Охота на волков (Живым не брать) - Сергей Соболев

Нет, он не может сейчас оставить «блок». Кто-то же должен следить здесь за порядком?

Кстати, о порядках.

Выбравшись наружу из вагончика, Гонтарь заметил крутившегося поблизости солдата. У того был такой вид, будто он только что зарезал собственную мать.

— Рядовой Каратаев! — рявкнул замкомвзвода. — Ко мне!!

В следующую секунду он схватил парня за грудки и встряхнул с такой силой, что тот едва не выпрыгнул из своего бушлата.

— Ну-ка, давай выкладывай, проклятый «мохор»! Что еще за шкоду вы здесь натворили?!

— Ее здесь нет, — растерялся Длинный. — Зиндан пуст, кто-то эту тварь выпустил на свободу.

— Ты че, как такое может быть? — изумился Толян. — Слушай, а если она сейчас где-то...

...Задержав дыхание, сосредоточившись на мишени, перечеркнутой слегка подсвеченным перекрестьем прицела, между двумя ударами сердца, как в «школе» учили, она надавила на спусковой крючок.

«Урок первый: тот, кто обирает до нитки беженцев, кто, используя грубую силу, будучи уверен в собственной безнаказанности, отбирает последнее у несчастных, прошедших кромешный ад, да еще с издевкой называет их при этом бандитами, тем самым попирая закон и общечеловеческую мораль, тот и сам оказывается вне закона».

Худощавый и длинный, почти двухметрового роста, контрактник сложился пополам, подобно перочинному ножу. Его словно пронзило раскаленным прутом — чуть пониже пупка! — а следом внутренности взорвались от адской боли. Он медленно завалился на бок, всего метрах в пяти от недостроенного дота, и как-то странно, очень-очень быстро засучил ногами. Затем в уши его оторопевшего товарища ударил нечеловеческий вопль.

И только этот леденящий душу вопль заставил другого вэвэшника сбросить с себя оцепенение. Он крутанул головой, пытаясь определить, откуда, с какой стороны исходит угроза. Затем подпрыгнул, как заяц, готовый дать стрекача...

«Надо же, какой смешной! И вправду похож на „бегущего кабана“...»

Тяжелая пуля, точно найдя свою цель, проломила височную кость. В отличие от своего приятеля, который еще продолжал сучить от боли ножками, крепыш Толян, спикировав на мерзлую кочковатую почву, дернулся всего несколько раз и затих.

«Урок второй: тот, кто, действуя по беспределу, насилует женщин, калечит людей, травмирует неокрепшую детскую психику, тот в любой момент сам может стать жертвой беспредела».

Замкомвзвода старший сержант внутренних войск Гонтарь был вне себя от ярости.

Даже не дослушав до конца сбивчивый рассказ Каратаева, он одним ударом свалил срочника на землю, разбив парню губы.

— Я же говорил тебе, падла! — Он принялся пинать солдата ногами. — Я ж говорил вам, чтоб стерегли пацана! Предупреждал вас, дебилов, чтоб вы бдительность не теряли!

— Сержант, атас! — раздался чей-то крик. — Ложись!!

— Я ж вас, малолеток, уже устал уму-разуму учить! — Не обращая внимания на крики, Гонтарь продолжал поучать свою жертву. — Чтоб вернул винтарь на место! Хоть из-под земли его доставай, меня не колышет! И остальное, что пропало, тоже на место верните!

— Берегись снайпера! — истошно закричали сразу с двух сторон. — Гонтарь, падай на землю!!

Пнув по инерции корчившегося на земле Каратаева, Гонтарь решил малость передохнуть.

Он утер рукавом бушлата пот с лица.

Затем медленно обернулся, пытаясь понять, что вокруг него происходит, что за странные звуки. Какой-то переполох, крики — зачем, почему?

И вдруг сообразил: сбивчивый доклад Каратаева о пропавшей «СВД», отсутствие одного комплекта ключей, прозвучавшие только что глухие выстрелы и крики.

И уже как бы по инерции в голову пришла еще одна мысль: на реквизированном у снайперши фотоснимке запечатлен — стоит справа от блондинки — не кто иной, как тот генерал в черных очках, который в компании с большим начальством наведывался недавно на блокпост.

В доли секунды все это промелькнуло — но пуля летит еще быстрее.

Мишень, наблюдаемая в оптический прицел, стала увеличиваться в размерах. Грудная клетка ненавистного ей человека, удерживаемая в перекрестье прицела, заслонила все окружающее пространство... Нажав на спуск, Дольникова плюнула свинцом в поганую черную душу замкомвзвода Гонтаря.

