Звездная бирема «Аквила». Рубеж - Олег Мелехов

В ответ Квинт Марций хотел съязвить, но едва сдержал вопль. Но не восторга, нет! Боли, ибо Фиделис на радостях вонзил в его предплечье все свои шестнадцать когтей. Отчего голос у префекта прозвучал сдавленно:

— Salve, Ливия Терция, — выдавил из себя Квинт. — Рад видеть тебя в добром здравии. Оно же доброе?

За плечом наварха маячил злосчастный и крайне подозрительный беглец, нахально ухмыляясь. Словно имел на это право или… держал Ливию Терцию на прицеле. А позади него топтался второй из бывших пленников — данаец. Тоже, кстати, свободный и довольный. Перфекту это сразу не понравилось.

— А! — она небрежно пожала плечами. — Пара синяков, может быть, легкое сотрясение… Но обниматься будем после того, как Ицилий прогонит меня через дез-камеру. Неизвестно, какую дрянь я могла подцепить от этих варваров. Кстати. Позволь представить, — она выудила из-за спины первого, кто попался, то есть данайца, и вытолкнула вперед: — Это Клейт… м-м… Орестид. Данаец, ну по нему и видно. Потом придумаем, как он отработает свой проезд до какого-нибудь цивилизованного мира. Но я склоняюсь к службе рекреации… А это, — Ливия отодвинулась, чтобы явить любопытным взглядам второго, — Марк Фурий Северин. Он изъявил добровольное желание присоединиться к нам в качестве эксперта по варварам и, — сделав многозначительную паузу, она обвела суровым взглядом оживившихся женщин, — моего личного гостя. Вигилы могут уже опустить оружие.

«А вигилии — перестать так сладко ухмыляться», — добавила она мысленно. И, подумав еще немного, со значением положила руку на плечо своего «гостя». Тут даже последний техник догадается, что «гость» наварха — очень личный. Можно сказать, персональный.

Появление новых лиц мужского пола вызвало у присутствующих женщин-офицеров неподдельный интерес. Особенно у любвеобильных и откровенных вигилий. Флотские одобрительно зашушукались насчет того, что наварх, по своему обыкновению, поступила, словно рачительная хозяйка, принеся добычу в «дом». Вигилии же не начали взвизгивать от радости и заранее делить смазливого данайца только потому, что в присутствии командиров за такую распущенность можно было серьезно схлопотать. Так и случилось.

— Вителлий, уйми своих подчиненных, — рыкнул раздраженный сверх всякой меры префект.

Наварх спорхнула с трапа и добровольно сдалась заботливой команде Ицилия. А пока над ней пищал медсканер, успела покаяться Фабриции:

— Прости, но твой экспериментальный «гарпаго» я не уберегла. Пришлось оставить обломки на планете. Зато взамен привезла вот эту игрушечку, — и махнула на перехватчик. — Уверена, ты найдешь ему применение. Нам не помешает легкое разведывательное судно, как думаешь?

Ицилий тут же перехватил руку наварха и прилепил на нее датчик.

Квинт Марций бросил придирчивый взгляд на новое приобретение Ливии. Ну, конечно! Фурий! Наварх умудрилась поймать прирожденного пилота среди ледяных торосов и варваров. Разумеется, она тут же оттерла свое сокровище от грязи и немедленно придумала, как приспособить Фурия в хозяйстве. А три человека, два из которых настоящие пилоты, вокруг одного штурвала — это многовато для одной биремы. Летучий префект уже чувствовал себя лишним.

Ливия тем временем предложила:

— Может быть, ты окажешь мне честь и сопроводишь в медотсек?

По всей видимости, пребывание на варварской планете все же пошло наварху впрок, раз она проявила несвойственную деликатность и намекнула на необходимость приватного разговора.

— Разумеется, — кивнул префект. И на всякий случай отодвинул нетерпеливого Фиделиса подальше. — Потом, после дезинфекции пообнимаетесь.

— Соскучился, бедняжка, — вздохнула она, подразумевая сцинка. — Ничего-ничего, скоро мамочку выпустят из медотсека…

В обитель флотской медицины они отправились гуськом: впереди Ливия с Квинтом Марцием, за ней — Фурий и Клейт в сопровождении вигилов.

Флотские офицеры смотрели им вслед и спешно делали ставки, пока новость не успела разнестись по «Аквиле».

— Один к десяти, что Ливия его уже опробовала в деле, — заявила Гортензия Секста.

— В каком из дел? — на всякий случай уточнила её генетическая родственница Прима.

— В обоих. И спорим, Виниция обломается?

— Три сестерция, что она все равно попытается подбить к Фурию клинья?

— Пять — на то, что Вителлий запрет нашу белокурую красотку в карцере, — не утерпев, встряла Фабриция. — Разбей, Секста.

