Выжившая из Ходо - Ольга Дмитриева

не удержалась и отступила назад. Прижала к груди окарину и задала вопрос:

– Вы чего?

– И как тебе эта ночь? – настороженно спросил охотник.

– Холодно и страшно, – сообщила я. – Хорошо, что со мной пошел Тьен.

В голосе Стэндиша послышался сарказм:

– То есть махать катаной на поле и бросаться на боевое заклинание Ильрема тебе страшно не было. А ночью гулять страшно?

Интересно, кто донес ему про наши подвиги? Зайтен?

– Ну, вы же наш учитель, – невинно ответила я. – Вас можно не бояться. А Ильрем – идиот.

– Я не ваш учитель! – вскипел Святой. – Завтра рано вставать, отправляйся в постель, глупое создание.

Я обиженно надула губы и пошла прочь в сопровождении Тьена. Как только мы скрылись за деревьями, на моем лице расцвела довольная улыбка. Все-таки есть польза от того, что Шияссу тут считают дурочкой. К моему удивлению, Тьен на этот раз не ушел. Пес развалился у меня под боком и широко зевнул.

В ответ на мой невысказанный вопрос он пояснил:

«Буду рядом, пока не уснешь. Кто знает, куда тебя еще понесет и от чего тебя придется защищать на этот раз».

Я усмехнулась и закрыла глаза. Главное я успела сделать: поставить свой знак на окарину. Теперь она не потеряется – я чувствовала ее даже сейчас. А еще… Если я выиграю катану учителя Соджи, то смогу призвать из иного мира сильного духа. Тогда я получу преимущество. Но для этого… нужно выиграть так, чтобы Святой ничего не заподозрил.

* * *

Стэндиш говорил правду. Он поднял нас на рассвете. Я ожидала продолжения бешеной скачки, но, похоже, спешить уже было некуда. После того как мы вернулись от ручья, охотник приказал:

– Тренировка. Стройтесь.

Мы послушно встали в шеренгу перед ним. Стэндиш неодобрительно взглянул на меня и сказал:

– До чего я докатился! Учу девчонку. Повторяйте за мной, пустоголовые. Ваша сегодняшняя тема – усложненные заклинания воздуха третьего ранга.

Святой церемониться с нами не собирался. Первым нам предстояло изучать трехслойный воздушный щит. Плетение создавалось из сложного положения ладоней и требовало очень точных жестов. Я вся взмокла, прежде чем смогла хоть как-то повторить его.

Первым, как обычно, справился Винсент. Ястер ковырялся почти так же долго, как и я: водная и воздушная магия давались ему хуже. Я уже успела заметить, что больше всего он уважает магию огня. А еще из нашей четверки у него лучше всего выходили лечебные заклинания, и господин Тойе всегда хвалил его на своих уроках.

Под конец Стэндиш не выдержал и подошел ко мне вплотную. Встал сзади, взял мои ладони и сам придал им нужное положение.

– Вот базовая стойка воздуха, – недовольно пояснил он. – Пальцы левой руки будто тянутся вверх. Из этого положения ты начнешь плести заклинание. А вторая рука – лодочка. Согни пальцы, чтобы создать емкость для магии. Поняла?

Я неуверенно кивнула, старательно запоминая свои ощущения. Охотник отошел от меня и махнул рукой:

– Пробуй.

И – о чудо! – у меня получилось лучше. Он удовлетворенно кивнул и подошел к Ястеру. После часа мучений мы отправились завтракать.

Все-таки светлая магия – ужасно нудная вещь. Надо знать кучу плетений, стоек, положений рук… То ли дело некромантия, которая струится в крови и сама принимает нужную форму.

Пока мы завтракали, я думала про пузырек с лекарством, который мне дал Бейтан, и эльфийскую магию.

Оба раза золотая искра пробуждалась сама, повинуясь какому-то из моих чувств. И при этом для того, чтобы она спасала меня, не нужно было ничего плести или произносить. Мысль о том, что я буду активно пользоваться магией эльфов, которые попортили столько крови моему народу, вызывала отвращение. Но, возможно, так я смогу обрести большую силу.

С этими мыслями я села в седло, и мы двинулись дальше.

Сегодня Стэндиш уже не подстегивал коней. Отряд продвигался рысью через поля. Перед обедом нас ждала тренировка на мечах, на этот раз на местных. Когда настала моя очередь, Стэндиш выбил клинок из моей руки буквально несколькими ударами и равнодушно удалился. Мне показалось, что даже мальчишкам он не показал всей своей ловкости и скорости. Но я неизменно удостаивалась демонстрации силы.

После тренировки и обеда мы снова запрыгнули в седла. Но уехать далеко у нас не вышло. Кусты затрещали, и под ноги коням вывалился окровавленный мужчина. Под острым носом чернели тонкие усики, бедняга кутался в порванный плащ. В его глазах застыл ужас. Окинув нас ошалелым взглядом, незнакомец упал в обморок.

Стэндиш тут же схватился за меч и приказал юношам:

– Тонми, Гемхен! Осмотрите его. А я, пожалуй, обойду округу.

С этими словами он спрыгнул с коня и углубился в лес.

Глава 17

Приманка

Ястер тут же подошел к незнакомцу и перевернул его на спину. Одежда мужчины была во многих местах порвана, сквозь прорехи виднелись длинные кровоточащие царапины. Я спешилась и тоже приблизилась к юношам. К горлу подкатила тошнота, но она быстро отступила. Шон оглянулся на меня и бросил:

– Не смотри, Шия.

Я мотнула головой и встала за его спиной. Винсент вытащил меч и настороженно огляделся. Ястер плел какое-то заклинание. Кровь из ран мужчины перестала течь, и я увидела, что хотела. На бедре мужчины царапины образовывали специфический рисунок: две длинные по центру и по бокам две короткие.

Шон выругался сквозь зубы и спросил:

– Что это?

Ответить я не рискнула. Этих тварей мы еще не проходили в академии Орджей. В Рибене они встречались и были настоящим бичом горных деревенек. Похоже, нуамьеннская глушь их тоже прельстила. А вот меня перспектива битвы с ними не радовала. Я развернулась к Шону спиной. Пусть думают, что я боюсь крови и мне противно.

Сегодня у меня за поясом была катана духа. В ней пока нет магии, но сражаться ей будет удобнее. Я обнажила клинок следом за Винсентом и повторила вопрос братца:

– Что это?

Юноша помедлил с ответом:

– Не уверен. Кажется, какой-то подвид щупеков.

– Щупеков? – переспросила я.

Местное название химако? Один из видов? Тут что, их много?

– Это же сказки, – буркнул Шон. – Про щупеков.

– Отец убил троих в молодости, – ответил ему Винсент. – Они достаточно редки в наших краях. Говорят, в Лильхельме они нападают целыми десятками.

– Где мы, а где Лильхельм, – с сомнением сказал Шон.

– Тихо, – резко оборвала я перепалку юношей.

Они замолчали и прислушались. Раненый застонал, а из леса донесся отчетливый лязг стали о чью-то крепкую шкуру и стрекотание.