Усмешка Люцифера - Корецкий Данил Аркадьевич

По шаткому абордажному мостику Дрейк перенес трофей на свой корабль. Проходя мимо Джима Морехода, он бросил:

— Захваченные суда — приз! Подготовь призовую команду, и пусть Честняга Томас опишет всю добычу!

Эти слова были встречены приветственными возгласами. Пираты завистливо смотрели на обмякшую в руках капитана женщину, но никому не приходило в голову отпустить скабрезную шутку или даже криво улыбнуться: все знали, что за неуважение к Дракону можно поплатиться жизнью.

В своей каюте Дрейк аккуратно опустил Абигайл на кровать и присел рядом, внимательно разглядывая черты мертвенно-бледного лица. Вон как все переплелось в их жизни: встретились, когда она против своей воли готовилась к замужеству, а теперь он заколол ее мужа… И чем дольше он смотрел, тем сильнее в нем разыгрывалась страсть, он с нетерпением ждал, когда добыча придет в себя. Или она уже очнулась и притворяется, чтобы оттянуть момент неизбежного?

Дрейк брызнул водой в лицо пленнице, та вздрогнула и открыла глаза.

— Чудовище! Так это ты убил моего мужа?..

— Это был честный поединок…

Капитан осекся. Честностью здесь и не пахло. Если бы не подоспел Акула, то исход схватки был бы совсем другим… Но почему перстень не стал ему помогать?!

— Да, честный… Если б не я его поразил, то он меня… Это воля судьбы. Ты никогда его не любила…

— Будь ты проклят! — воскликнула женщина, и глаза ее блеснули яростью. — Ты когда-то погубил мою честь, а теперь исковеркал жизнь! Гори в аду! Где тело моего мужа?!

Дрейку с трудом удалось погасить бешенство.

— Сеньора, вижу, вы здорово изменились, — холодно процедил он сквозь зубы. — Похоже, вы исполнили мое давнее пожелание полюбить будущего супруга! Но теперь он мертв, и рок свел нас вновь. И вы для меня более ценны, чем захваченные богатства, ибо я с вами в то время, когда вся команда шарит в каютах и трюмах «Морского орла». По- этому…

Он стал бесцеремонно срывать с пленницы платье. Та отчаянно вырывалась.

— Негодяй! Кровь моего мужа еще не высохла на твоей шпаге!

Но сопротивление беспомощной жертвы только раззадорило его, вызывая то ли бешенство, то ли экстаз.

— Для тебя у меня есть другая шпага! — засмеялся он, разрезая ее платье кинжалом, тем же самым, которым делал это много лет назад.

Абигайл плакала и сопротивлялась, но силы были неравны, и вскоре на ней остался лишь один нательный крестик. Едва сдерживая порывы вожделения, Френсис наслаждался созерцанием наготы бьющейся в его руках пленницы. Так кот играет с мышью, перед тем как насытиться ею. И пират вскоре набросился на свою жертву…

Его забавы продолжались долго, в перерывах он пил ром и пытался силой напоить Абигайл, но та сжимала зубы, и огненный напиток стекал по ее подбородку на небольшую белую грудь, испачканную кровью Дрейка, сочившейся из поверхностных ран. Наконец утомленный Дракон ослабил свою железную хватку и незаметно впал в дрему. Но тут же вынырнул из нее, как будто услышал колокол тревоги. И вовремя: обнаженная Абигайл с искаженным лицом занесла над ним обоюдоострый толедский кинжал! Он едва успел подставить руку и отразить удар. Абигайл отскочила назад, выставив перед собой оказавшийся бесполезным клинок.

— Ты что?! — в ярости рявкнул он. — За это я отдам тебя матросам!

Женщина улыбнулась страшной улыбкой.

— И ты, и твои матросы скоро окажетесь в геенне огненной! Вас не выпустят в Европу с сокровищами Испании! Будете болтаться в петлях!

Дрейк расхохотался.

— Откуда и кто узнает, что мы захватили ваш груз?

— Если «Морской орел» не зайдет в Манагуа, то на выходе из пролива вас встретит наша эскадра!

— Но тебе от этого легче не будет! — он вскочил.

— Я знаю…

Она развернула кинжал острием к себе и вонзила под левую грудь, испачканную чужой кровью и облитую ямайским ромом. Обмякшее тело рухнуло на замызганный пол каюты, дернулось несколько раз и застыло.

