Охотник за нечистью и Похититель Душ (СИ) - Видана Анастасия

— Он просто бросил в озеро камень, — прошептал пораженный Хафис, — и по воде побежали круги…

— Да. Порабощая людей, Бодрейв постоянно совершенствовал свою магию. Он изучал древние манускрипты, расшифровывал тайные свитки, которые добывали для него порабощенные. Он научился создавать им сопровождающих — вдыхал жизнь в бездушные деревяшки, и окружающие видели в них тех, кого он хотел… Он управлял ими через разум порабощенных, а потому, когда они засыпали, сопровождающие принимали свой истинный облик, но об этом никто не знал: Бодрейв повелевал тщательно прятать их, отходя ко сну. Жнецы ему тогда еще не служили — он мечтал о земном господстве. Но однажды на него вышел Охотник за нечистью…

Заитдан повернул голову и взглянул на девушку — эта часть истории была ему неизвестна. Рун отвела глаза.

— Это случилось четыре года назад. Моей малышке был всего годик, и мы знать не знали про Бодрейва. На беду, Охотник оказался тот самый…

— Венельд? — уточнил эймир, впервые произнеся это имя. Рун кивнула. Воцарилось молчание.

— Боюсь, мне понадобятся некоторые… разъяснения, — произнес, наконец, Хафис. — Я знаю, кто такие Охотники, но что означает «тот самый»?

— Он отец дочери Рун, — ответил за нее Заитдан. — Некогда он решил, что она недостойна его любви, однако оставил ее в живых. Более они не встречались, и о ребенке ему неизвестно.

Старик поднялся с подушки, на которой сидел, и в волнении зашагал из угла в угол, бормоча себе что-то под нос. Заитдан и Рун не спускали с него глаз.

— Но как такое возможно? — воскликнул он, остановившись, и вдруг дернул себя за бороду. — Ответьте же мне! Природе Охотника противна сама мысль о существовании нечисти — прости меня, девочка! Они не в силах не то что любить кого-то из одаренных, но даже щадить их. А вы говорите — ребенок!

— Я не знаю, как это вышло, — прошептала Рун. — Он спас меня от костра, впустив в городок демона. Я тогда и сама не ведала своей силы…

— Ты — нет, но он-то должен был чувствовать!

— Мне кажется, он понял, только когда увидел мои крылья — и тени, — голосок Рун угас, и эймир, дотянувшись, сжал ее руку. Хафис моргнул, не веря своим глазам и ушам. Кто же она такая, эта девушка, надеющаяся излечить эймира и победить могущественного колдуна?

— Рассказывай дальше, — негромко сказал Заитдан, не выпуская ее руки. Рун кивнула и продолжила:

— Его зовут Венельд, и, говорят, до него Охотников с таким мощным даром еще не рождалось… А Бодрейв уже настолько развил свои магические способности, что было бы странно, если бы на него не вышел кто-то, подобный Венельду. Если бы он победил тогда, ничего этого не было бы…

— Но победил колдун?

— Нет. Венельд почти уничтожил его. Я слышала об этом с чужих слов, так что не знаю точно, что там произошло, но, когда Охотник уходил, он был уверен, что колдун мертв. Так оно и было по сути. Бог Смерти отправил Темного Жнеца за его проклятой душой… Но Бодрейв сумел заключить с ним сделку.

— Это возможно только при жизни! — воскликнул старик, с неудовольствием отмечая, что он сегодня слишком не сдержан — особенно для мудреца-отшельника, каковым он являлся.

— Да, — ответила Рун. — И потому Жнец не стал ни о чем договариваться с умершим — он доставил его к своему господину.

— Бог Смерти вернул ему жизнь?!

— Вернул — и дал в услужение нескольких Жнецов и Древо Смерти, чтобы управлять ими на земле — ибо не родился еще человек, пусть даже и одаренный — способный удерживать в подчинении более одного приспешника Тьмы.

— Чем же этот Бодрейв сумел заинтересовать самого Бога Смерти?