Чего и кого только не найдешь на отдаленной пиратской планетке, если хорошенько поискать. Не только опасную инфекцию, как искренне убежден Ицилий. Это может оказаться и артефакт неведомой цивилизации, а может — и десять лет как мертвый наварх печально известной «Северы». И еще неведомо, что любопытнее — древняя пирамида негуманоидов или Марк Фурий Северин. Для республиканцев-мятежников воскресший наварх всяко важнее и ценнее. Все внимание Аквилинов и Либертинов целиком обратилось на Фурия. Но Ливия четко приказала дать человеку привести себя в порядок, отдохнуть после прививок и просто немного освоиться. Десять лет среди варваров — шутка ли! Поэтому Фурий мылся, подбирал новую одежду, обедал в столовой и любопытствовал новостями под прицелом сотен пристальных взглядов. И только Марция Либертина интересовалась почему-то Квинтом Марцием. Правда, у центурионши имелась уважительная причина.

— Я была неправа, префект, и повела себя недопустимо, — отчеканила девушка. — Нарушение субординации — тяжкий проступок. Могу я искупить свою вину?

— Ты уже искупила, — не менее сурово ответствовал Квинт, но затем решил сменить гнев на милость, видя, что Марция бледна и печальна: — Ладно, не переживай так. Если перешлешь мне ту книгу, про хитроумного бродягу, то, считай, дело улажено.

— Ты так добр, Квинт Марций. И на редкость великодушен. И… я считаю, ты прекрасно справился с обязанностями наварха «Аквилы».

Префект сдержанно поблагодарил. Приятно, конечно, но ничего особенного он не совершил.

— Ты — уникальный человек, Квинт Марций, — чуть завистливо вздохнула Либертина. — Надеюсь, книга тебе понравится. Хорошая история.

Что сказать, еще совсем недавно Квинт и сам себе завидовал бы. Ну как же! Настоящий бой с превосходящими силами противника! И «Аквила» практически цела. Не просто цела, а готова хоть сейчас в новое сражение. Ну, если варвары еще чего-то в раскладах сил не поняли. Чем не повод возгордиться и поверить в свою гениальность?

Но, к счастью для всех, у префекта хватило ума понять, что он не Ливий, не Ульпий, не Флавий, и никогда ими не станет. С врожденными, искусственно улучшенными способностями не поспоришь. В этом сольном бою префекту неимоверно повезло. Бывает.

Теперь у Ливии под рукой есть Фурий, а, следовательно, штурвала «Аквилы» Квинту Марцию не видать. Просто потому, что он не Фурий, и Фурием ему тоже не бывать. Печально, но правде следует глядеть прямо в глаза. Удивительно другое — старая добрая зависть внезапно отступила, и Аквилина занимала совсем иная мысль. Вернувшийся из небытия наварх пил, ел, принимал душ, перекидывался шуточками и приветствиями так запросто и легко, словно его трирема не сгорела в короне Фебы. Его «Севера» мертва, а он жив — и физически, и умственно. Как такое возможно? Как он справился? Как сумел… нет, не выжить, а совладать с собой и своим горем?

Жизненно важные вопросы для Квинта Марция Аквилина, которому еще предстоит смириться и поделить «Аквилу» с Ливией. По-честному, без сожалений, без условий.

Все корабли Лация похожи друг на друга, ибо в основе их проектирования лежат одни и те же принципы: практичность и эстетика. Что может быть прекрасней четких, идеально выверенных обводов республиканской биремы, ее строгой прелести, эргономичных и прелестных изгибов? Ничего лишнего, никакого варварского гротеска или данайской изнеженной пышности. Давняя традиция давать кораблям женские имена вполне себя оправдывала. «Аквила» была совершенством, и наварх ей под стать.

Марк Фурий не столько осваивался, сколько вспоминал, наслаждаясь оживающими воспоминаниями. Он касался переборок, и в кончиках пальцев воскресала нежность, тот особенный отклик, который слышен лишь избранным — тем, кто рожден, чтобы летать. Форменная синяя туника без знаков различия странно ощущалась на отвыкшем теле. Так чувствуешь кожу, вновь нарастающую после ожога: радость, дискомфорт, зуд и боязнь, что неосторожное движение все разрушит.

Конечно, за десять лет изгнания кое-что изменилось, но незначительно. Например, обзорная палуба — непременный атрибут каждого корабля классом выше униремы, на «Аквиле» не была совмещена с офицерской столовой, а размещалась отдельно. Хотя синтезатор, в меню которого входили напитки и легкие закуски, здесь тоже имелся. Правда, Марк Фурий обнаружил, что устройство имеет суточный лимит, а затраты вычитаются из пайка, но это как раз не удивляло — «Аквила», оторванная от линий снабжения, экономила ресурсы.