— Проклятье! — Дрейк вскочил.

Такого оборота он не ожидал. Оделся, выпил рома, с силой провел рукой по лицу, будто стирая отразившиеся на нем страсти… Потом взял тело непокоренной пленницы на руки, вынес на балкон и сбросил в белую кильватерную струю.

Почти сразу послышался стук в дверь каюты. Это был Честняга Томас.

— Капитан, такой добычи у нас еще не было! Там столько золота, серебра, драгоценных камней…

Томас с удивлением осматривал опустевшую каюту и явно хотел что-то спросить, но сдерживал опасное любопытство.

Дрейк махнул рукой.

— Перегружайте все. Да составь подробную опись! И пусть Мореход соберет команды, которые мы поставим на испанские посудины…

К вечеру погрузка закончилась. Под тяжестью богатства «Золотая лань» изрядно осела.

— Пора домой! — подвел итог Дрейк.

Увеличившаяся на три захваченных корабля эскадра направилась в обратный путь.

Богатство портит людей, даже джентльменов. Тем более если это джентльмены удачи. В одну из ночей захваченные испанские шхуны бесследно исчезли — очевидно, высаженные на них команды решили самостоятельно распорядиться добычей. Искать их в океане не стали — легче найти иголку в стоге сена, к тому же тяжело груженные суда эскадры потеряли скорость хода. Да и набитые ценностями трюмы не располагают к поискам и погоням — голодный волк гораздо резвее сытого. Но безнаказанность дает дурной пример — через несколько дней так же бесследно растворился в ночи «Тайфун».

Дрейк был в ярости и изрыгал проклятья, обещая повесить на реях всех отступников. Капитаном «Девятого вала» он поставил Джима Морехода, «Морского орла» поручил постепенно оправляющемуся от раны Бобу Акуле. Этим людям можно было доверять, хотя несметное богатство способно вскружить голову любому.

Эскадра из трех судов шла медленно: сказывался перегруз, к тому же в спешке починенный такелаж «Морского орла» вынуждал избегать больших нагрузок. Только через месяц они приблизились к Магелланову проливу, через который предстояло пройти в Атлантический океан.

И тут Дрейк вспомнил о предостережении Абигайл: испанцам действительно легко перекрыть выход из узкого пролива и сжечь его потерявшую маневренность эскадру на входе в Атлантику!

Он положил «Золотую лань» в дрейф и собрал совет капитанов. Джим Мореход и Боб Акула прибыли на парусных вельботах, причем Акула уже довольно бодро вскарабкался по веревочному трапу. Кроме капитанов на совещании присутствовали их помощники и штурманы всех трех кораблей.

Дрейк высказал свои опасения, сославшись на полученную от пленного испанского офицера информацию о контрольном заходе в Манагуа. И хотя присутствующие понимали, от кого он на самом деле получил эти сведения, уточнять ничего не стали. Всех волновало другое.

— Как они известят свою эскадру? — озабоченно спросил Хендрикс — помощник Джима Морехода на «Девятом вале». И когда успеют ее собрать?

— Очень просто — пошлют курьеров из Манагуа, — мрачно сказал Акула. — Мы шли больше месяца, а всадники пересекут континент за несколько недель! Так что если все так, как узнал Дракон, то нас уже поджидают на выходе из пролива!

— И что делать? — снова спросил Хендрикс.

Ответом стало молчание. Все знали, что Магелланов пролив является не только ближайшей, но и реально единственной дорогой домой. Это самый короткий и известный путь через Атлантический океан в Европу. Если обходить Американский континент с Севера или идти в Англию через Тихий океан кругосветкой, то придется затратить больше года, а то и несколько лет. Этого не выдержат ни усталые матросы, ни изрядно потрепанные за долгое путешествие корабли. К тому же драгоценности, которыми набиты трюмы, не заменят запасов провианта и воды…

Стало темно, и шустрый юнга зажег свечи. Бликующий свет выхватывал из мрака лица участников совещания, которые из-за игры теней напоминали черепа с «Веселого Роджера»[10]. Четверо сосредоточенно курили трубки, трое советовались с ромом, то и дело прикладываясь к стаканам, Хендрикс нервно бросал кости, надеясь на подсказку судьбы, Дрейк в тех же целях поглядывал на перстень Но судьба никаких знаков не подавала.