Рун содрогнулась, и Заитдан вновь успокаивающе сжал ей руку:

— Он предложил ему души всех, кого сумеет поработить, — услышал Хафис спокойный голос своего эймира. — Все эти люди умрут вместе с ним — и превратятся в Жнецов. Так что теперь на кону не только земные их жизни…

— Вот только Бодрейв не собирается умирать! — воскликнула Рун. — У него есть план, и Древо Смерти понадобилось ему именно для его осуществления. Он захотел стать бессмертным и сравняться с богами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Разве такое возможно? — прошептал совершенно изнемогший Хафис. Рун кивнула:

— Похоже на то… Древо высасывает жизнь из любого земного существа и уничтожает тела — но их знания, их таланты, их дар Ему без надобности. Бодрейв придумал, как обратить это себе во благо. Ни один дар не исчезает бесследно. Проклятый колдун нашел способ вытягивать из умирающих их силу и присваивать ее себе. Затем он поработил разум нескольких Охотников — и они стали добывать для него одаренных существ. Один из них отыскал меня — и мою дочь. Все это время Бодрейв хотел отомстить Венельду. Мы с Айрис отлично для этого подходили. Он не стал порабощать мой разум — видимо, решил, что там мне будет больнее — и заставил служить себе, разлучив меня с дочерью.

— Ты служила ему?..

— И сейчас служу. Я прибыла в Сантаррем за душой эймира. Его болезнь — моих рук дело.

— Нет! — резко сказал Заитдан и опустил сильную ладонь ей на затылок, прикрытый шелковой накидкой. — Не вини себя, не вводи в заблуждение моего доброго друга Хафиса. Ты защищала свое дитя.

— Погодите, — Хафис умоляюще поднял руки. Пальцы его ощутимо дрожали. — У меня не укладывается в голове то, что вы сейчас говорите. Мой господин, могу я остаться с вами с глазу на глаз?

Эймир покачал головой:

— Нет, Хафис. Я всецело доверяю Рун — и это мы обсуждать не станем. Сейчас нам необходимо придумать, как победить колдуна. Давайте сосредоточимся на этом!

— Но это ведь невозможно! Если его убить, погибнет столько людей… Можем ли мы идти на подобные жертвы — даже во имя спасения остальных?

— Нет, разумеется, нет. Всех порабощенных нужно освободить от его власти. Мы сделаем это с помощью ифринна. Вот только как должен прозвучать приказ могущественному духу, чтобы он не сумел обратить его против нас?

Старик вновь опустился на шелковую подушку, скрестил ноги и задумался. Рун и Заитдан тоже молчали — тишину нарушало лишь затрудненное дыхание эймира.

— Что если попросту повелеть ему освободить души, захваченные колдуном? — предложил, наконец, Хафис.

— Освободить души можно по-разному, — тут же возразила Рун. — Злобный ифринн может просто переправить их в царство мертвых, с него станется…

— Хорошо, а если мы загадаем, чтобы Бодрейв забыл тайные имена всех этих людей? Или вовсе лишился магии? — не отступал старик.

— Ифринн не может отнимать магические способности. Никто этого не может.

— Но ведь сам-то колдун научился! Если с помощью Древа Смерти он высасывает из одаренных силу и присваивает ее себе, значит, можно сделать то же самое с ним?

— Забыть имена, — пробормотала Рун. — Это хорошая мысль! В одном из старых манускриптов было описано что-то подобное… Священнослужитель Эйерс писал, будто одна ведунья из их деревни выведала тайное имя соседки и долгое время портила бедной женщине жизнь. Эйерс предполагал, что она владела Магией Тайного Имени. Порабощенная делала все, что велела ведунья: готовила для нее, убирала ее дом, стирала, ухаживала за скотиной, гнула спину на огороде… А ведь у нее была муж, хозяйство и множество собственных дел! Боги долго не давали этой паре детей, но, когда бедняжка наконец понесла, ведунья велела ей избавиться от будущего ребенка. Муж бросил ее, узнав о том, что совершила его жена, и она осталась совсем одна, без защиты, без средств к существованию — и полностью во власти чужого разума. А затем с ведуньей случилось несчастье: во время грозы ее поразила молния. Она осталась жива, но напрочь потеряла память — не могла назвать даже собственное имя! В тот день ее соседка словно очнулась от ночного кошмара и, ужасаясь тому, во что превратилась ее жизнь, бросилась за помощью к отцу Эйерсу. Ведьму сожгли — ее давно подозревали, а священнослужителю даже удалось примирить бывшую порабощенную с супругом. Дальнейшая судьба этой женщины неизвестна, но и этого достаточно, чтобы сделать выводы. Если Бодрейв забудет тайные имена, все эти люди очнутся и станут свободными!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})