Планета Тивит - Александр Харламов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сложно утверждать точно, но в ходе лечения мы пришли к выводу, что «Вак»– это краткая аббревиатура Всесоюзной аттестационной комиссии, а «век» … «Век» нам расшифровать, так и не удалось. Увы…Мы ведь тоже не Боги, а всего лишь доктора.
– Как он умер? – поинтересовался Максим, внимательно все запоминая. В спасении Яны могла сыграть роль каждая, даже самая незначительная деталь.
–Митусов был болен последней стадией туберкулеза. Это частая форма заболевания у наших пациентов, неправильное питание, неблагоприятная среда, все это играет особую роль…– начал пояснять Сарычев, но был тут же прерван полковником милиции, который за счет своего многолетнего опыта работы в органах и постоянных допросов понял, что психиатр пытается увести разговор в сторону. На какие-то доли секунды в глазах Сарышева промелькнуло подобие страха. Это могло быть просто неприятным воспоминанием, а могло и чем-то посерьезней.
– Это не тот ответ, который я хотел бы от вас получить, – резко вскрикнул Максим, грохнув со всего маху кулаком по столу, – как умер Олег Митусов?
– В одно утро, мне доложили, что он найден мертвым в своей собственной палате. Вскрытие показало, что причиной смерти стал оттек легких! – затараторил доктор, отодвигаясь подальше от нависшего от над ним милиционера, но тот и не думал останавливаться, почувствовав слабину собеседника. Допросы были его хлебом, и не таких отъявленных негодяев ему приходилось раскалывать, служа столько лет в полиции. Может Сарышев и говорил правду. Но для того, чтобы убедиться в этом…
– Где история его болезни? Быстро, не думая! Отвечай! – рявкнул он, угрожающе замахав кулаком напротив дорогих очков-половинок психиатра.
– И…история болезни хранится в учреждении не больше пяти лет…– затараторил торопливо врач. – Я вас уверяю…
– От его он умер? – снова задал свой вопрос Макс, у которого начала постепенно лопаться терпение.
– Туберкул…
– Правду, господин Сарышев. Мне нужна правда!
– Я…Что вы себе позволяете, молодой человек! – воскликнул главный врач психушки, наконец, справившись с первым оцепенением.
– Что я себе позволяю? – разозлился Макс.– А что вы себе позволяете? Имеет ли врач право принимать на дому? Или за это стоит у него отнять лицензию?
– О чем вы говорите?
– О наркоманах и алкашах, господин Сарышев, которых выводите из ломки, находясь вне этих стен! Или вы считаете, что милиция настолько глупа, что не замечает ваших милых шалостей? Повторяю, мне нужна правда о смерти Олега Митусова! От нее зависит жизнь моей жены, и если для этого мне придется вас посадить, то, будьте уверены, что я это непременно сделаю.
– Я не понимаю…
Сильный удар кулаком опрокинул доктора с его антикварного стула. Врач завалился назад, мгновенно заливая халат полившейся из носа кровью. Нелепо завыл, закрывая лицо руками. Максим мгновенно обогнул широкий стол, оказываясь прямо над психиатром.
– Говори, б…дь! – мощный удар в область ребер сотряс тело Сарышева. Оно подлетело и опустилось вниз, неприятно хрустнув.
– Прекратите…– прошептал тот, чуть не плача. – Он умер действительно от туберкулеза в своей постели.
– Уверены? – строго спросил полковник милиции, решив, что все-таки ошибся и пройдохе доктору действительно нечего скрывать. – А если я начну вырывать твои ногти плоскогубцами, тварь? – нахмурился он.
– Стойте! Прекратите! Я…я все скажу…– испуганно попятился назад, подальше от разъяренного правоохранителя Сарышев. – Только не бейте больше…
Лицо его стремительно начало опухать. И Макс был уверен, то уже к вечеру на холеной морде врача появится два фиолетовых фингала. Но, если быть до конца честным, ему было глубоко наплевать, главное спасти Яну.
– Говори!
– Он просто исчез из палаты…Простите меня, я не хотел огласки. У меня только-только карьера пошла в гору, я начал набивать себе постоянную клиентуру, и эта история с психом-художником мне была точно не к чему. Мы решили все скрыть, сообщив о его смерти и немедленной кремации…
– Кто это мы? – нахмурился Макс.
– Наш дежурный врач Гриценко и медсестра Полинка. Она после того случая вообще ушла из медицины.
– После пропажи Митусова?
– Да! Той ночью двое санитаров оскорбили его, публично унизили, а утром их нашли мертвыми в процедурке. А сам Митусов исчез. Что мне было делать? Я заявил, что санитары перепились некачественного алкоголя, от того и умерли, такое в то время было не в диковинку. А Митусов от туберкулеза…
– То есть, Олег может быть и жив до сих пор?
– Я его тело не видел! – шмыгнул разбитым носом доктор. – но и побег со строго отделения нашей клиники невозможен. У нас лечатся и принудительно, так что это исключено!
– Тогда как объяснить пропажу Митусова? – спросил Максим, начиная сомневаться уже в своей способности логически мыслить и принимать решения.
– Мистика…– пролепетал доктор.
– В том-то и дело, что мистика…– кивнул Максим, выходя в коридор, набирая знакомый номер Дворкина, чтобы поделиться результатами своих поисков.
19
Харьков 2019
За дневником Митусова мне пришлось ехать домой. Светка с Дашкой пошли гулять, так и не дождавшись моего возвращения. Эльвира Олеговна возилась на кухне, периодически заглядывая в свою комнату, где непонятно для кого работал телевизор, а Мишка отправился куда-то гулять. С Мишкой вообще было все странно. Парень вырос и стал все более и более отдаляться от семьи. Теща пыталась его воспитывать, жена утверждала, что у него всего лишь переходной возраст, и все дети такие в этот период, но мне почему-то все чаще стало казаться, что дело не в этом.
Сын всеми силами пытался доказать всем, и в первую очередь самому себе, что вся эта история с книгой судеб, с его избранностью всего лишь нелепая случайность, что он не имеет к миру магии никакого отношения, что он вполне себе нормальный и обычный человек. В полной мере ощутить все это в нашей семейке, где куда ни плюнь попадешь в колдуна, у него не получалось, поэтому истинный покой он находил на улице, среди своих сверстников, все сильнее и сильнее теряя контакт с нами.
По делу, конечно же, с ним следовало поговорить и все объяснить, но сначала, как всегда, было некогда за написанием очередного романа, Светке за заботами о Дарье, а теперь вся эта история с пропажей Красовской не давала мне заняться этим делом вплотную.
– Здрасте, Эльвира Олеговна! – буркнул я, стаскивая с себя кроссовки в прихожей. Рядом кот Кекс заинтересованно наблюдал за моими манипуляциями с явным намерением нагадить в только что убранную под полку обувь.
– Явился, блудный зять! – проворчала теща, выходя на порог кухни в переднике и измазанными тестом руками. – Есть-то хоть будешь? Вторые сутки на ногах, наверное, и позавтракать времени не было?
– нет, и сейчас, Эльвира