«Урок третий и последний: никогда не говори и не поступай так, будто бога и вправду нет на свете».

Проломив хрупкий тонкий лед, снайперская винтовка бултыхнулась в мутные воды канала.

Воздух над полем вспарывали автоматные и пулеметные очереди, но огонь был беспорядочным, а стрельба суматошной и неприцельной. Продвигаясь по траншее, человеческая фигурка была совершенно неуязвима. К тому же вэвэшники так и не смогли толком определить, откуда по их сослуживцам «отработал» снайпер.

Через четверть часа она вышла к изгибу шоссе. Убедившись, что трасса пустынна и что за ней не наблюдают, молодая женщина перебежала через ленту шоссе и укрылась среди развалин молочной фермы.

Ивана она нашла на прежнем месте.

Ее мальчик крепко и безмятежно спал, подложив под щеку кулачок. Но стоило ей только лечь рядом, как он повернулся на другой бок, прижался к Дольниковой своим худеньким телом и обхватил ее рукой за шею.

Так они и лежали рядышком. И вскоре уже оба спали крепким сном: два человеческих существа, выбравшиеся из грозненской преисподней и прошедшие через российский блокпост.

Часть 3

«Кощеева игла»

Глава 1

Бытует мнение, что В.В.П. вознесся на вершины власти в результате случайного стечения обстоятельств. Говорят и пишут также, что нынешний премьер сам был удивлен и до сих пор продолжает удивляться — ведь так высоко вознесла его судьба. Подчеркивают при этом как бы мимоходом, что популярный нынче в обществе деятель «никогда-ни-у-кого-ничего-лично-для-себя-не-просил». Сами предложили, да еще хорошенько попросили — возьми! Что оставалось делать? Взял, конечно...

Как-то странно все это выглядит.

Русский народ, кажется, все еще продолжает верить в сказки. Или делает вид, что не замечает сказочных мотивов в истории с невесть откуда взявшимся «престолонаследником».

Даже для того, чтобы занять скромный пост супрефекта, не говоря уже о губернаторстве или ключевых министерских постах, необходимо обладать набором индивидуальных качеств, не обязательно позитивного свойства, нужно иметь соответствующие знания и специфический опыт — брать самому и платить другим, стелиться под сильного и нагибать слабого, уметь выживать и сживать со свету конкурентов, интриговать и комбинировать, создавать себе подходящий имидж и врать не краснея — и еще многое-многое другое.

Поэтому было бы верхом наивности полагать, что на должность председателя правительства — накануне судьбоносных избирательных кампаний! — могли назначить «случайного человека».

Другое дело, что «престолонаследник», как только ему удастся укрепить свои позиции во власти, может в любой момент времени начать собственную игру, никоим образом не афишируя данное обстоятельство и не раскрывая своих конечных целей и задач.

Те сто дней и ночей, что В.В. провел в кресле российского премьера, ровным счетом ничего не прояснили. Как и прежде, экс-полковник КГБ оставался для многих «темной лошадкой», «черным ящиком», «чистым листом бумаги». Никто не мог ответить на главный вопрос, не боясь при этом фатально ошибиться: согласится ли В.В. с отведенной ему по сценарию ролью «управляемого» менеджера, марионетки в чужих закулисных играх или же со временем сам превратится в кремлевского кукловода.

Сказки бывают разные: с добрыми и злыми персонажами, скучные и захватывающие дух, назидательные и поучительные и с такими чудесами, в которые почему-то хочется верить.

Но в любом случае они — плод народного творчества.

В отличие от истории, которая свидетельствует, как тяжело достается власть в России, какую цену нужно за все платить и как еще труднее бывает употребить ее с толком, когда окружающие только и знают, что интригуют и комбинируют, топят ближнего, работают исключительно себе на карман и притом врут не краснея, а запуганный народ откровенно уповает на чудо да на счастливый случай...

В середине декабря над центральным регионом европейской части страны установилась ясная солнечная погода.

Правительственный лимузин в сопровождении спецтранспорта ГИБДД и джипов с охраной миновал Окружную дорогу и вырвался на пригородную трассу. За окнами поплыли знакомые подмосковные пейзажи. Вскоре на одной из развилок свернули к лесному массиву. По обе стороны шоссе березовые рощи сменились хвойными деревьями, живописно покрытыми бархатистым инеем. При одном лишь взгляде на заснеженные пушистые ели возникают мысли о приближающихся новогодних празднествах и скором наступлении нового тысячелетия — людям свойственно верить в магические числа, знаки и символы, а потому они охотно настраивают себя на ощущение бог знает откуда идущего чуда, существенных перемен в жизни.