – Шарлотта мне вчера его показывала. Пойдёмте!

Мы крадёмся по коридору, поворачиваем за угол, мчимся по широкому проходу мимо многочисленных белых статуй, затем берём влево и вскоре оказываемся у двери в кабинет.

Я осторожно нажимаю на ручку – дверь не заперта. Мы спешно проскальзываем внутрь.

– Шарлотта мне рассказывала,