На углу Пскопской и Йеллопуху - Татьяна Геннадьевна Абалова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тьфу, что за дура! – плевался повар, проходя мимо. – Посмотри на себя, хабалка! С кем вздумала шутки шутить! Он же тебя в бараний рог скрутит.
– Да мой рогатик ему ножки на шее бантиком завяжет! – парировала Окси. – Пусть только попробует сунуться! А ты, недомерок, иди, куда шел. Котлы и черпаки ждут тебя.
– Совсем ум потеряла, – качал головой Гугл. Если бы кто в этот момент видел прищуренные глаза Исиды, понял бы, что шахматная королева знает об Окси гораздо больше, чем она сама о себе ведает. Но Окси купалась в лучах славы, свалившейся на нее, и не замечала недовольства ведьмы.
Вот и сейчас Окси закатила глаза, когда взволнованные подруги появились в портальном коридоре. Они держались за руки. Петра была бледнее обычного, а Мурила, стоя у стены, переступала с ноги на ногу. Ее прекрасные глаза с тревогой поглядывали на подругу. Казалась, скажи Петра хоть слово против, и Мурила откажется от своей затеи. Но Петра время от времени сжимала птичью ладонь кимбужки, стараясь подбодрить ее.
Когда проход начал открываться, Мурила заплакала. Крошка Пиу обняла ее колени, и ладонь Мурилы погладила малышку по голове. Чем шире становился портал, тем короче были пожелания пограничников, по очереди обнимающих девушек.
– Все будет хорошо!
– Ждем вас на Заставе!
– Возвращайся красоткой!
– Ты заслужила!
– Замолви слово за Петру, вдруг туман согласится и ее выслушать? – Крошка Пиу подняла на Мурилу свои огромные глаза.
– Обязательно, – кивнула Мурила.
– Нет, не надо. Мне и так не плохо, – застенчиво улыбнулась Петра.
Пограничники не уходили из портального коридора все два часа, что Мурила и Петра находились на Заставе Кимбу.
– Сейчас появятся, почти весь песок осыпался вниз, – произнес гном, вернувшись из кухни с бидончиком прохладного компота и стопкой одноразовых стаканчиков. Это был уже третий его поход за напитками. Пограничники сидели вдоль стен и тихо беседовали. Поначалу царило оживление.
– Они быстро вернутся, – пророчил Бай–юрн. – Мурила девушка хорошая, туман, если он божественного происхождения, как уверяют кимбужцы, сразу поймет, что она достойна красоты. Вот попомните мои слова.
Попомнили. Окси раз пять передразнила его, называя «блохастым оракулом».
Кот уже перестал обращать на нее внимание и, устав сидеть, растянулся на полу, позволив Крошке Пиу и Надежде прикорнуть на его теплом бочке.
– А ты иди, на лестнице посиди, – поднял он голову, когда Окси захотела присоединиться к ним. – Там место царицы гоблинской горы.
– Да Аравай–аба еще в ногах моих будет валяться и молить, чтобы я ему задание полегче придумала! – фыркала Окси, ворочаясь на каменной лестнице. – Вот я ему и прикажу, чтобы всех блохастых на Заставе извел. А что им здесь делать, если мышей не ловят? Развелось бездельников…
– Давай доживем до конца недели, – лениво отвечал ей Бай–юрн. – Посмотрим, с чем заявится гоблинский принц, а потом и планы будем строить. А ну как он найдет способ извести бесов, а, Окси? И придется тебе выйти замуж за подтаявший кусок фисташкового мороженного. Если он еще позовет. Такое открытие сделает его самым могущественным во всех мирах, и ему настоящая королева потребуется, а не какая–то сисястая хабалка.
Окси поджала губы и задумалась.
Портал начал уменьшаться в размерах. Крошка Пиу, не выдержав, подскочила к нему и крикнула:
– Петра! Мурила! Вы где?
– Идут, идут! – такой же тоненький голосок ответил с той стороны.
– Привет, Кроха Юн, как поживаешь?
– Да нормально все, – с небольшой заминкой произнес мальчик–с–пальчик, показавшийся с другой стороны портала. – А как ты, Пиу?
– Живем. Мне послышалось или на самом деле в твоем голосе тревога?
– Сама сейчас все поймешь, – ответил он, сжав в прощальном жесте руку Пиу.
У прохода появились две черные фигуры. Заплаканное лицо Петры пряталось за всклоченными волосами, шаг Мурилы, одетой в джаб, был таким неуверенным, словно она вот–вот упадет в обморок.
– Помогите им, – воскликнула Крошка Пиу, и подскочивший Макар успел подхватить Мурилу. Петра, облокотившись на плечо Надежды, достала смятый носовой платок и вытерла лицо.
Никто не стал сыпать вопросами. Девушек отвели в комнату Петры, как она того пожелала.
Петра легла на кровать рядом с безучастной Мурилой и крепко обняла ее.
– Спасибо! – поблагодарила она Надежду и Макара, а потом добавила: – Застава, пожалуйста, не пускай никого до утра.
Дверь медленно закрылась.
– Ух, что же там произошло? – обернулся гном.
– Я был прав. Кимбужский туман – байки для простаков, – вздохнул Бай–юрн. – Жалко Мурилу. Столько лет ждать…
Гугл поискал глазами Крошку Пиу. Отозвав ее в сторону, шепотом произнес:
– Ты бы спросила у своего дружка с кимбужской Заставы, кто нашу Мурилу обидел.
– Но портал почти закрылся…
– А мы поторопимся. Макар, хватай Пиу и бежим вниз!
От портала осталась узкая щель, возле которой топтался Кроха Юнг.
– Я знал, что ты захочешь ответов, – сказал он Пиу, протягивая клочок бумаги, на котором что–то было нарисовано. – Все не так однозначно, как привыкли думать о тумане.
– Спасибо, – успела крикнуть Дюймовочка, пряча рисунок в карман фартука.
***
В смотровой комнате собрались избранные. Макар и Надежда вошли в их число. Галатея и Исида, Гугл и Бай–юрн, Сапфир и Крошка Пиу – вот и все, кто присутствовали на просмотре.
Дверь, закрытая перед носом вездесущей Окси, вызвала на ее губах кривую усмешку, и ехидное «Да не больно и хотелось!».
Сначала Макар не понял, почему созерцание рисунка, накарябанного на клочке бумаги, назвали «просмотром». Собственно и смотреть была не на что. Две фигуры, одна из которых была в джабе, стояли по обе стороны от порога, держась за руки. Их лица были обращены друг на друга. Фигуру в джабе художник заштриховал, таким способом изображая туман. Вот и все.
– Значит, мы правильно рассчитали срок соприкосновения. Туман опустился на Кимбу, – удовлетворенно заметила Исида, складывая бумажку в несколько раз.
Гном между тем перенес с тумбочки на стол всем известную шкатулку, из которой Исида извлекла чашечку. Уложив в нее рисунок, ведьма щелкнула по фарфору кончиком ногтя. Сноп искр, похожий на бенгальский огонь, вырвался вверх, и все присутствующие закрыли глаза. Макар последовал их примеру.
Он увидел чужую Заставу, по которой торопливо шли две подруги. Их сопровождал Кроха Юнг.
Макар почему–то не ожидал, что и там будет кафе. Правда, совсем не похожее на «Приют проходимцев». Помещение, увешанное яркими коврами, с расставленными по кругу низенькими столами и мягкими диванами, на которых сидели люди, на турецкий манер поджав ноги, как минимум тянуло на ресторан. Посетители пили из огромных кувшинов, стоящих на полу, в которые были опущены длинные гибкие трубочки. Играла музыка, и танцовщица в экзотической одежде, похожей на оперение золотого павлина, исполняла медленный танец, красиво изгибаясь и выставляя в разрез то одну ногу, то другую. Все в ней было совершенно. Плавные линии тела, удивительное лицо, пленяющее своей красотой, темные волосы, гладкой волной спускающиеся до середины бедра. Но более всего поражали глаза
